Рожденный туманом. Книга 3. Герой Веков - Брендон Сандерсон

– Нет. Они тебе нужны? – нахмурилась Ме-Лаан.

– Не нужны. – Тен-Сун скривился, будто от отвращения, и, аккуратно подбирая слова, продолжал: – Они отвратительны! Меня заставляли их носить больше года, меня унизили, превратили в пса. Я бы бросил их, но у меня не было тела, чтобы его поглотить, и потому пришлось возвратиться сюда в этом кошмарном облике.

– Ты уходишь от темы, Тен-Сун.

– Нет никакой темы, Ме-Лаан. – Он отвернулся. Сработает план или нет, Тен-Сун не хотел, чтобы Вторые наказали ее за сотрудничество с преступником. – Я не пойду против своего народа. Пожалуйста, если ты и в самом деле хочешь мне помочь, просто оставь меня в покое.

Ме-Лаан тихонько зашипела, и он услышал, как она встает:

– Ты когда-то был самым великим из нас.

Когда она ушла, Тен-Сун тихонько вздохнул:

«Нет, Ме-Лаан. Я никогда не был великим. До недавнего времени я был самым убежденным сторонником традиций в своем поколении, и отличала меня лишь ненависть к людям. Теперь я стал величайшим преступником в истории нашего народа, но произошло это во многом благодаря случайности.

Это не величие. Это просто глупость».

* * *

Нет ничего удивительного в том, что Эленд стал таким могущественным алломантом. Сохранились свидетельства – для большинства они оказались недоступны, – что на заре Последней империи алломанты были значительно сильнее.

В те дни алломанту не требовался дюралюминий, чтобы подчинить себе кандру или колосса. Достаточно было простого эмоционального давления или рывка. Фактически именно по этой причине кандра пошли на заключение Договоров с людьми – ведь в те времена не только рожденные туманом, но и гасильщики или поджигатели могли без особого труда лишить их свободы.

Дему выжил.

Оказался одним из большинства – из тех пятнадцати процентов, что заболели, но не умерли. Вин сидела на крыше кабины, отведенной ей на борту узкой баржи, и машинально ощупывала сережку, доставшуюся от матери. Колоссы тащились вдоль канала, волоча вниз по течению баржи и лодки, нагруженные палатками, продовольствием, чистой водой. Некоторые пришлось освободить, переложив груз на плечи выживших солдат, а на борту разместить заболевших.

Вин перевела взгляд на нос узкой баржи. Там стоял Эленд и, как обычно, смотрел на запад. Он не выглядел подавленным. Он держался, как подобает королю – с прямой спиной и целеустремленным взглядом – и казался теперь совсем не тем человеком, которым был раньше. Густая борода, отросшие волосы, белый мундир – пусть не новый, зато не потрепанный, а чистый и яркий – настолько белый, насколько возможно в этом изменившемся мире. Он стал одеждой человека, который два года без перерыва воевал.

И все же слишком хорошо его знавшая, Вин чувствовала: что-то не так. Однако именно по той же причине была уверена, что сейчас он не захочет с ней об этом говорить.

Поднявшись, Вин спустилась на палубу, безотчетно воспламенив пьютер, чтобы усилить чувство равновесия, взяла со скамьи у борта книгу и тихонько села. Эленд в конце концов обязательно с ней заговорит – он всегда так делал. Пока что предстояло заняться кое-чем другим. Открыв книгу на отмеченной странице, Вин перечитала один из абзацев:

«Бездну необходимо уничтожить. Я видел ее, я чувствовал ее. Имя, которое ей дали, не отражает всей ее сути, как мне думается. Да, она глубока и безгранична, но она также ужасна. Многие не понимают, что она обладает самосознанием, но я ощущал ее разум в тех редких случаях, когда нам доводилось сталкиваться напрямую».

Минуту-другую Вин изучала страницу. За бортом – совсем рядом – текла покрытая хлопьями пепла вода канала.

Книга была дневником Аленди. Тысячу лет назад ее написал человек, который считал себя Героем Веков. Аленди не исполнил свое предназначение: один из слуг – Рашек – убил его и, забрав силу Источника Вознесения, стал Вседержителем.

История Аленди пугающе походила на собственную историю Вин. Она также сочла себя Героем Веков. Отправилась к Источнику, и ее предали. Однако предателем оказался не слуга, а та сила, что пребывала в заточении в Источнике. Сила, которая, как предполагала Вин, и вызвала к жизни пророчества о Герое Веков.

«Почему я все время возвращаюсь к этому абзацу?» – снова перечитывая написанное, подумала Вин.

Возможно, причина заключалась в словах Человека о том, что туман ее ненавидел. Вин чувствовала эту ненависть, а теперь стало совершенно ясно, что и Аленди ощущал то же самое.

Только можно ли доверять написанному в дневнике? Сила, которую выпустила на свободу Вин, которую она называла Разрушителем, – уже доказала, что способна менять в мире многое. Причем изменения могли быть незаметными, но важными. Ему были, к примеру, подвластны книги, и потому всем офицерам Эленда приказали передавать сообщения, пользуясь лишь памятью или металлическими листами.

Так или иначе, но если в дневнике и оставались какие-то подсказки, Разрушитель наверняка уже давно с ними разобрался. Вин чувствовала себя так, словно последние три года ее водили за нос, управляли ею, дергая за невидимые ниточки. Она думала, что переживает откровения и совершает великие открытия, а на самом деле просто выполняла распоряжения Разрушителя.

«С другой стороны, Разрушитель не всемогущ. Будь это не так, борьба оказалась бы бессмысленной. Ему бы не пришлось обманом заставлять меня открыть его темницу. Он не может проникнуть в мои мысли…»

Правда, легче от этого не становилось. Какой толк в ее размышлениях? Раньше она могла поговорить с Сэйзедом, Элендом или Тен-Суном. Вин не чувствовала себя подходящим человеком для подобных дел – она не была ученой. Однако Сэйзед исследования забросил, Тен-Сун вернулся к своему народу, а Эленд в последнее время был слишком занят армией и политикой, чтобы беспокоиться о чем-либо еще. Вин осталась в одиночестве. И по-прежнему считала чтение и изучение текстов скучным и нудным занятием.

И все же она постепенно привыкала к мысли, что заниматься этим необходимо, даже если подобное и казалось отвратительным. Вин больше не принадлежала самой себе. Она принадлежала Новой империи – была ножом этой империи; а теперь предстояло попробовать себя еще и в новой роли.

«Я должна это сделать, – думала Вин. Красные солнечные лучи освещали все вокруг. – Здесь спрятана загадка, и ее надо разгадать. Как там Кельсер говорил? Всего лишь еще одна тайна».

Вспомнилось, как Кельсер с гордым видом рассказывал маленькой компании воров о том, что в их силах свергнуть Вседержителя и освободить империю.

«Мы воры, – говорил Кельсер. – И мы настоящие мастера своего дела. Мы способны обокрасть того, кого невозможно обокрасть, и обмануть того, кого невозможно обмануть. Мы знаем, что необыкновенно сложное задание надо разделить на малые части и с каждой из них разобраться по отдельности».