Хан с лицом странника - Вячеслав Софронов

— Нет. Прямо сейчас и пойду.

— Подожди, перекуси немного.

— Не хочу. — Девушка решительно встала и направилась в сторону темнеющего холма.

— И я, однако, пойду на гору. А вдруг повезет и тоже встречу слепого хана. У нас будет о чем поговорить. — Пошевелил плечами Кучум, вставая. Все сидящие у костра не проронили ни слова. Так в полной тишине он и отправился вслед за девушкой, чья фигура была хорошо видна на фоне мерцающей луны.

Взобравшись на холм, он почти сразу увидел девушку, сидевшую под сосной на выступающем из земли корневище.

— Я знала, что ты придешь сюда, — прошептала она тихо, — и ждала тебя.

— А я слышал, как ты позвала меня, — рассмеялся он и сел рядом, притягивая девушку к себе. Она не сопротивлялась и положила голову на его плечо, проведя рукой по щеке, по глазам, по лбу. Тогда он стащил с себя халат, расстелил его на земле и перенес Анну туда. Она лежала с открытыми глазами и смотрела в сторону обрыва. Едва Кучум лег рядом с ней, как она прошептала:

— Вон и слепой хан Абалак стоит…

Кучум вздрогнул и посмотрел в ту сторону, куда она указывала рукой. Там и вправду виднелся силуэт человека в высокой шапке и с посохом в руке. Он стоял и смотрел вниз с холма, если только слепой человек мог что-то видеть.

— Окликнуть его? — так же шепотом спросил Кучум.

— Нет, я боюсь получить власть над людьми, ответила Анна.

— Но надо мной ты ее, кажется, уже получила, — прошептал он на ухо и легонько подул. Анна чуть пискнула и прижала его голову к себе, закрыв глаза.

— Я не могу владеть тобой, ведь я не твоя жена.

— С сегодняшнего дня ты будешь ей, — и легонько прикрыл ладонью ее рот, не давая ответить.

Когда под утро они подошли к обрыву, там уже никого не было, лишь куст рябины трепетал тонкими листьями под ветром. Они услыхали сзади тихий шелест, и белая сова торжественно проплыла над ними, разгоняя сумрак отступающей ночи.

Об умиротворении приобретенной области

Деятельность завоевателя бывает двоякой: направленной в сторону дикой, лесистой местности и направленной в сторону одних только заселенных мест.

Приобретения у него могут быть троякого рода: новые земли, вновь добытые у врага и унаследованные. Сделав новые приобретения, следует покрыть недостатки врага своими собственными достоинствами.

Завоеватель должен действовать на благо и пользу подданных, поступая согласно своему закону, оказывая поддержку в мероприятиях, освобождая от податей, совершая полезные действия и оказывая почести. Вследствие этого следует стараться быть близкими к своим подданным в отношении нравов, языка и поведения.

Из древнего восточного манускрипта

Мухамед-Кула с его сотнями надолго задержали начавшиеся дожди. С неба сочилась мелкая водяная пыль, которая вдруг усиливалась, капли грузнели и тяжело падали на головы людей, стекали по плечам, впитывались одеждой, обувью. Густая шерсть лошадей непрестанно дымилась и топорщилась. Чтобы не сбить им спины, приходилось часто останавливаться, менять потники, сушить у костров седла. Но и это мало помогало, уже больше половины воинов шли рядом с лошадьми, чтобы не причинять измученным животным лишнюю боль и страдания. Потускнели наконечники копий, лезвия сабель покрылись легким налетом ржавчины. Сперва воины на вечернем привале отчищали ржу, смазывали оружие салом, но вскоре всем отрядом овладело полное безразличие и уныние. Если даже дождь прекращался, то мокрая трава, деревья, раскисшая земля все равно несли в себе влагу, которая втягивалась одеждой и, казалось, проникала внутрь каждого. Никто не обращал внимания на корку грязи, облепившую людей и животных, словно глиняный панцирь. Никто не считал падений в липкую грязь Начала преть обувь и нитки одежды. Ни смех, ни шутка не проносились над сотнями.

Мухамед-Кул опасался, что рано или поздно глухое недовольство сменится открытым бунтом и неповиновением. Он не знал, как поступить, случись это. Вечером он собрал в своем шатре сотников и предложил каждому высказать свое мнение. Первым начал Айдар, стремительно выбрасывая слова и помогая себе руками.

— Нет смысла идти дальше. Воины скоро начнут разбегаться. Мы не лягушки, живущие в болоте, и не рыбы, чтобы плавать в воде. Надо возвращаться…

— Проделав такой путь? — усмехнулся Янбакты. — А что нам скажет на это хан?

— Он скажет, что мы поступили правильно. Вон, погляди, — и Айдар вытянул перед собой ногу, обутую в короткий сапожок. Все увидели огромную дыру, через которую высовывались грязные пальцы.

— И что? Не можешь одеть запасную пару? — махнул рукой Янбакты, которого всегда выводила из себя манера Айдара во всех бедах винить других, но не себя.

— Это и есть запасная пара. Другая выглядит еще хуже.

— Сел бы, да и зашил, — печально вздохнул Янбакты, понимая, что не только в рваных сапогах дело, как понимали это и другие.

— Что скажет Дусай, — Мухамед-Кул умышленно давал высказаться другим, оставлял последнее слово за собой, — у тебя тоже сапоги с дырами?

— Ну и что? — пожал тот плечами. — Затолкал траву в дыры и вся беда. Я и босой могу ехать верхом. Не впервой.

— Конечно можешь. У тебя чуть не табун запасных лошадей, а у моих нукеров по одной плохонькой и под седлом уже хребет торчит, — в Аидаре проснулся дух противоречия и он готов был ссориться из-за любого пустяка.

Дусай опять пожал плечами и широко зевнул, ничего не ответив.

Мухамед-Кул повернулся к Янбакты и, пощелкав пальцами по рукоятке кинжала, спросил с расстановкой:

— Я не для того вас собрал, чтоб ссориться. Нам надо решить: идем ли мы дальше или поворачиваем обратно. Со своими сапогами пусть каждый разбирается сам.

— Мои нукеры против и я тоже, — высказался Айдар.

— Понятно. Этого я и ждал, — сощурил в недоброй усмешке глаза Мухамед-Кул, — что скажут остальные?

Дусай провел языком по толстым губам и с ленцой в голосе проговорил:

— Я пошел в поход с тобой, Мухамед-Кул, и с тобой вернусь. Куда прикажешь — туда и пойду. И мои нукеры тоже.

— Теперь ты, Янбакты.

— Вчера я послал двух воинов в разведку на отдохнувших конях. Сегодня под вечер они вернулись… — Он нарочно сделал паузу и все собравшиеся замолчали, напряглись, повернувшись в его сторону, — и сообщили, что недалеко отсюда стоит городок хана Немяна. Он хорошо укреплен и, верно, они знают о нас, потому что мосты разобраны, а на башнях горят сигнальные огни.

И хотя Мухамед-Кул только сейчас услышал про посылку лазутчиков, но не подал вида, а выслушав юз-башу, спросил:

— И что ты предлагаешь? Говори.