Первые опыты - Меган Маккаферти

Будьте снисходительны ко мне, когда я приведу текст моего телефонного разговора сегодня вечером.

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Привет, Джесс.

Я: О, это не Хоуп! Папа сказал, что звонит Хоуп!

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Я солгала, чтобы ты подошла к телефону.

Я: Ложь больше всего тебе удается, не так ли? Пока…

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Не вешай трубку! Позволь мне все объяснить.

Я: С какой стати мне выслушивать тебя?

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Потому что ты — единственная, перед кем я чувствую себя виноватой.

Я: У тебя десять секунд.

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Ты по-настоящему мне нравишься. Почему ты думаешь, я перестала общаться с тобой?

Я: Пять секунд…

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Мэнда и Сара дали мне лучший материал…

Я: Время истекло.

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Я хочу поговорить с тобой.

Я: Зачем? Чтобы я могла обеспечить тебя сюжетом для телесериала?

Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: Девочка, я…

Я: Я — не твоя девочка. Не звони мне больше и не посылай сообщения по почте.

Повесила трубку.

После всего того, что она сделала, у нее хватает наглости представляться моей самой лучшей подругой — единственной в мире, представляться Хоуп, человеком, который в своей жизни никого никогда не способен предать. (И нужно ли мне говорить о том, что мой папа попался на удочку Хай. Это свидетельствует о том, насколько мы далеки друг от друга. Он не может узнать по телефону голос моей лучшей подруги. Трагично!)

Не знаю, почему я так удивилась. Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис ведет образ жизни избалованной богатой девчонки, свободной от всех обязательств, неразборчивой в связях и средствах достижения поставленной цели. Ее опыт в провинции — это крайнее проявление ее желаний: «Я получаю то, что хочу». Только в этом случае она не могла использовать имена своих родителей и их кредитки, чтобы добиться желаемого. Ей понадобились мы, чтобы получить то, чего не может достать избалованная девчонка из привилегированной семьи, дочь богатых родителей, — правдоподобия.

Фу! Какое это бремя принадлежать к высшей касте. Все так доступно! Секс. Наркотики. Тусовки. Фу! Я говорю избитые вещи! Никто не воспринимает меня всерьез. Если бы я только принадлежала к… среднему классу. Тогда моя жизнь была бы простой и безоблачной! Вы знаете, что я тогда сделаю? Я поселюсь в трущобе. Брр! Где-нибудь в Нью-Джерси и притворюсь подружкой каких-нибудь бедных провинциальных дурочек, которые понятия не имеют, что такое жить на широкую ногу в VIP-апартаментах. Я завоюю их доверие, узнаю их секреты и затем выжму из этого все. Пока остальные обитатели высшего света Парк-авеню занимаются всякой ерундой, бегают по магазинам и сплетничают, я напишу роман о том, что моя жизнь в провинции — это такой кошмар, который не сравнится даже с тем, с чем я сталкивалась на окраинах Нью-Йорка. Мир будет потрясен превращением наркозависимой девчонки в писательницу, и никто не упрекнет меня, что меня взяли в Гарвард, потому что родители…

Но в результате этого разговора у меня родилась тема статьи: «Мисс Хайацинт Анастасия Вэллис: еще один позер».

Готовы ли мы к мировой войне?

Сегодня утром на перекличке я рассказала Саре о том, как я неуважительно отнеслась к Мисс Хайацинт Анастасии Вэллис во время нашего разговора по телефону. Она как раз тот человек, с которым можно разделить триумф такой победы, если бы только не ее привычка задавать тысячу вопросов, уточняя детали, и от этого пересказ события отнимает больше времени, чем само событие.

О мой бог! Что она сказала? Как ты ответила? О мой бог! Что ты потом сделала? О мой бог! Тебе не хотелось задушить ее? О мой бог! Ты, правда, собираешься написать о ней статью? О мой бог!

И так далее и тому подобное.

Когда оставалось пять минут до звонка, я надела рюкзачок и потянулась за костылями, чтобы успеть прийти к другому кабинету до того, как начнется перемена. Вот тогда я заметила, что он поднял руку.

— Мистер Флюти? — спросил мистер Риккардо снисходительным, вежливо подтрунивающим тоном, который используют учителя, чтобы выразить свою нелюбовь к трудным ученикам.

— Мне нужно кое-что сказать Джессике Дарлинг, прежде чем она уйдет, — сказал Маркус.

— Хорошо. Но только побыстрее, — разрешил мистер Риккардо.

Маркус встал с места и подошел прямо ко мне. Затем он намеренно посмотрел на Сару. Ее глаза вылезли из орбит и напоминали очки-маску для подводного плавания. Он снова посмотрел на меня и сказал: «Задай себе вопрос: кто настоящий позер?»

Затем он быстро прошел на свое место.

Он понятия не имел, как долго я ждала от него этих семи слов. Конечно, не эти в точности, а любые другие.

Не надо говорить, что я постаралась побыстрее убраться из класса, чтобы Саре не удалось догнать меня. Но я не могла прыгать достаточно быстро.

— Что это он такое сказал? — спросила Сара, догоняя меня.

— Черт! — закричала я, дернувшись от неожиданности. — Ты что тут делаешь? Так можно и заикой оставить!

— Я сказала мистеру Риккардо, что ты забыла учебник химии, — сказала она. — Что это между вами происходит: тобой и Мистером Съемпончик?

— Понятия не имею, Сара.

— Правда? — В ее голосе послышались ядовитые нотки. — Если бы я не знала наверняка, то подумала бы, что поняла, что он имел в виду.

— Но я не поняла.

— Если ты не спросишь Мистера Съемпончик, в чем проблема, я сама его спрошу, — сказала она с твердым намерением осуществить задуманное. И я была уверена, что она так и сделает.

Ей не потребовалось много времени. Шесть минут спустя, до урока истории, Сара уже собиралась докопаться до сути.

— Почему ты вечно привязываешься к моей подруге Джесс? — спросила она требовательным тоном, перегораживая ему руками дорогу в класс. Но Маркус даже не остановился. Он прошел на свое место и сел.

— Не игнорируй меня! — сказала Сара, встав рядом с ним. — Почему ты привязываешься к моей подруге?

Маркус смеялся. Это был беззвучный смех. Его плечи тряслись, вокруг глаз образовались морщинки, а изо рта выходили потоки воздуха. Но звука, напоминавшего смех, не было. Сара тем не менее все поняла.

— Что смешного? — спросила она, сжав в кулаки руки, опушенные вдоль туловища.

Маркус продолжал беззвучно смеяться.

— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ СМЕЕШЬСЯ?