Ничто не вечно под луной - Галина Владимировна Романова

По дому походила, покричала — никого. Вижу свет в гараже. Дай, думаю, загляну, может быть, повезет. И не ошиблась… А ты, я вижу, с супругой беседуешь. И аргументируешь беседу синяками. Это твой любимый конек.

Она выразительно потрогала замазанный гримом синяк и посмотрела долгим взглядом на Алевтину, чья поза красноречивее всяких слов указывала на ее беспомощность.

— Что же ты так любимую женщину?.. Нехорошо. По голове шарахнул? — Лидия тяжело вздохнула. — Зверь ты, Голованов. Зверь и скотина. Думаешь, что, очнувшись, она тебе на шею кинется?

— У нее не будет выбора, — Олег поигрывал желваками на скулах и потихоньку, шаг за шагом, начал подбираться к тому месту, где : сидела Лидия.

— А-а-а, понимаю, — согласно кивнула ; она, не замечая его передвижений. — Не оставишь ей выбора! Ну что же, может, это и разумно, но не в случае с ней. Она ведь, как Ибаррури, скорее умрет стоя, чем будет жить на коленях. Тем более что жить ей вроде как незачем. После того…

— После того как ты удачно подставила ее мужа? — вкрадчиво поинтересовался Олег, сократив расстояние почти вдвое.

— По части подставы я училась у тебя, дорогуша, — винные пары напрочь уничтожили в ней инстинкт самосохранения. — Ты начал, я закончила. Только…

— Только???

— Только вот, думаю, что я тебя не обыграла. — Лидия сделалась весьма загадочной. — Ты оказался более удачливым, чем я…

— Чего мелешь?

— А то, что Денис жив! — Она театрально изогнулась, отставив в сторону руку с оттопыренным мизинцем, и грудным голосом попросила:

— А теперь прошу — бурные, продолжительные аплодисменты!

Сцена в гараже была достойна кисти великого мастера. Олег замер на месте, то открывая рот, то закрывая его, издавая при этом какие-то нечленораздельные звуки. Алевтина резко приподнялась на своем месте, не заметив, как больно ударилась о бампер автомобиля, и тоже с самым ошарашенным видом уставилась на пьяную Лидию. Верочка укрыла разбитое лицо руками и глухо застонала, закачавшись из стороны в сторону.

— Лидка, — сипло позвала ее Ал". — Слушай меня внимательно. То, что ты сейчас сказала, — правда?! Ты пару минут назад заявила, что мне незачем жить, а что теперь?

— А-а-а, очнулась! — Лида насмешливо хмыкнула. — Пару минут назад говорила, а сейчас передумала.

— Что заставило тебя это сделать? — Алевтина, слегка постанывая, перекатилась на живот и, подобрав колени, постаралась подняться. — Зачем ты вообще сюда притащилась?

Разве мало бед от тебя? Что тебе еще здесь нужно?

— Я, может быть, жизнь тебе хочу спасти, — с пафосом выдала Лида и, не понижая голоса, продолжила:

— Я, может быть, хочу сделать так, чтобы ты была счастлива!

— Да ну?! — невзирая на трагизм ситуации, Аля едва не расхохоталась. Слишком уж комично выглядела Лидия в роли миротворца. — И что ты потребуешь взамен?

— Дура! — обиженно процедила Лида, отвернувшись.

Она никак не ожидала, что Алевтина мгновенно раскусит всю подоплеку ее благих побуждений. Делай вот после этого людям добро. Опять у нее случился прокол. Что Верка осталась безучастной к воскрешению своего покойного супруга, что эта стерва… Ишь, разлохматилась! Глазищами-то как гневно ворочает, того гляди испепелит…

— Разве такими вещами шутят?! — Аля все же нашла в себе силы подняться и, невзирая на оглушительный звон в ушах, сделать пару шажков по направлению к присутствующим. — Ты долго думала, прежде чем выдать нам это? Сука ты все-таки, Лидка. Прожженная, расчетливая сука…

— Ну и что!!! Ну придумала я это — и что?!

Мне просто так показалось!!!

— Креститься надо, когда кажется, — осклабился Олег и схватил все-таки Лиду за шиворот. — Дворцовый переворот хотела совершить, да? Думала, явишься, устроишь переполох. Я сразу отползу в кусты. Справедливость восторжествует. И спасенные засыплют тебя благами. Так, что ли; идиотка? Я тебе что велел? Ну, отвечай!

Лида тихонько пискнула и принялась лопотать что-то о диком страхе, о нервах и об изрядной дозе спиртного, затуманившего ей голову. При этом она заискивающе улыбалась и все пыталась вырвать воротник из цепких пальцев Олега. Ее не насторожила ни странноватая улыбка, скользящая по его губам, ни мгновенно затихшая Верочка, которая перестала раскачиваться и всхлипывать, а сидела теперь, глядя на них широко открытыми глазами. Ей было невдомек, что может предвещать эта его насмешка и удивительно спокойный взгляд, которым он обводил всех присутствующих.

— Да ладно тебе, Олег, чего ты? Свои же мы все, — бормотала Лида, напоминая тряпичную куклу, подвешенную на гвоздь. — Ну опьянела, ну несла невесть что. Ты тоже хорош: синяков наставил, в душу нагадил и смылся. А мне что делать? Ладно, прости…

— Простить, говоришь? — Он резко отшвырнул ее от себя, да так, что она, неудачно приземлившись на стул, опрокинула его и грохнулась на пол. — А что? Может, и прощу.

Как это в старой доброй сказке: не ешь меня, серый волк, я тебе пригожусь. Вот ты мне, может, и пригодишься.

— Олег, я тебя прошу! — полустоном-полувсхлйпом произнесла Веронка. — Остановись!!!

— Заткнись!!! Еще одно слово — и ты труп! — Жестом фокусника он выдернул откуда-то из-за ремня брюк пистолет и принялся тыкать его дулом Верочке в висок. — Сегодня я, а не ты с пистолетом! Поняла?! Так что сиди и молчи!!!

«Сейчас моя очередь! — с тоской подумала Алевтина, поймав пару взглядов, которые Верочка украдкой бросила в ее сторону. — Что-то он мне уготовил!»

Но то, что она услышала от него минуту спустя, было почище жестокого удара под дых. Она выкатила на него глаза, пару раз поймала ртом воздух и наконец выдохнула:

— Ты совсем больной, да?! Больной на всю голову?!

Олег, казалось, ее не слышал. Обхватив ее ноющую от боли голову руками, он приблизил ее лицо к своему и жарко зашептал:

— Послушай меня! Ты только послушай!

— Не-ет!!! — Аля истошно закричала и попыталась вырваться. — Пусти меня!!!

— Почему?!

Олег тяжело дышал, глядя на нее. Ей даже показалось на какое-то мгновение, что она видит сквозь непроницаемую черноту его глаз отблески какой-то непонятной, давно затаенной боли. Но это было совсем недолго. Выражение их тут же сменилось на отстраненно-холодное, спрятав боль. Аля почувствовала, что и объятия его стали совсем другими.

Он больше не держал ее лицо бережно и осторожно, он давил на него пальцами, намеренно стараясь сделать ей больно.

— Почему?! Что, и вправду думаешь, что Дениска твой жив?!

— Нет, не думаю, но все равно — нет!

— Ладно, — Олег сказал это даже как-то слишком легко, закрепив эту самую легкость приветливой улыбкой. — Пусть будет по-твоему. Лидка! Иди-ка сюда.

С поспешностью бродячей дворняжки, почувствовавшей внимание и желавшей отличиться, та подскочила к Олегу и подобострастно оскалилась.