Спецназ всегда Спецназ. Прорыв диверсанта - Юрий Корчевский

– Иван, тут тоже немцы! Бегом за мной!

Саша побежал, петляя между деревьями. Он хотел углубиться в лес, опережая цепь облавы. Может, повезет, и им удастся уйти в сторону, ускользнуть от немцев.

Вдали послышались одиночные выстрелы. Что за ерунда? Немецкая цепь осталась позади, грузовики с пехотой – слева, и они еще выгружаются. Тогда что происходит впереди?

С бега они перешли на шаг.

Застрекотала сорока.

– У, проклятая! – погрозил ей пулеметом Иван. – Выдаст ведь!

Деревья стали редеть, появились заросли малины. Лес заканчивался – он оказался не так велик. А на поле стояли грузовики, возле которых выстраивались шеренгой гитлеровские солдаты.

Немцы взяли лес в кольцо. Сзади идет цепь, слева уже выгрузились солдаты – тоже пойдут цепью, и впереди немцы. Кольцо получилось, удавка смертельная.

Решение необходимо принимать безотлагательно – всякое промедление было смерти подобно. Что делать?

Можно было бы рвануть вправо, к железной дороге, но Саша предполагал, что и там стоят пехотинцы. Быстро и грамотно немцы окружили лес, и ни одна живая душа незамеченной из него не вырвется.

– Все, Ваня, добегались мы с тобой! Со всех сторон немцы.

– Я сдаваться не буду! – решительно заявил Кузьмичев. – У меня полный подсумок патронов!

– Их много, Ваня! И у них автоматы. Долго не продержимся.

– Ты уже успел повоевать, а я еще ни одного немца не убил, – как-то совсем по-детски заявил Иван.

– Вырваться бы из кольца – еще успеешь повоевать.

Но в голову пока ничего умного не приходило. Между тем по команде офицера солдаты рассыпались цепью и двинулись к лесу. В том, что это офицер, Саша не сомневался – на нем была фуражка с высокой тульей. На солдатах же – стальные шлемы на головах.

Придется пострелять! Немцы залягут, а Саша и Иван получат немного времени – может, найдется решение.

– Тогда выбирай позицию и готовься.

Саша лег за кочку и положил на нее трофейный маузер. В обойме – всего пять патронов, и надо их потратить с пользой. Правда, есть еще пистолет, но это – на крайний случай, для ближнего боя. Был бы хоть армейский «парабеллум», а то «Вальтер-РР», больше для полиции подходит, потому как слабоват для боя.

Саша передернул затвор, нашел взглядом офицера, прицелился и нажал спуск. Бах! Офицер неловко взмахнул руками и упал навзничь.

Рядом громыхнула винтовка Ивана, и еще один немец упал. Остальные солдаты моментально залегли.

– Алексей, ты видел, как я его?! – не удержался, чтобы не похвастаться, Иван.

– Молодец! Только в следующий раз постарайся стрелять по офицерам, капралам и пулеметчикам.

– Понял!

– И патроны попусту не жги – не в тире.

Сашу беспокоила цепь, приближающаяся сзади, они попали между молотом и наковальней.

Неожиданно сзади раздался треск автоматов: басовитые, с медленным темпом стрельбы – немецкие МР-40, и частые, звонкие, явно наши – ППД или ППШ.

– Ваня, мы не одни в лесу в капкан попали! Слышишь стрельбу?

Поскольку со стороны Ивана и Саши выстрелов больше не было, немцы снова поднялись и зашагали к лесу.

Саша высматривал в цепи тех, кто командует. Обычно это были капралы или фельдфебели – вроде наших сержантов и старшин. Ага, вот один руками размахивает, явно поторапливая солдат! Саша тщательно прицелился и выстрелил.

Немцы залегли и ударили из автоматов по лесу. Пули били по деревьям, ломали ветки, сбивали листья. Огонь был плотным, и Саша опустил голову за кочку. Известное дело, пуля – дура. Хуже другое – в магазине его винтовки оставалось три патрона, а никаких мыслей по поводу того, как выбраться отсюда живыми, не было.

А сзади разгорался нешуточный бой. Кроме автоматов стал бить пулемет, по звуку – наш, пехотный «Дегтярев». Экономно пулеметчик бьет: очередь из трех-четырех патронов, потом – пауза, и снова короткая очередь. «Патроны экономит, бьет выборочно», – вслушивался Саша.

Немцы снова поднялись в атаку.

Саша прицелился и выстрелил, отметив про себя, что немец упал. Передернув затвор, он выстрелил еще раз – снова попадание. Справа, почти без пауз, стрелял Иван. Пять выстрелов, пауза для перезарядки магазина, опять пять выстрелов, и опять пауза… «Эх, Ваня, тщательнее целиться надо!»

Саша прицелился. Выстрел! И последний патрон не пропал даром.

Потеряв убитыми или ранеными около десятка человек, немцы не выдержали и, оценивая ситуацию, прекратили огонь.

Саша решил, что надо воспользоваться передышкой. Он отполз назад, окликнул Ивана.

– Ваня, отползай назад, уходить надо!

Иван неловко попятился назад, волоча винтовку за ремень. Саша свой трофейный «маузер» так и оставил на кочке: все равно патронов нет – зачем железяку зря таскать?

Они отползли в лес и поднялись. Немцы обложили лесок со всех сторон – как флажками на волчьей охоте. Пожалуй, надо искать тех, кто ведет бой. Раз стреляют, значит – живы. Наверняка окруженцы, коих облава случайно застала. С ними будет шанс прорваться.

Они побежали между деревьями на звуки выстрелов. Вдруг бабахнул выстрел, пуля сорвала с дерева кусок коры.

– Эй, мы свои, русские! – в отчаянии закричал Саша.

– Выходи с поднятыми руками!

Это несложно. Правда, Иван винтовку на землю не положил – перекинул ремень через плечо.

– Красноармеец Терехин! – крикнул Саша, поднимая на ходу руки.

– Красноармеец Кузьмичев! – это уже Иван.

Они вышли на голос и остановились, увидев перед собой бойца в форме рядового Красной армии. Однако вместе с ним на Ивана и Александра в упор смотрел черный глаз трехлинейки.

– Да свои мы, свои! Немцы нас прижали с южной стороны, слышим – здесь стреляют. Стало быть, наши! – попытался оправдаться Саша.

– Можно подумать, вас звали! – проворчал боец. – Ладно, идите к опушке, там старшина Кочкин – он за главного.

Они стали осторожно пробираться к опушке. Стрельба в этот момент стихла. «Вероятно, старшина опытен, и люди у него есть, – подумал Саша, – коли он пост в своем тылу выставил».

На опушке, укрываясь за деревьями, было десятка полтора бойцов.

– Кто старшина? – спросил у ближайшего бойца Саша.

– Вот он, – показал рукой боец за соседнее дерево.

Саша и Иван подползли. Саша спросил:

– Вы старшина Кочкин?

– Ну, я, – обернулся на голос усатый старшина, в петлицах – по четыре треугольника.

– Вот, к вам прибиться хотим.

– Попробовали бы сами выйти, здесь облава, цепь немецкая.