Игрушка для дракона - Амалия Кляйн

В это время жрец, прикоснувшись к камню, стал произносить слова на неизвестном мне языке, которые сначала звучали монотонно и тихо, а потом стали похожи на мелодию песни.

– Я, император Лукиан из клана Огненных перед ликом предков и священным камнем беру эту женщину себе в жены. Обещаю любить ее и заботиться и разделяю с ней свою жизнь, – торжественно произнес Лукиан, а затем положил наши соединенные ладони на книгу. Капли крови упали на белоснежные листы, тут же преображаясь в надписи с витиеватыми буквами.

Мое тело охватило приятное ласковое тепло, а потом я внезапно услышала в своей голове кокетливый смешок:

– А муж у нас красавец.

Я ошеломленно посмотрела на Лукиана, но сейчас… в глазах мужчины я увидела его дракона, который с бесконечной любовью и безграничной нежностью смотрел на меня.

А затем жрец замолчал, и нас на мгновение окутал вихрь из огненных частиц, который потом рассыпался перед нашими ногами, превратившись в светящуюся дорожку.

Я перевела взгляд на свою руку. От пореза не осталось и следа, зато страницы книги были полностью заполнены витиеватыми непонятными фразами.

Помощник жреца поднес Лукиану подушечку с двумя браслетами.

Правящий лорд взял один и надел его мне на запястье, а потом шепнул:

– Теперь ты.

После того как я это сделала, жрец торжественно произнес:

– Ваш брак благословили небеса, – и закрыл книгу.

В то же мгновение над нашими головами вспыхнул яркий свет и сверху полетели лепестки роз.

– Моя, – Лукиан притянул меня к себе и нежно прикоснулся к моим губам поцелуем. – Только моя.

Я буквально задыхалась от счастья, и в этот момент раздались бурные аплодисменты.

Испуганно прервав наш поцелуй, стала изумленно оглядываться. Вокруг нас было множество гостей, а сами мы стояли в центре торжественного зала.

Фарида в красивом темно-вишневом платье подошла к нам и ослепительно улыбнулась:

– Поздравляю вас!

Лукиан, чуть кивнул ей в ответ.

А затем Севара преподнесла нам золотой поднос, на котором стояло два изящных хрустальных кубка, наполненных рубиновой жидкостью. Ножку каждого бокала обвивала нить жемчуга и алый цветок, очень похожий на мак. Лукиан протянул мне один из бокалов, и только сейчас я заметила, что каждый из приглашенных гостей держит в руках фужер.

– За императора и императрицу, – раздался радостный голос Фариды, которую поддержали гости.

– Спасибо друзья, – величественно поблагодарил поданных Лукиан, а потом мы пригубили напиток, который играл как шампанское и не меньше кружил голову.

Затем присутствующие стали произносить тосты, говорить теплые слова с пожеланиями счастья и благополучия. Мы переходили от гостя к гостю и принимали поздравления.

А потом был наш первый танец, такой дивный и такой торжественный. Мы кружились по залу, а вместе с нами танцевали огненные частицы, которые плавно двигались следом, будто шлейф.

– Лукин, а как мы оказались здесь? – поинтересовалась я.

– Пространственная магия. По нашим традициям молодые должны проходить обряд соединения судеб наедине, а гости с помощью магии видят церемонию издалека.

– А книга? Она какая-то необычная.

– Это фолиант клана Огненных и теперь твое имя внесено в него, ведь ты как моя супруга.

– Любимый, – прошептала я.– А еще при обряде я в голове слышала какой-то женский голос, который насмешливо сказал, что у нас красивый муж.

– Правда?! – Лукиан радостно улыбнулся и прижал меня к себе. – Любимая, твоя драконица проснулась. Теперь только остается ждать, когда она явит себя нашему миру. Если ты слышишь ее мысли, значит, мы скоро сможем подняться в небо и совершить ритуальный танец императора и императрицы.

– Танец? – бросила на него удивленный взгляд.

– Да, – муж обнял меня и закружил в вальсе.

Праздник продолжался почти до утра, и когда на горизонте показался первый луч солнца, мы отправились в спальню.

– Ну наконец-то мы остались одни, – это последнее, что я услышала, прежде чем Лукиан потянул шнуровку моего свадебного платья.

{Спустя несколько месяцев}

Моя беременность каждый день преподносила сюрпризы. Иногда энергия буквально била через край, и я начинала бурную деятельность… Слуги, с кислыми лицами, под моим руководством то двигали мебель, то меняли шторы в жилых покоях, то занимались комнатой для будущего наследника. А иногда сил совершенно не было, и я целый день проводила в постели, тоннами поедая мороженое.

На все мои жалобы лекарь понятливо кивал и убеждал, что как только моя драконица окрепнет, ситуация изменится.

Но время шло, а лучше мне совсем не становилось. Вот и сегодня я проснулась в отвратительном настроении.

Лукиана уже не было. Видимо, опять на рассвете убежал к своим советникам. В последние дни он постоянно занимался делами, хотя мне уже стало казаться, что это лишь отговорка, чтобы не проводить время со мной. А все почему? Да потому что он меня не любит!

Глаза наполнились слезами. Почему-то стало себя так жалко, и я невольно всхлипнула.

Именно в таком состоянии меня застала Фарида. Окинув внимательным взглядом, женщина вздохнула:

– Доброе утро, Марина. Позволь узнать, по какому поводу слезы?

– Меня никто не любит, – всхлипнула я.

– Ну, что ты такое говоришь, – женщина пододвинула к кровати столик и хлопнула в ладоши. Севара тут же внесла поднос с моим завтраком, а затем быстро удалилась. – Лукиан любит тебя больше жизни, я это уж точно знаю, поверь мне. Поэтому не болтай ерунды.

– Конечно, – буркнула в ответ. – Наверное, именно от большой любви он сбегает из супружеской спальни на рассвете, а возвращается, когда его жена давным-давно спит?

– Лукиан много работает, чтобы после того, как родится малыш больше времени проводить с вами.

– Фарида не надо его оправдывать, – разозлилась я и, совершенно забыв о слезах, рявкнула. – Он просто меня не любит.

– Так, – женщина внимательно посмотрела на меня. – Давай завтракай, а потом выйдем на прогулку.

– Не хочу, – надулась я.

– Свежий воздух сейчас вам очень полезен, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Фарида. – Тебе нужно думать о ребенке, прежде всего.

– Ну, хорошо, – вздохнула я и приступила к завтраку…

… Чуть позже я и Фарида вышли в парк. К этому времени меня начало почему-то знобить, да и навалилась такая слабость, что каждый шаг давался с трудом.

– Что-то мне так плохо, – вздохнула я.– Фарида, давай вернемся.