Ник Картер против барона Мутушими - Ник Картер

* * *

Ник Картер провел несколько дней в обществе принца Тен-Итси, который старался уделить своему учителю как можно больше внимания, чтобы хоть таким образом вознаградить его за пережитые страдания.

Живя во дворце, известный сыщик познакомился со старым генералом Лакатира и его зятем Томом Гарнеттом. Родители последнего давно проживали в Токио, и сам он родился в Японии.

Ник Картер довольно близко сошелся с Лакатира и Гарнеттом и часто играл с генералом в шахматы.

По японскому обычаю надзор за комнатами гостя входил в обязанности одной из гейш. Звали эту гейшу Ота Окума, она была очень красива и умна.

По-видимому, Ник Картер ей понравился. Американский гость быстро подметил, что произвел глубокое впечатление на красавицу-гейшу, но сам не питал к ней совершенно никаких чувств.

* * *

Спустя несколько дней суд вынес приговор мятежному барону Мутушими. Как и следовало ожидать, он был осужден на смертную казнь.

По японскому закону приговоренный мог выбирать между казнью от руки палача и харакири. В последнем случае его имущество не подвергалось конфискации, а переходило к родственникам.

Мутушими избрал харакири.

Прежде чем его отвели в храм, где он должен был принести себя в жертву перед алтарем, Ник Картер в присутствии Тен-Итси имел с ним в тюрьме продолжительную беседу.

Барон осыпал своего заклятого врага насмешками и отказался сообщить, где находится сенатор Марк Галлан. Вняв увещеваниям принца, он в конце концов признался, что сенатор был убит стражниками при попытке к бегству.

– Сейчас вы одержали победу, – заключил Мутушими, – но вы, Ник Картер, не избежите злого рока! Я из гроба буду преследовать вас своей ненавистью! Хоть я и умру, но сотни моих приверженцев останутся живы, и они сочтут долгом чести отомстить вам за меня! А теперь уходите! Я не хочу, чтобы последние минуты моей жизни были осквернены присутствием белокожего дьявола!

Ник Картер по приказу микадо был допущен к церемонии в храме.

После бесконечных песнопений жрецов Будды председатель императорского суда еще раз прочитал приговор, после чего с осужденного сняли кандалы. После этого ему вручили ритуальный кинжал, осыпанный драгоценными камнями.

Мутушими медленно поднялся к алтарю. Сняв кимоно, он вспорол себе живот и рухнул у подножия алтаря.

Поскольку тем самым барон искупил свою вину, то его похоронили со всеми подобающими почестями. Труп Мутушими был помещен в роскошный гроб и отправлен в одно из его поместий.

* * *

Ник Картер вместе с Тен-Итси в глубоком раздумье вернулись во дворец. Барон Мутушими умер, но все же его постигла кара не за те преступления, которые он совершил во время своего пребывания в Америке.

Великому сыщику больше нечего было делать в Стране восходящего солнца, и он решил вернуться на родину следующим пароходом.

Наконец настал день отъезда Ника Картера из Японии.

Микадо дал американцу прощальную аудиенцию и передал ему собственноручно написанное послание президенту Соединенных Штатов.

– Помните, мистер Картер, – сказал микадо на прощание, – что в Японии у вас много друзей, к которым я причисляю также себя и моего сына Тен-Итси.

Он протянул руку Нику Картеру, но сыщик как-то нерешительно принял ее.

– Вы желаете еще что-то сказать, мистер Картер? – поинтересовался микадо, заметив его замешательство.

– Я хотел попросить у вашего величества разрешения лично поблагодарить гейшу Ота Окума за услуги, которые она оказала мне во время моего пребывания во дворце.

Микадо кивнул и ударил в золотой гонг. Тотчас же вошел слуга. Микадо приказал ему привести гейшу. В ожидании ее появления император спросил:

– Известно ли вам, мистер Картер, что вы отбываете на одном пароходе с некоторыми вашими знакомыми?

– Нет, ваше величество, я этого не знал. Кто именно едет со мной?

– Вчера я дал генералу Лакатира и его зятю отпуск и разрешение отправиться в Америку.

– Это весьма приятное для меня известие, поскольку я успел подружиться с этими господами за время моего пребывания во дворце, – ответил Ник Картер.

В эту минуту вернулся слуга, но без гейши.

– Ну, в чем дело? – спросил его микадо.

– Гейши Ота Окума нигде нет, – доложил тот.

– Странно! Опрошена ли стража? Быть может, она ушла из дворца?

– Из дворца она не уходила, ваше величество, поскольку стража у ворот ее не видела. Разве только тайком перелезла через ограду парка.

– Благодарю вас, – кивнул микадо и отпустил слугу, а затем с улыбкой сказал сыщику:

– Надо полагать, у гейши имелись серьезные основания поступить таким образом. Возможно, она ушла во избежание необходимости прощаться с вами.

– Как так? – изумился сыщик.

– До моего сведения довели, что она питает к вам весьма нежные чувства. Поэтому, вероятно, она и решила избежать прощального свидания. Иначе я не могу объяснить ее исчезновение. Если она появится после вашего отъезда, то я прикажу передать ей, что вы хотели с ней проститься. Это, пожалуй, обрадует ее больше, чем если бы вы сказали ей несколько банальных фраз на прощание.

На этом аудиенция окончилась.

Тен-Итси лично проводил своего бывшего учителя до пристани, где уже стоял пароход «Ангел», готовый к отплытию. Ник Картер сердечно простился со своим бывшим помощником и сказал ему:

– Не забывай, друг мой, что мой дом для тебя всегда открыт. Если тебе будет неуютно в Японии или при дворе твоего отца, то приезжай ко мне. Мне хорошо известно, что при дворе приходится бороться с интригами и что может настать время, когда тебе захочется вернуться к нам.

– Я этого никогда не забуду, учитель, – отозвался Тен-Итси и снова пожал Картеру руку.

Затем он еще раз попросил его передать привет Дику, Патси и Иде и ушел.

Сыщик долго смотрел ему вслед.

– Славный малый, – пробормотал он растроганно, – жаль с ним расставаться. Кажется мне, что мы с ним скоро увидимся. Не выдержит он жизни при дворе.

Когда Ник Картер взошел на палубу, первым его поприветствовал на борту Том Гарнетт, зять генерала Лакатира.

– Это великолепно, Картер! – радостно воскликнул он. – Вчера я еще ни о чем не догадывался, а сегодня получил отпуск и решил совершить путешествие в Америку и Англию. Мой тесть тоже едет с нами.

Он хотел еще что-то сказать, но вдруг умолк.