Кесарь - Даниил Сергеевич Калинин
Шрифт:
Интервал:
- Господин полковник…
- Дверь!!!
Я рванулся вперед, в распахнутую дверь, уже достав первый пистоль, ввалился в сени – и, ругнувшись, ринулся вперед, едва не снеся еще двоих стражей, замерших у входа в горницу! Нет времени хоть что-то объяснять… Солдаты же схватились за рукояти сабель – да вовремя признали командира…
Еще один шаг – и я, едва ли не рыча от отчаяния и полного ощущения разверзнувшейся под ногами пропасти, ввалился в горницу, вскинув пистолет! Да тотчас замер, несколько удивленный происходящим – заметив вначале раскрытый деревянный короб с множеством колбочек со всякими микстурами, да уловив специфический запах средневековой аптеки… После чего я перевел взгляд на вполне мирно беседующего с лекарем Сергием седого немца – и его еще совсем юного ученика, покорно сидящего на лавке у ближней ко мне стенки. Последний с непритворным страхом уставился на направленный в его сторону пистолет… Удивленно вылупился на меня и Лермонт, и двое его рейтар, стоящие у ложа спящего Михаила, придвинутого ближе к печке – и Рада, протирающая лоб кесаря смоченным прохладной водой полотенцем.
- Сергий, это настоящий лекарь?!
Прервав повисшее было в горнице молчание, я обратился напрямую к травнику, единственному из нас способному распознать в немце лжеца – но тот несколько испуганно закивал:
- Да, конечно… Зовут Иоганном Штраусом – говорит, что учился в Салернской врачебной школе… Послан к Михаилу Васильевичу генералом Делагарди!
- А ты что, по латыни разумеешь? Или он с тобой по-русски изъяснялся?
- Да латынь немного разумею, батюшка…
Сергий ответил с некоторой опаской – а я с трудом подавил нервный смешок: шестидесятилетний старик называет меня батюшкой! Между тем сам я, ввалившись в избу, пугаю настоящего доктора… Ну вот никак не похожа пара врачевателей на злобных иезуитских убийц! И еще совпадение это дурацкое – Иоганн Штраус, тезка знаменитого австрийского композитора…
- Фух, ложная тревога.
Испытывая неимоверное облегчение, я опустил ствол пистолета, походя уточнив у травника:
- Ты понял, чем он предлагает лечить рану?
Наш лекарь охотно кивнул:
- Да, состав трав подобран грамотный, могу озвучить на латыни.
Я отрицательно мотнул головой:
- Не обязательно. Слава Богу…
Уже готовясь отступить назад, в сени – ну а чего мешать врачевателям, когда настоящие иезуиты подбивают толпу? – я ненароком бросил взгляд на ученика доктора. И что-то в глазах его промелькнуло этакое… Нет, не страх – скорее какая-то затаенная злоба, не совсем объяснимая даже тем испугом, что я мог вызвать, ввалившись в горницу…
- А ты, голубчик, по-русски разумеешь?
Худощавый юноша лет так восемнадцати аж вскочил с лавки – и, глубоко поклонившись, подобострастно воскликнул:
- Так точно, господине!
- Так точно, говоришь…
То ли события этой ночи так запугали меня, что я готов видеть иезуитских убийц едва ли не в каждой тени, то ли обострившееся ощущение тревоги действительно предупреждает меня об опасности. В любом случае, я решил не рисковать – и обратился к Лермонту:
- Джок, не своди глаз с немца, пусть повременит со своими лекарствами… Рейтары – а вы возьмите голубчика под белы ручки; нужно кое-что выяснить.
Удивленный шотландец выгнул брови – но ничего не сказав, молча кивнул, подав знак солдатам; те, впрочем, уже и сами двинулись к врачу, прибывшему от Делагарди. Якобы… Тут же подал голос и запинающийся от волнения ученик:
- Г-г-господине… Но зачем? Нас послал…
- Я знаю, кто вас послал. Генерал Якоб Делагарди мой близкий друг, если вдруг вы о том не знаете… А я, к слову, никогда не видел вашу пару среди лекарей корпуса. Так что… Покажи-ка свой крестик, добрый молодец.
От меня не укрылся быстрый взгляд мальца, брошенный в сторону своего «мастера»; возникло острое желание проследить за ним – но вместо этого я сосредоточил все внимание на ученике, вслух обратившись к хайлендеру:
- Джок, все внимание на медиуса! Можешь даже направить на него пистоль – и ни в коем случае не подпускай его к князю!
После чего негромко, но внушительно повторил свой приказ:
- А ты ученик, доставай, доставай крестик…
Юноша поспешно кивнул и излишне суетясь, натурально дрожащими руками расстегнул ворот и потянул тесемку нательного креста. Его неловкие, поспешные движения меня невольно успокоили – и, чуть опустив пистоль (дуло которого, впрочем, все еще направленно в живот студиоза), я вполне спокойно попросил:
- Переверни распятие на обратную сторону.
Юноша промедлил всего миг – но от меня не укрылось, что он довольно нервно и резко опустил правую руку вниз… Чувство опасности буквально обожгло мой загривок за мгновение до того, как малец вдруг рванул ко мне – и я непроизвольно нажал на спуск.
Выстрел!
Выстрел грохнул оглушительно – а тяжелая пистольная пуля швырнула паренька обратно на лавку; из левой руки его выпал не такой и длинный стилет, чье лезвие, однако, смазано какой-то дрянью. В широком же рукаве камзола виднеются кожаные ножны… Раненый точнехонько в солнечное сплетение иезуит, на кресте которого я успел разглядеть знакомую гравировку, забился в конвульсиях – а я ни своим голосом вскричал:
- Лекаря! Брать живым!!!
Однако мой крик уже заглушил второй выстрел…
Обернувшись, сквозь густой клубок порохового дыма я
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!