Обещание - Мэй Макголдрик

– Что значит: никто не мог ее найти?

– А то и значит, мэм. Она вроде как пропала. Поехала к месту своей работы и пропала, что твоя собака с костью.

– А что за люди взяли ее на работу? Имя их не знаешь?

Служанка покачала головой:

– Чего не знаю, того не знаю, мэм. Куда их девчонки уезжают или откуда прибывают, нам на кухне неизвестно.

– Тогда разузнай. Наведи справки и выясни, к кому именно в Лондоне ее отправили.

– За это заплатите еще один золотой.

– Завтра! – бросила Луиза. – Завтра назовешь имя.

Ребекка в волнении мерила шагами комнату. Она не может больше лгать Стенмору. Как это делали его мать и жена, самые близкие ему люди.

Сама мысль о том, что она ему отдастся, а потом исчезнет, была невыносима.

Сердце Ребекки бешено забилось, когда раздался тихий стук в дверь.

– Можно войти?

Едва шагнув за порог, Стенмор заключил ее в объятия и с такой силой прижал к себе, что их тела слились воедино. Ребекка высвободилась из его объятий.

– Прежде чем это случится, я должна вам кое-что сказать, – промолвила Ребекка. – Я никогда не была замужем. Мое настоящее имя – Ребекка Невилл. Об этом я вам уже сказала. Почти десять лет я живу под вымышленной фамилией. – Ребекка повернулась к нему. – Много лет назад я приехала в Филадельфию с ребенком, которого выдавала за своего. И я решила, что проще будет найти работу, если меня будут считать замужней. Многие мужчины в то время воевали. И окружающие полагали, что мой муж в любой момент может вернуться с войны. Это мне помогло начать жизнь заново.

Стенмор опустился в кресло и весь обратился в слух.

– Мой план удался. Я нашла жилье и работу. И тогда сказала друзьям, которые у меня там появились, что получила известие о гибели мужа в Квебеке.

Ребекка подошла к окну.

– Когда этой весной нас разыскал в Филадельфии ваш адвокат сэр Оливер, я сказала ему, при каких обстоятельствах Джеймс оказался у меня. Придумала целую историю, в которой не было ни слова правды. Никто из моих знакомых не знал, что я родилась и выросла не в колониях.

Ребекку била дрожь. Она старалась не смотреть на Стенмора.

– Впервые я встретила Элизабет в тот вечер, когда она покидала Англию.

– В тот день, когда родился Джеймс.

– Значит, Стенмор знал. – подумала Ребекка.

– Она была одинока и очень слаба после родов, я тоже отчаянно нуждалась в помощи. Элизабет мне помогла. Оплатила мой билет на корабль. Я обещала ей позаботиться о Джеймсе, если с ней что-нибудь случится.

Ребекка смахнула слезы.

– Меньше чем через неделю она умерла. Так у меня появился Джеймс. Я уезжала из Англии, имея одно-единственное платье, то, что было на мне. Но по прибытии в Нью-Йорк продала драгоценности, которые дала мне ваша жена, и на вырученные деньги увезла Джеймса в Филадельфию, где начала жизнь заново.

Ребекка чувствовала, как пылает ее лицо, и прижалась лбом к холодному стеклу.

– Сэр Оливер спросил меня, почему я не пыталась отыскать отца Джеймса, вернуть мальчика в его семью. Я не сказала ему правды. Если бы все сложилось иначе, если бы у меня были средства и я не боялась бы вернуться в Англию, я не отдала бы его вам.

Ребекка не заметила, как Стенмор подошел к ней сзади.

– Что заставило вас бежать?

– Не спрашивайте меня об этом!

– Ребекка!

– Я рассказала все, что касается Джеймса, вас и вашей семьи. Позвольте мне умолчать о моем прошлом. Могу лишь обещать, что никогда не запятнаю вашего доброго имени, милорд. И чтобы выполнить обещание, решила возвратиться в колонии. В следующую пятницу я уезжаю в Бристоль.

– Как вы можете?

– Сразу по прибытии договорюсь с одним из капитанов в Брод-Ки. У меня не будет трудностей с билетом на проезд.

– Все продумано до мелочей, – холодно произнес Стенмор.

– Остается лишь сказать о своем отъезде Джейми. Но это я сделаю в последний момент. Уверена, теперь он не нуждается во мне, как раньше.

Стенмор пронзил ее взглядом.

– А если бы я овладел вами в библиотеке, вы тоже молчали бы до последнего момента или просто уехали бы со спокойной душой, а я узнал бы эту новость от других?

Ребекка вздрогнула, подняла подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Я скорее вошла бы в логово льва, чем причинила вам боль. Останься мы в библиотеке, я нашла бы способ сообщить вам о своем отъезде. Вы слишком много для меня значите.

– Проклятие, Ребекка! – Он сжал ее плечи. – Что вы со мной делаете?

Ребекка прильнула к нему. Но Стенмор не шелохнулся. Во взгляде его ока прочла обиду.

– Пожалуйста, – взмолилась Ребекка и, скользнув губами по его губам, обвила его шею руками.

Стенмор отстранился от нее, глаза его сверкнули.

– Это еще одно проявление благотворительности? Еще один акт бескорыстия? Помочь Элизабет. Помочь Джеймсу. Почему бы не облагодетельствовать заодно и Стенмора?

– Нет! – Ребекка покачала головой. – Этого я сама хочу.

– Я вам не верю.

– Вы должны мне поверить! – Ребекка теребила его рубашку. – Вы пробудили во мне томление, страсть, о существовании которой я и не подозревала. Я вас никогда не забуду.

Стенмор запечатлел на ее губах страстный поцелуй, в то время как его руки скользили по ее телу. Он спустил лиф ее платья и стал ласкать соски.

Ребекка отвечала на его ласки с такой же страстью. Охваченная желанием, Ребекка не заметила, как Стенмор отнес ее на постель и лег рядом. Задрав ей юбки, он стал ласкать пальцами ее между ног, и у нее из груди вырвался стон.

Сам Стенмор не снял одежды, чтобы получить хотя бы часть того удовольствия, которое столь щедро дарил ей.

Ребекка тихо заплакала. Она понимала, что Стенмор исполнил ее желание, чтобы ей было что вспоминать. Но дать ей больше он не был готов.

Далеко за холмами заря окрасила край неба, но Стенмор все еще оставался в постели Ребекки. Этой ночью у него было достаточно времени на размышления.

Стенмор давно смирился с пустотой, ставшей неотъемлемой частью его существования. Но все изменилось с того момента, как в его жизнь вошла Ребекка.

И сейчас, лежа с ней в постели, Стенмор понял, что они любят друг друга. Что он хочет на ней жениться, иметь от нее детей, создать семью. Но, зная Ребекку, ее готовность жертвовать собой, Стенмор знал, что она ни за что не останется, если он не освободит ее из плена прошлого, не узнает, почему она не может остаться в Англии.