Телохранитель Каина - Владимир Гриньков

А почему он сказал – «гости»? Почему во множественном числе?

Телохранитель Китайгородцев

Почему я сказал «гости»? Потемкин едет. Он один. Один? На чем он едет? На машине. Он сказал, что не на поезде. «Я на машине буду» – вот как он сказал. У него разве есть машина? У него машины нет. И водить он не умеет, это точно. Почему же тогда на машине? На чьей? Такси нанял? Дороговато ему встанет в Калужскую область за свой счет прокатиться. Он бы мне сказал: вези в Москву этого клиента. И я бы дядю Степу к нему привез. А он сам сюда собрался, к нам. И это точно не такси. И еще он все время за мной повторял – когда я рассказывал, как к нам приехать. Он каждую фразу повторял. Когда так делают? Когда рядом есть кто-то, кто тоже должен знать. С ним кто-то рядом был. Тот, кто везет его на машине. Поэтому я и сказал: гости. Я что-то такое уже заподозрил, только не понял сначала. Теперь надо вспомнить, что я успел сказать Потемкину. Борщевка. Дядя Степа. Моя машина будет во дворе, легко увидеть. Так легко найдут. Какие варианты? Уехать. Это отпадает. Мне нужен Потемкин, потому что я без него не разберусь. А шестнадцатое все ближе. Сегодня какое число? Тринадцатое. Черт побери, уже тринадцатое. Уезжать нельзя. Надо дождаться Потемкина.

* * *

Они подъехали, не таясь. На своей «Ауди», которая была знакома Китайгородцеву. Ее они поставили так, что перекрыли выезд, и Китайгородцев не мог воспользоваться своей машиной. Вышли на мороз, прихватив с собой Потемкина. Гипнотизер было замешкался, и его выдернули из машины грубо, нисколько не церемонясь с ним. Дядя Степа наблюдал за происходящим через окно. Эти гости ему как-то сразу не понравились.

Потемкин и его сопровождающие вошли в дом. Без стука. Просто распахнули дверь, которая не была заперта. Дядя Степа уже сидел на лавке, как красна девица на выданье.

– Где он? – спросил Шварц.

– Ушел, – бесхитростно сообщил дядя Степа, даже не поинтересовавшись, о ком речь.

– Куда? – спросил Шварц, поняв, что они не ошиблись и пришли по адресу.

– Мне не докладывал, – сказал дядя Степа.

Это было сущей правдой. Китайгородцев проинструктировал его, как следует отвечать, но не сказал, где будет сам. В эти минуты Китайгородцев прятался в сарае рядом с домом. Это он для себя избрал такой путь отступления. Там хранились «Жигули» Глеба, и Китайгородцеву достаточно было только распахнуть ворота, чтобы выехать прямиком на расчищенную от снега улицу. У него был выбор: уехать или остаться. Когда он увидел, с кем приехал Потемкин, понял, что уезжать не будет. Китайгородцев посчитал, что сможет справиться.

Он покинул свое убежище, приоткрыв створку ворот, обогнул сарай, чтобы никто не смог увидеть его от дома, дом обошел, нашел окно той комнаты, где провел ночь и где он шпингалеты заблаговременно выдвинул из гнезд, так что теперь достаточно было толкнуть легонько створки, чтобы они распахнулись. Китайгородцев через окно проник в комнату. В соседней комнате были слышны голоса. Невежливые гости напористо допытывались у хозяина, куда подевался Китайгородцев. Китайгородцев шагнул через порог. Здесь был Потемкин. Был дядя Степа. И были двое бандитов. Третьего Китайгородцев не увидел, и это его насторожило. Он встал к стене, чтобы никто не смог оказаться у него за спиной.

Появление Китайгородцева из комнаты, которую гости уже успели осмотреть, неприятно их поразило. Они синхронно достали ножи.

– Стоять! – велел им Китайгородцев и вскинул руку с травматическим пистолетом, который он отнял у одного из охранников Лисицына.

Бандит, который стоял ближе к Потемкину, рванул к себе гипнотизера, прикрылся им, будто щитом, а острием ножа ткнул Потемкину в шею.

– Будем базарить, – сказал Китайгородцеву второй бандит. – Ты видишь – расклад не твой.

Словно в подтверждение его слов и третий их подельник, наконец, объявился. Вошел в комнату и встал в дверях. Похоже, что он был в засаде на входе в дом. Теперь, когда Китайгородцев видел их всех троих, ему было проще. Мог действовать, не опасаясь, что ударят в спину. Он выстрелил в того бандита, который удерживал Потемкина. Резиновая пуля врезалась бандиту в лоб, от сильнейшего удара тот опрокинулся навзничь и не встал. Он был без сознания. Китайгородцев уже целился в лицо тому, который стоял в дверном проеме. Он трусливо отступил, но скрыться не успел. Пуля попала ему в грудь. Удар был сильный, как хук профессионального боксера. Бандит не удержался на ногах и рухнул, как подкошенный. Оставался еще третий, и у него был нож, но он был деморализован видом такой быстрой и такой безжалостной расправы, и теперь уже он Китайгородцеву не соперник.

– На пол! – крикнул Китайгородцев. – Лежать! Стреляю!

Кричал это бандиту, а они все трое одновременно бросились на пол: и бандит, и гипнотизер Потемкин, и дядя Степа. Страх был силен. И никто не хотел быть следующей жертвой.

– Вставайте, Иосиф Ильич, – предложил Китайгородцев.

Гипнотизер осмелился только приподнять голову. Выглядел он испуганным.

– Вы могли меня, – пробормотал он. – Чуть-чуть мимо, и не ему, а мне… Меня… Да?

– Да, – не стал кривить душой Китайгородцев.

Был бы настоящий пистолет, он, возможно, не решился бы стрелять. А из травматического выстрелил, не задумываясь. Потому что даже в случае ошибки он бы Потемкина не убил. Травма – это возможно. Но не гибель. Стоило рискнуть.

* * *

Китайгородцев осмотрел травмированных им людей, после чего сказал их более везучему подельнику:

– Займись своими дружками! Грузи в машину, дуй в Москву! Ничего с ними, кажется, страшного. У одного сотрясение мозга как максимум. У другого ушиб. Жить будут.

Шварц смотрел настороженно.

– Но врачам их покажи, – посоветовал Китайгородцев. – Есть знакомые? Такие, что не сдадут?

Шварц неуверенно пожал плечами.

– В обычный травмпункт лучше не лезь, – сказал Китайгородцев. – Оттуда могут позвонить в милицию. Начнется разбирательство – я не буду молчать о том, как вы тут ножиками махали. Так что думай.

Под присмотром Китайгородцева Шварц усадил своих друзей в машину и укатил. Китайгородцев возвратился в дом.

– Я под принуждением, – сказал ему Потемкин, стараясь не смотреть в глаза. – Они заставили меня. Они собирались меня убить. Я перед вами виноват.

– Не надо об этом, – остановил Потемкина Китайгородцев. – Мне нужна ваша помощь. Помогите мне.

* * *

Про гипноз – это дяде Степе было в диковинку. Потемкин очень быстро сообразил, что с этим человеком надо быть проще. Ни про Фрейда не заикаться, ни про гипнотический транс, ни про раппорт.

– Сейчас будем вспоминать, – приговаривал Потемкин, усаживая дядю Степу на скамье спиной к стене. – Сейчас все вспомнится, надо только очень захотеть. Руки на колени! Кисти рук – на колени!

Дядя Степа подчинился, хотя и не понимал, чего от него хотят. Потемкин приподнял кисти рук дяди Степы, тут же отпустил, кисти шлепнулись обратно на колени.