Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон

начинающий коммерсант, не имеющий за душой ничего, который может пропасть без следа. Сколько таких примеров мы видим вокруг! У Вас есть, конечно, хорошие знакомые в руководстве строительного комплекса комбината. Поинтересуйтесь у них, можно ли доверять мне лично. А я работаю в Северске уже 25 лет и всё на одном месте.

— Еще спросите в Северснабе, как мы отработали прошлую навигацию? Были ли замечания.

На этом встреча была закончена. Через два дня приехал сияющий Снежко и привез подписанные договора на поставку.

— Не забудьте про Ваши обещания, насчет комиссионных.

Влад его успокоил и даже выдал авансом пять тысяч долларов. Александр нужен на весь период поставок. Расстались друзьями.

Приехал из отпуска Борис. У него уже начался легкий процесс вхождения в роль богатого человека. Деньги портили и так непростой характер. Всё чаще проскакивали изречения, типа, — чтоб вы без меня делали!?

В подписание договора на такой объем поставки он не верил. Куда, мол, вам.

Пока не увидел документов.

1995 г.

«Лучше синица в руке,

Чем утка под кроватью!»

Сенегальская мудрость

Весь жилой фонд Северска находился на балансе Северского комбината. На его балансе находились и объекты торговли, спорта, общественного питания, детские сады, медсанчасть и многое другое. В ведении городских властей были школы, почты, милиция да пожарная часть. И если учесть, что все сети водо, тепло и электроснабжения были тоже комбинатскими, то вы поймете «вес» городской администрации в городе.

Торговых площадей в городе не хватало. Бурно развивающаяся частная торговля не имела больших магазинов, ютилась в ларьках, полузаконных пристройках, в крохотных секциях, выделяемых в краткосрочную аренду директорами магазинов. Комбинат свои площади сдавал неохотно, а продавать категорически отказывался. Горсовет неоднократно обращался к руководству комбината с просьбой передать торговлю городу, но тщетно.

Поэтому, когда на продажу был выставлен целый торговый объект в самом центре города, на главном проспекте, за него началась нешуточная борьба. Это было действующее ателье «Северянка».

Занимало оно первый этаж помпезной пятиэтажки построенной еще при Сталине. Такие дома с высокими потолками, большими квартирами, лепниной на стенах, в народе так и называли — «Сталинки». Площадь ателье составляла более 650 кв. метров.

Борис, имевший неплохие связи с персоналом, сплошь женским, Управления Гос. Имущества по Северску, путем закулисных интриг и маневров привел «ГКЛ» к победе в аукционе. Друзья получили самый на тот момент лакомый кусок в собственность за сравнительно небольшие деньги.

По условиям аукциона победитель должен был три года сохранять профиль заведения и не имел права сокращать по своей воле персонал. Но содержать заведомо убыточное хозяйство три года было накладно.

На переходной период решено было назначить директором ателье дочь Влада Ренату. Она еще училась в местном институте, но согласилась попробовать свои силы в бизнесе.

Установку ей дали жесткую. Пока будет идти ремонт запущенного помещения, персонал должен уменьшиться в 10 раз. То — есть от 90 работающих оставить можно 5, от силы — 10! Но увольнять по сокращению штатов нельзя! Только по собственному желанию.

А коллектив ателье был чисто женским. Работницы, в основном, были предпенсионного возраста, бойкие на язык и заряженные на скандал. Ателье в прошлые, советские, годы было блатным местом. В условиях тотального дефицита хороших вещей заказать платье в «Северянке» считалось высшим достижением. Директор ателье была одной из самых «значимых» фигур в городе, а закройщицы и швеи купались в подарках и лести.

И вот в страну хлынул поток турецкого, китайского и другого ширпотреба. Шить платья и костюмы в ателье стало не модным. Да и готовая одежда была гораздо дешевле. Ателье стало убыточным, и «ГорБыт» решил его продать.

В первое время после аукциона коллектив сотрясали склоки и протесты. Работницы никак не могли понять резкого падения зарплат. Борис на бурных собраниях разъяснял коллективу, что времена, когда платят просто за выход на работу, прошли. Получите столько, сколько заработаете. И Ваши жалобы в «инстанции» ни к чему не приведут. Он на этом заканчивал свою встречу с «народом». Рената же варилась в этом постоянно. Но выдержала. К концу ремонта, через полгода, она оставила пятерых, самых умелых мастериц.

Так как профиль ателье по условиям аукциона нельзя было менять еще более двух лет, решено было открыть магазин «Ткани» со столом раскроя для желающих шить самим, или заказать наряд в ателье. Закройщице и швеям отвели небольшую комнатку.

На оставшихся площадях поместились ювелирный магазин, гастроном, кафе и Ломбард. Идея соединить под одной крышей «ювелирку» и ломбард впоследствии показала себя очень прибыльной. Рената осталась командовать остатками ателье и тканями.

На работу в ювелирный долго искали директора. Разговаривали с одним торговцем ювелирными изделиями. У него была небольшая выгородка среди других таких же арендаторов в подвале, бывшем бомбоубежище. Оказалось, что торгует он под видом комиссионного магазина даже без лицензии. На свой страх и риск. На предложение перейти в «Северянку» он выставил условие — 50 % от прибыли ему!

— А что, — объяснял он свои аппетиты, — мне уже 50 лет. Я поставил себе задачу обеспечить старость за 5 лет.

— И сколько же для обеспеченной старости тебе надо?

— Я тут посчитал. Два миллиона долларов должно хватить.

Он остался торговать в своём подвале. Но не долго. Через год прошла в городе сплошная проверка всех незаконных точек торговли ювелирными изделиями. Ему повезло. Дали всего два года колонии общего режима. Проверки проводил Отдел по борьбе с экономическими преступлениями (ОБЭП). Полковник Латышко, начальник этого подразделения, был хорошим другом «ГКЛ».

На место директора ювелирного и ломбарда магазина согласилась перейти родственница Бориса, сестра его жены, Татьяна Шабанова. Она оставила солидный пост начальника отдела в институте «Северпроект» и решила посвятить себя бизнесу. И не напрасно.

Нашелся заведующий и на гастроном с кафе. За торговым центром сохранили название «Северянка» и он вскоре стал одним из любимых мест городской публики. В морозные и пуржливые дни покупатель мог под одной крышей пройтись по теплым помещениям, посмотреть на ярко украшенные прилавки и витрины, отовариться, посидеть в кафе и даже воспользоваться туалетом! Эта услуга в торговых точках города предоставлялась впервые!

Для всех директоров установили оклады и бонусы в размере 10 % от прибыли подразделения. Вскоре «Северянка» окупилась и стала приносить стабильный доход.

1996 г.

«Смело мы в бой пойдем!

На бюрократов!»

Лозунг работников Северного Завоза

Впервые за всю советскую историю Северский комбинат отказался брать на себя материально — техническое обеспечение города. А, значит,