Месть обреченного - Виталий Гладкий

Я мысленно провел аналогию между домом отдыха, где скрывались мы с Сидором, и турбазой и мельком подумал: интересно, сколько таких, с виду ничем не примечательных, местечек скрыто от людских глаз в лесах страны и чем занимаются те, кто их населяет?

Странное это было место.

Судя по тишине, царившей среди обычных деревянных домиков и окружающих их зарослей сосняка, по меньшей мере километров на двадцать вокруг не водилась ни одна живая душа.

Так оно и оказалось, как я потом узнал – ближайшая деревня, через которую шла дорога к полевой базе спецназа, находилась в семнадцати верстах от контрольно-пропускного пункта.

Несмотря на армейскую сущность турбазы, стороннему наблюдателю совсем не легко было определить, кто и зачем здесь обретается. Все ходили в гражданском, без строя, а среди спецназовцев нередко мелькали и соблазнительные женские фигурки в пестрых сарафанчиках.

И только на КПП дежурили здоровенные лбы в камуфляже и при оружии. А вдоль хорошо замаскированной среди кустов "колючки" периметра днем и ночью "прогуливались" кинологи с псамиубийцами.

Они были наряжены под грибников, но в корзинках лежали отечественные автоматы нового поколения, чем-то смахивающие на "узи", но с лучшей кучностью стрельбы и большим объемом магазина.

Лесники и местное население в зону турбазы не совались.

Версия, которую они "съели" за милую душу, была такова (это меня уже Волкодав просветил на сей счет): здесь расположено что-то стратегически важное, а потому поберегите свои задницы и не лезьте туда, куда вас не просят.

Проверив несколько раз справедливость выпущенной в свет по приказу полковника молвы (то есть, ощутив на своих шкурах клыки псиного отродья, обученного не щадить жертву, и услышав над головами зловещий посвист автоматных пуль), аборигены стали обходить спецзону, как зачумленную.

Что и требовалось доказать.

Итак, спустя сутки после моего появления на базе, мы с полковником сидели друг против друга. И я бы не сказал, что наше свидание доставляло нам удовольствие.

Он смотрел на меня как на назойливую муху, ползающую по накрытому обеденному столу. В его жестком скрипучем голосе было столько теплоты и сочувствия, сколько могло быть в вырубленной из льда человеческой фигуре.

– Мне кажется, с тобою мы квиты, – сообщил он твердо и безапелляционно. – Услуга за услугу. Справедливо?

– Я не прошу о милости. Я хочу лишь добраться до Крученого. Насколько мне известно, это и в ваших интересах.

– Чушь! – пренебрежительно фыркнул полковник. – Как ты можешь его разыскать, если даже мы, со своими возможностями, остались, мягко говоря, с носом?

– Дайте мне шанс, – настаивал я с отчаянием обреченного. – Я знаю, кому известен его нынешний адрес, и этого человека достану из-под земли, если понадобится.

– Тогда какие проблемы? Доставай. Ищи. У нас своих дел по горло.

– Ну, а вдруг все-таки Крученый развяжет язык раньше, чем вы до него доберетесь? – поинтересовался я со злобным ехидством. – Сомневаюсь, что вам тогда помогут белые перчатки. И если тайное станет явным… – А тебе не кажется, парень, что ты несколько зарвался!?

В голосе полковника явственно прозвучала угроза. – Пусть тебя наши проблемы не волнуют. Все, аудиенция закончена… Он нажал кнопку на миниатюрном переговорном устройстве. – Сейчас тебе покажут твою комнату. Устраивайся и отдыхай. – Я так понял, что мне помощи от вас не дождаться…

Я решительно поднялся и с вызовом посмотрел в бесстрастные глаза полковника.

– Тогда разрешите откланяться. И прошу извинить за беспокойство.

– Ты уйдешь с территории базы только тогда, когда я разрешу.

– У нас не было такого уговора.

– Мы вообще ни о чем не договаривались. Уведите! – приказал он двум мордоворотам с автоматами на изготовку.

Они вошли в его кабинет незаметно, неслышной поступью опытных диверсантов и убийц.

– Я арестован? – Ты мой гость, – отрезал полковник, не глядя в мою сторону.

И добавил, уже мягче:

– Мне кажется, нам нужно хорошо подумать. И тебе, и мне. А для этого требуется время.

Я больше не стал спорить или упираться, лишь молча кивнул, прощаясь. Автоматчики пристроились мне в затылок, и мы покинули кабинет полковника едва не строевым шагом.

Конечно, мне ничего не стоило уложить этих двоих, хотя они об этом, естественно, и не подозревали. А затем взять полковника заложником и преспокойно отправиться восвояси.

Но его последние слова заставили меня укоротить свой норов и подчиниться.

Надежда умирает последней. А в сухом начальственном голосе шефа Волкодава мне послышалось сомнение и даже несвойственная ему мягкость…

Уже четвертые сутки я изнывал взаперти. Мне и впрямь предоставили номер со всеми удобствами и кормили как на убой.

Одним словом – курорт.

Но под окнами, не скрываясь, торчали днем и ночью часовые, а официант всегда приходил в сопровождении охранника.

Меня это забавляло; я мысленно "ронял" его в подкате, добивал ладонью по горлу, а затем вгонял официанту в глотку высокую цилиндрическую солонку.

Не думаю, что у него нашлось бы время позвать на помощь…

К вечеру четвертого дня возле двери моего домика послышалась перебранка, затем дверь отворилась, и на пороге вырос разгневанный Волкодав.

– Жошки хреновы! Не пускают – у них, видите ли, приказ. Чихал я на приказы. Эти придурки думают, что они тебя охраняют… Он неожиданно заржал.

– Это их самих судьба хранит, что в твою голову не пришла мысль сделать ноги. Извини, меня тут не было, и шеф едва не наломал дров.

– Где Сидор?

– Кто? А… Сукин кот, твой Сидор. Знаешь, сколько пришлось потрудиться, чтобы его бумаги изъять? Там такое наворочено… Ну ничего, все уже позади. Легализация Акулы прошла успешно.

– Зачем?

– Слушай, Ерш, хоть ты мели чушь! Не заставляй меня думать, что и в твоей башке вместо мозгов мусор. Такие парни, как Акула, на дороге не валяются. И лучше, если он будет на нашей стороне. Дошло?

– С вами свяжись…

– Будто у него есть иной выбор. Пусть скажет спасибо и радуется в платочек, что мы когда-то из одного котелка щи хлебали. Иначе гнить бы ему в тюряге до скончания века.

– А как со мной?

– Для чего и пришел.

– Опять базар-вокзал?

– На том стоим.

– Неужто полковник изменил свое мнение? – спросил я с надеждой.

– Он такой же твердолобый, как и ты. Между прочим, я тебя предупреждал, что, попав сюда, очень даже запросто можешь сыграть в ящик.

– И в чем загвоздка?