Жена для отщепенца, или Измены не будет - Марина Бреннер

обильная седина. Словом, всем был хорошо пришлец. Единственное, что забыла природа положить в этот коктейль достоинств — хоть чуть чуть мягкости, человечности черт…

И в этом, вот именно в этом выигрывал Диньер одетому в короткий, добротный, дорогой, черный плащ ночному гостю.

— Итак, — произнес вошедший, придвигая к себе стул и присаживаясь напротив супругов, расположившихся на низком диванчике — Я всё же представлюсь, уважаемые льерды. Моё имя Гарднер Реддл, я поверенный льерда Саццифира. По его поручению здесь.

— Да неужели, — проворчал очень медленно, но всё же приходящий в себя Ланнфель — Простите покорно, не узнал вас… сперва.

— Немудрено, — кивнул тот — Прошли годы. Я весьма и весьма изменился, знаю. Да и вы, Ланнфель, когда открыли дверь, были немного не в том состоянии, дабы соображать что — то, или кого — то узнавать… Однако, оставим это. Сразу к делу.

Эмелина затаила дыхание.

Не отличавшаяся никогда особой проницательностью, она стала невероятно чувствительной последнее время…

Вот и теперь ощущение, нехорошее, шершавое и холодное, крысиным хвостом охлестнув голые её ноги, наскоро обутые лишь в домашние туфли, замерло, выжидательно обвившись вокруг голеней ледяными, дрожащими змеями.

— Говорите, Реддл, — внезапно простонал, чуть ли не провыл Ланнфель, яростно растирая виски — Вот же шарахнули… Сколько теперь башка будет трещать? Месяц? Да чтоб вас разорвало… с вашими фокусами! Можно ведь было просто сказать, верно?

Льерда Ланнфель ехидно хохотнула, просунув руку под локоть мужа.

Вот же, грозный Диньер… Интересно, чем этот… Реддл его так? Смотри — ка, сразу притих, и теперь сидит смирно, аки зефирный барашек на торте. Вот бы ей такому научиться!

Льерд Реддл развел руками:

— Можно. Только моих слов вы бы не услышали. Я вынужден был применить силу! Вы же вывалились в коридор в… таком виде! Бедный парень — прислужник чуть к праотцам не отправился с перепугу. Мне пришлось притушить ему немного воспоминания, для его же пользы и спокойствия. Вот, собственно… и пришлось вас немного… стукнуть. Не переживайте, всего малая толика голдарра… Часа через два боль пройдет. Она уже стихает… Ведь так?

Получив утвердительный кивок, Реддл продолжил:

— Итак, я прибыл сопровождать вас, Ланнфель. Прямо отсюда и до самого Ракуэна. Вы же понимаете, что как только ваш экипаж пересек границу между Громманом и Сарта — Фрет, так сразу и мне, и льерду Саццифиру стало известно, что вы едете.

Поймав удивленный взгляд Эмелины, говоривший объяснил свои утверждения, теперь в основном, ей:

— Нам моментально доложили об этом. Начиная от Громманских Дорог и заканчивая Каменным Лесом — владения льерда Саццифира. Ни ваш путь, ни ваша же остановка незамеченными не остались… Тем более, Владелец Ракуэна был точно уверен, что вы появитесь здесь. И именно вместе. Ну, а посему…

Реддл глубоко вздохнул:

— Посему, отбываем на рассвете. Вы поедете вперед, Ланнфель. Я вслед за вами.

Диньер проворчал что — то о конвое и Каземате, Эмелина же вдруг прервала его, вновь дернув за руку.

— Простите, — начала она елейно, желейно, тем самым своим «змеиным» тоном — Можно один махонький вопросик? Мне просто не совсем понятно, льерд Реддл, вот что… Ну, допустим, вам доложили. И вы поехали нас встретить. Это очень мило, кстати! Крайняя степень вежливости… Но вот отчего подниматься сюда, я имею ввиду в наш номер, ночью? Не разумнее ли было дождаться утра? Всё равно… ну куда б мы отсюда делись?

Поверенный Реддл смерил молоденькую магичку презрительным взглядом.

Боевые маги не любят бытовых и прочих носителей шаррха, лемайна, да и других подобных, «низших» сил… Относясь к ним свысока, считая тех не то, что на пару ступеней, а даже на целую лестницу ниже их, Элиты Мира Гран — Талль.

Вот это пренебрежительное отношение не смог скрыть Реддл, несмотря на всю свою выдержку, вежливость, манеры и прочее.

Пфф! Какая — то псявка, посудомойка, необразованная кашеварка из… откуда она там? Как называется та дыра, Бильер, кажется? Эта глупая юница ещё смеет что — то спрашивать? Уточнять? Ехидничать? Ставить под сомнение?

Всыпать бы хамке горячих розог, чтоб знала, что нельзя разевать рот в присутствии высших! Да только разве романтичный дурачок Ланнфель на такое способен, пффф… Пфф! Оно слово — полукровка. Этим всё сказано…

Это всё и читалось во взгляде поверенного. Наверное, поэтому так и смотрел…

— А ведь и правда, — Диньер произнес это внезапно странным, очень низким тоном — Моя супруга права, Реддл. Что за спешка? Можно было дождаться утра…

Поднявшись с дивана, вольник прикрыл Эмелину собой. Неприятие, пренебрежительность и прочие неудобоваримые чувства не остались не замечены если не уснувшим Зверем, то Человеком, это точно.

— Я должен был убедиться сам, — размеренно, почти по слогам произнес поверенный, поднимаясь со стула — Что оборот произойдет уже… скоро. Что Зверь уже… здесь. И Саццифиру это важно, и мне. Однако же, всего хорошего, льерды. На рассвете я буду ожидать вас. Теперь же, доброй ночи.

Смерив ещё раз сидящую на диване льерду Ланнфель насмешливым взглядом, Реддл вышел прочь, плотно притворив за собой дверь.

— Он мне не понравился, — Эмелина исподлобья посмотрела на супруга — Вроде бы вежливый. А гад. И разглядывал меня всё время, будто я бродяжка или вроде того. Заносчивый, важный чересчур. Диньер, а Саццифир такой же?

— Такой же, — буркнул Ланнфель, закуривая и отмечая, что боль в висках начала улетучиваться понемногу — Ты ему тоже не приглянулась, Слава Богам! А смотрел так… Они, Серебрянка, на всех так смотрят. На людей так вообще, будто на грязь. Да и потом… стоп. Эмми! Твою же мать…

Льерда обеспокоенно закрутила головой:

— Что такое? Что такое, Диньер?

Несколько минут вольник просто ржал, брызжа слезами и тыча супруге куда — то в грудь.

После же, едва успокоившись, потянул на себя край лифа нового, домашнего, купленного в Громмане, платья.

— Что он так смотрел, Эмми? — выдохнул, заворачивая выглядящую странно бледной, ткань — Серебрянка! Ты же платье надела на левую сторону… Наизнанку!

Наизнанку… По ощущениям Эмелины постепенно всё начинало выворачиваться наизнанку!

Не то, что какое — то там платье…

Глава 36

До Ракуэна добрались быстро.

Необычайно яркий, снежный, хрусткий рассвет будто успокаивал путешественников. Рано пробудившийся, бодрый Гран указывал дорогу, тыча острыми лучами в верхушки заснеженных, темных деревьев. Кони бежали резво, и даже в тянущемся вдоль дороги лесу было умиротворяюще тихо. Может, в самой его глуши и происходила какая — нибудь возня, однако же глубокий снег и шум просыпающегося уже многолюдия, заглушали её.

Широкая дорога становилась всё более и более оживленней, повозки,