Смерть на Невском проспекте - Дэвид Дикинсон

— Возможно, я ошибаюсь, — сказал Пауэрскорт, пожимая Наташе руку, — но мне кажется, у вас есть что нам рассказать.

— Но как вы угадали? — растерялась девушка. — Я так старалась держаться как ни в чем не бывало!

— Вы именно так и держались, дорогая Наташа, — сказал Пауэрскорт, чувствуя себя ее дедушкой, не иначе. — Но, вы знаете, иногда от людей, по той или иной причине сильно взволнованных, исходит нечто вроде сияния. Ну не томите, рассказывайте.

Наташа сложила руки на коленях, как учила ее гувернантка, и, хотя к этому времени она прорепетировала свой спич уже раз пятьдесят, не меньше, тут вдруг осознала, что забыла все домашние заготовки.

— Это было в начале прошлой недели, — начала она, поочередно бросая взгляд то на Пауэрскорта, то на Шапорова. Михаил при этом думал, удастся ли сегодня остаться с ней наедине, а Пауэрскорт спрашивал себя, не слишком ли он рискует благополучием девушки, вовлекая ее в расследование. — Мы с девочками, я имею в виду великих княжон, конечно, были в парке, катались на тобогганах с Катальной горки. Катальная горка как раз для спуска на санях и была когда-то построена. Девочки это занятие обожают. Царевич болел, лежал в постели, и Ее Величество ухаживала за ним в компании трех докторов.

Пауэрскорт мимоходом подумал, что было бы очень неплохо как-нибудь разузнать, чем же так болен царевич Алексей.

— Девочки хорошо управляются со своими санями, — продолжала Наташа, — но две старшие — осторожно, а третья, Мария, как-то особенно талантливо это делает, мастерски, но при этом она и самая бесшабашная. И вот что случилось.

Наташа помолчала, чтобы собраться с мыслями. Тот вечер уже казался каким-то давним сном.

— Уже темнело, — начала она…

— Простите, что перебиваю, — вмешался Пауэрскорт, — но разве там с вами не было ни солдат, ни охраны?

— Да, солдат был, — кивнула Наташа, — но он куда-то отошел. В общем, было почти уже темно, и я сказала, что вот еще раз скатимся, и все, идем домой. И Мари уговорила одну из старших сестер подтолкнуть ее посильней, для скорости. И тут все пошло наперекосяк. Полоз тобоггана попал на камень, и княжну выбросило из саней, она ударилась головой и потеряла сознание. Остальные девочки все разом закричали и заплакали. Я только открыла рот, чтобы начать их успокаивать, как появился тот самый солдат из постовой будки у Старо-Красносельских ворот, они там неподалеку. Солдат держался очень уверенно, сказал, что умеет оказывать первую помощь и сейчас отнесет Мари во дворец, только пусть я немного постою у его будки, чтобы пост без присмотра не оставался. Взял княжну на руки, остальных девочек позвал за собой, и они ушли.

Наташа сделала глоток чаю. Михаил не отрывал от нее восхищенных глаз.

— В будке постового на столе лежала большая книга, журнал записей. Капитан гвардейцев попросил меня побыть там, пока он не пришлет замену, и записывать имя всякого, кто зачем-нибудь явится во дворец. Замена никакая не появилась, мне пришлось дождаться постового, и за все время, что я там была, пришел только настройщик роялей. И тогда мне пришло в голову отлистать страницы назад. Я дошла до тех дней, когда мистер Мартин жил в Санкт-Петербурге, — тут, под двадцать вторым декабря прошлого года оказалась запись о том, что мистер Мартин имел личную аудиенцию у царя! Если посетитель приходит не один, имя сопровождающего записывается в журнале рядом с его фамилией. Итак, стало ясно, что мистер Мартин был во дворце в одиночку. Вероятно, царь принял его, когда все домашние уже улеглись спать.

— Черт побери! Ты молодчина, Наташа!

— В самом деле! — подключился Пауэрскорт. — Настоящая молодчина! А вы уверены, Наташа, что никто не видел, как вы просматривали журнал?

— Ну, я не могу быть в этом уверена. Но вся остальная охрана стоит по другую сторону ворот. А солдата, который понес Мари во дворец, не было добрых десять минут.

— Ну, это самый значительный факт, который мы получили за все время нашего расследования. Дорогая Наташа, я навеки ваш должник, — по возможности с чувством сказал Пауэрскорт. — Могу я задать вам еще один вопрос? Вернее, два?

— Конечно, — ответила героиня дня. — Я вас слушаю.

— Мой первый вопрос касается пропавших яиц Фаберже, «Сибирского железного пути» и «Датских дворцов». Известно ли вам, кто из детей особенно привязан к этим двум яйцам?

— Да. На этот вопрос легко ответить. Младшим царевнам очень нравится яйцо с датскими дворцами. Я думаю, они помнят, как гостили в некоторых из них во время своих летних каникул. Татьяне, второй по возрасту, нравится яйцо с железной дорогой. Но особенно любит их младший, цесаревич. Я лишь однажды видела, как он запускает маленький поезд по паркету, но Ольга рассказала мне потом, когда мы об этом заговорили, что однажды мальчик запускал его двадцать девять раз подряд без передыху, и оторвать его от этой игрушки смогли, только посулив мороженое с шоколадом. Так что царевич будет очень расстроен, когда узнает.

— А что-нибудь еще пропадало? — спросил Пауэрскорт.

Девушка посмотрела на него с изумлением.

— Как вы узнали? Или, вернее, как догадались? Да, несколько громоздких вещей пропало в последнее время. Деревянная лошадка, на которой в свое время качались все дети, пока не выросли, и старинный, очень тяжелый кукольный домик, принадлежавший когда-то императрице Марии Федоровне. Эти две вещи куда-то исчезли.

Наташа хотела спросить Пауэрскорта, как же он все-таки догадался, но тут раздался настойчивый стук в дверь.

— Войдите, — откликнулся Михаил.

Дверь распахнулась, и в проеме оказался один из лакеев.

— Сообщение для лорда Пауэрскорта, — провозгласил он. — Господин де Шассирон просят его сиятельство незамедлительно прибыть в посольство. Просили передать, произошло нечто чрезвычайно важное.

Наташа и Шапоров перевели это на два голоса, одновременно. Пауэрскорт решил ехать в посольство с ними. Михаил там уже бывал, а Наташа, в этом он был уверен, непременно очарует де Шассирона.

— Пойдемте, — сказал он, — узнаем, что там случилось. Да и мне крайне желательно еще раз переговорить с посольским телеграфистом.

Руперт де Шассирон предпринял героические усилия, чтобы навести в кабинете хотя бы видимость порядка. Теперь на краю письменного стола высилась только одна, хотя довольно большая куча телеграфных лент. Другая, поменьше, лежала прямо перед ним. Время от времени он на нее с беспокойством поглядывал, словно опасался, что она развернет свои кольца и, как змея, выползет из комнаты. Он рассадил гостей по местам, Пауэрскорта в центре напротив себя, а Михаила и Наташу по бокам.

— Спасибо, что приехали, — начал он. — Плохие новости. Из Москвы. Вот послушайте, что нам известно наверняка. — Он помолчал, перебирая телеграфные ленты, наконец нашел одну с каким-то очень коротким текстом. — Это пришло из британского консульства в Москве. Там убит московский губернатор великий князь Сергей Александрович, дядя и свояк царя. На выезде из Никольских ворот Кремля террористы бросили в него бомбу. Разорвало на куски. Смерть была мгновенной.