Рояль под елкой - Алиса Лунина

— Именно о нем я и думаю!

— Потом эти переломанные кости будут болеть, кому ты будешь нужна лет в сорок с больными ногами?

— Я и так в сорок лет буду никому не нужна, — хихикнула Лера, отпив чай, — хоть с какими ногами. Пример — твои бывшие жены!

Дымов едва не застонал: ему стало беспощадно ясно, как он виноват перед дочерью.

— И вообще, па, чего ты беспокоишься? Надо же, тебя столько лет не было, и вдруг ты приезжаешь и начинаешь беспокоиться? Не надо. Лучше пей чай!

* * *

«А рыжая клевая, — подумала Лера, — очень даже ничего девка. Надо же, с такой товарной внешностью еще про высокие чувства рассуждает и, кажется, вполне искренне. Во папаша девушку нарыл — чистый клад!

Понятно, месяца не пройдет, как она станет моей мачехой. Выходит, я опять пролетела с наследством; ничего не поделаешь, придется зарабатывать самостоятельно. Таким образом, вопрос, спать или не спать с Т., решился сам собой. И не надо ля-ля про времена и нравы, ничего не поделаешь. Раз по чесноку не получается, придется решать проблемы иным способом.

Кстати, пора бы сматываться. Папаша на рыжую смотрит, как на шашлык из баранины. Взрослая дочь с кучей претензий ему сейчас явно некстати.

Не будь эгоисткой, Лера, отвали и дай отцу возможность устроить личную жизнь. Тем более что рыжая, стоит признать — очень выигрышный вариант личной жизни. Всяко лучше, чем тетя Ира. Короче, сейчас уйду, и пусть им будет счастье. Черт побери, выросла я, что ли, раз начинаю так думать? Надо же, стала заботиться о других… Вообще, с этим надо быть поосторожнее, не ровен час стану, как бабка. Долю разумного эгоизма все же надо оставить и в себе культивировать.

А с деньгами, хрен с ними, сама достану. Буду любить папашу бескорыстно. Ну что, пора прощаться. Надо попрощаться как можно более убедительно. Актриса ты или…»

— Пап, мне пора! Меня ждут!

Вроде ничего, получилось.

Ой, надо же, уговаривать начали оба. Батюшка, кажется, искренне опечалился, начал уверять, что мечтает встретить Новый год с дочерью…

И рыжая вставила свои пять копеек:

— Ну куда ты, до Нового года — двадцать минут! Все равно никуда не успеешь, а встречать Новый год на улице грустно.

— Ладно вам, — остановила их Лера, — не переживайте. Нам всем будет лучше, если я уйду (все-таки не удержалась, вставила шпильку). Правда, заметив вытянувшееся лицо отца, тут же смягчилась:

— Пап, мне правда надо идти. Меня ждут!

— Он? — догадался Дымов и просиял.

— Ага, — усмехнулась Лера. — Он.

— Тогда совсем другое дело! Давай встретимся на днях и ты нас познакомишь?

— Договорились!

Дымов неловко обнял дочь. В прощальном поцелуе сквозила неподдельная нежность.

Неловкая попытка сунуть дочери внушительную пачку купюр была пресечена ее решительным «Не надо».

— Лера, ты прости меня…

— Все нормально, па… Все нормально.

— Ты мне очень нужна.

— Я знаю. И ты мне.

…Она спускалась по лестнице в парадном, когда от стены вдруг отделилась чья-то тень. Настолько бесшумно, что Лера вздрогнула.

— Какого черта?

Тень беззлобно ответила мужским голосом:

— Чего сразу его поминать?

В тусклом освещении парадного перед Лерой возникло нечто черное и кожаное, с крыльями.

— Мама, — тихо сказала Лера и начала оседать по стене.

— Спокойно, без паники, — отозвалось существо. — Вы, может, подумали, что я инфернальная сущность?

— Папа, — вместо ответа позвала Лера дрожащим голосом.

— Да никакая я не сущность. Я просто тут живу. На третьем этаже. Коммунальная квартира, звонить три раза. Чего вы испугались?

Лера, как загипнотизированная, смотрела на шлем, венчавший голову существа не то антеннами, не то рогами.

— Вот молодежь впечатлительная пошла! Может, думаете, я вас съем? Ам!

Сущность с чувством щелкнула зубами.

Лера застонала.

— Ладно, будет вам! Говорю же, я тутошний жилец. Митрич.

Лера беззвучно показала пальцем на его крылья.

— А, это… Новогодний костюм. Маскарад, — подмигнул Митрич.

— А чего вы тут притаились? Людей пугаете! — разозлилась Лера.

— Как говорится, и в мыслях не было, милая барышня, кого-то пугать. Курил, никого не трогал, наблюдал ход небесных светил. Неужели я вас действительно напугал?

Лера поднялась с пола.

— Конечно, напугали! Появились неожиданно, как черт из табакерки!

— Неожиданно! Ёк-макалёк! — хмыкнул Митрич. — Мало ли неожиданностей на свете! Жизнь из них и состоит! Молодая вы еще. И, наверное, думаете, что все про себя знаете?

— Ну, — осмелилась предположить Лера, — по всей видимости, больше, чем кто-либо другой.

Митрич даже засмеялся от такой очевидной нелепости:

— Не скажите, не скажите. Впрочем, молодости свойственны подобные иллюзии. Звезды! Вот кто знает обо всем куда лучше нас! Дайте-ка мне вашу руку, быстро!

Секунду поколебавшись, Лера протянула ладонь.

Незнакомец прямо-таки впился в нее глазами, а выпустив, печально покачал головой.

Лера опять испугалась:

— Что там?

— Ну, как вам сказать…

— Говорите, как есть!

— У вас, барышня, звезды встали довольно странным образом. Ммм… Время у вас сейчас судьбоносное. Вы прямо, как Илья Муромец, на перепутье у судьбы: направо пойдешь — смерть найдешь, налево — коня потеряешь, но в твоем случае не коня… А, неважно.

— Что за хрень такая? — искренне изумилась Лера. — Что это вообще значит?

— Более ничего сказать не могу, — вздохнул человек в шлеме.

— А куда идти-то?

— Сама решай. Все пути перед тобой открыты!

Лера хмыкнула:

— Ну, бывайте!

— Смотри, сделай правильный выбор! — прокричал вдогонку странный «жилец с третьего этажа, звонить три раза».

…Она вышла из парадного. Ну и куда идти: направо или налево, а может, назад, вернуться к отцу? Нет, это точно не вариант.

В результате она пошла к своей машине.

После того как Лера ушла, Дымов и Тамира долго молчали.

Молчание нарушил Дымов. Он горестно вздохнул и сказал:

— Как-то тяжело на душе. Дочь выросла, стала взрослой женщиной. Но ведь что-то не так. Я не могу избавиться от ощущения, что с ней что-то не так. И в этом — моя вина.