Дети дорог - Елена Самойлова

– Так ты и есть… – Искра попытался вздохнуть поглубже, но сразу же глухо заперхал, сплевывая на снег густые темные комки, – Госпожа Загряды?

– Нет, что вы! – Девушка принялась болтать ногами, и на миг харлекину почудилось, что под длинной юбкой у нее скрывается что-то еще, что-то чужеродное. – Я всего лишь ее Голос, а иногда, как сегодня, еще и глаза. Ей стало слишком скучно, но вы неплохо справились с этим ее… состоянием. – Она склонила голову набок, тонкие косички, украшенные бусинками и монетками, соскользнули по плечу и закачались на холодном ветру. Погашенный фонарь, со скрипом раскачивавшийся на несмазанных петлях у затворенного окна, вдруг разгорелся тусклым зеленым сиянием, будто бы кто-то незаметно поместил в узорчатую стеклянную башенку мягкую, слабо светившуюся в темноте гнилушку. Густые тени, не дававшие толком разглядеть девицу, беззаботно сидевшую на подоконнике, отступили, и Искра наконец-то увидел ее глаза. Пустые, затянутые белесой пленкой. Слепые, как у подземных рыб, живущих и умирающих в непроглядной тьме подземелий. Страшные, чужие глаза, не видящие света, но каким-то образом заглядывающие в глубину сознания. Так, как будто на дне светло-серых, узких, как червоточина, зрачков жило нечто древнее, чужое, непонятное и потому пугающее до дрожи.

В Лиходолье есть неписаный закон, по которому живут люди этой необъятной, неизведанной и на треть степи с редкими островками лесов и невысоких скалистых гор. Закон, которому подчиняются все, от мала до велика. Закон, невыполнение которого чаще всего карается участью худшей, чем смерть.

Не смотри на зло, и оно тебя не увидит.

В слепых глазах девчонки, на вид едва ли старше ромалийской шассы, жила пугающая до безумия, холодная и безжалостная Бездна, жадно взирающая на каждого, кто осмеливался в нее заглянуть. Голодная, оценивающая. Запоминающая.

Так вот ты какая… Госпожа.

– Я надеюсь, весной вы порадуете нас еще больше. – Фонарь качнулся, слепая улыбнулась и отвела пустой взгляд в сторону, туда, где висел пригвожденный к стене музыкант.

– Порадуем? – тихо проговорила Змейка, делая шаг по направлению к Голосу Загряды. – Ты еще кого-нибудь хочешь на нас натравить?

– Нет-нет. – Девушка наставительно подняла палец кверху. – Убив змеелова, вы сами сделали себя объектом мести Ордена. Они всегда узнают о гибели своих слуг, просто добраться сюда они смогут только с наступлением весны, так что у вас есть время, чтобы подготовиться к встрече. Простите, но Госпожа не выпустит вас из города, заранее предупреждаю. Вы, конечно, можете попытаться убежать, но не советую. – Она очаровательно улыбнулась: – У вас все равно не выйдет. Давайте договоримся: если вы переживете следующую встречу с змееловами, Госпожа даст вам возможность уйти. Просто не будет вмешиваться в происходящее, и этого, уверяю вас, вполне достаточно, чтобы скрыться. Конечно, если приложить к этому определенные усилия. Договорились?

Искра тихо скрипнул зубами. Змейка молча подошла к нему, положила узкую чешуйчатую ладонь на зияющую в груди рану и уткнулась лбом в его плечо, дрожа всем телом не то от холода, не то от пережитого страха.

– Молчание – знак согласия!

Фонарь, до того с мерзким скрипом раскачивавшийся на ветру, внезапно разлетелся вдребезги, да так, что наиболее крупные осколки застучали по Искрову плечу, все еще защищенному железной броней, и девушку со слепым взглядом проглотила тьма. Мгновенно, как если бы густая тень, возникшая на месте зеленоватых световых пятен, обратилась в бездонную пропасть, в которую провалился Голос Загряды. Узкий месяц, на миг выглянувший в прореху меж облаками, высветил пустой подоконник, на котором лежал нетронутый слой пушистого снега.

Ушла, будто бы не было ее…

Харлекин посмотрел на тела, лежавшие на крохотной площади, но они уже исчезали в разверзнутой каменной пасти, утаскиваемые зеленоватыми, похожими на побеги растения щупальцами. Не тронули только змеелова, прибитого шестигранным колом к стене дома, – не то побрезговали, не то оставили в качестве объяснения для тех, кто станет утром выяснять судьбу посетившего город дудочника. Впрочем, к рассвету тело наверняка будет объедено до неузнаваемости местными падальщиками, но его инструмент-то никуда не денется. Как и правая рука ганслингера с намертво зажатым в пальцах именным револьвером, которую смыкающиеся каменные челюсти весьма неаккуратно отделили от утянутого в бездну тела.

Отличные находки для тех, кто приедет расследовать смерть своих коллег.

– Искра! – Змейка подняла на него напуганный взгляд, наполненный слезами. – Искра, пойдем домой.

Он ничего не ответил, только прижал ее хрупкое тело к себе, искренне сожалея о том, что полученные раны не позволят ему обратиться в человека здесь и сейчас. Потому что до боли хотелось не только обогреть ее, не только защитить от холода, ветра и людей. Хотелось понять, что превратило священный страх смерти, присущий каждому существу, живому или умертвию, человеку или оборотню, в фарс, в еще одну причину, чтобы посмеяться над собой – и над врагами. Понять, почему инстинкты шепчут ему о том, что он может быть с ней в любой форме, в любом виде. Что он создан, чтобы удовлетворять любые возможные потребности шассы, которую счел своей. Той, которая сделала его своим, изменив и дополнив его управляющий блок.

Потребность в защите, в помощи, в поддержке.

Потребность в партнере.

Искра наклонился, и щекочущие теплую человеческую кожу металлические гибкие прутья обратились в легкие, реющие на ветру волосы. Змееловы обязательно придут, они никогда не оставляют своих дудочников неотомщенными, но это будет только весной. А до того нужно еще пережить загрядскую зиму, которая славится не только холодами и сыростью, но и болезнями. Пережить пасмурные, неяркие дни, когда местная нежить может почти безболезненно появляться на улицах даже после восхода солнца, и непроглядные из-за темноты и тумана ночи, охотиться в которые нечисти втрое легче, чем обычно.

Харлекин зарылся лицом в растрепанные кудряшки, чуть присыпанные снегом, и глубоко вздохнул. Черт с ними, змееловами. Пусть приходят.

В канцелярию Ордена Змееловов

Из отчета Викториана из рода Зимичей

Поиски «змеиного золота», несмотря на все усилия, так и не увенчались успехом.

В горах с каждым днем все холоднее. Передвигаться по тропам становится слишком тяжело, а после вчерашних заморозков, когда камни покрылись тонким слоем льда, мы чуть не потеряли проводника. Из шассьего гнездовища к этому времени уже наверняка вывезли все каменные деревья, и надеюсь, что Орден благосклонно отнесется к моей просьбе о предоставлении в качестве личного трофея гранатовой скульптуры змеелюдов.

К середине сентября наша поисковая группа проверила все окрестные поселения: змеиных шкур никто не находил, и никто из жителей не пропадал надолго, не возвращался в изодранной или испачканной одежде, что непременно случилось бы, если кого-то подменила недозрелая шасса, вырвавшаяся из облавы. Возможно, она просто нашла глубокую расщелину в скалах, коих в этих местах предостаточно, и впала в зимнюю спячку. В таком случае стоит организовать в эти края еще одну группу с первым голосом во главе, чтобы обнаружить змеелюдку по весне, когда эти твари наиболее медлительны и беспечны.