Шаг назад, или Невеста каменного монстра - Елена Вилар

— Я хочу поговорить, — упрямо произнесла я.

— Хорошо, — не глядя на меня, кивнул мужчина, — пока я все подготовлю, можешь говорить.

— Я не хочу монолога, я хочу диалога! — взвилась, но тут же сникла под пристальным взором Тавира. — Скажи, эта ночь что-то значила для тебя?

— Да, — кивнула горгулья. — И даже больше, чем тебе кажется.

— Правда? — На миг улыбка озарила мое лицо, но тут же запоздалый логический вывод поселился в сознании.

Пока думала, Тавир вошел внутрь, направляясь к овальной каменной столешнице, водруженной на покореженную ножку, по-видимому, также когда-то сделанной из цельного камня. Разумеется, я поспешила за мужчиной, замерев с другой стороны стола. Наблюдая за тем, как одним взмахом руки горгулья испарила всю пыль, я мысленно поблагодарила Всевышнего за мужчину-пылесос. Надо сказать, крайне нужного в современном мире. Однако не о том я думала, а точнее, очень боялась думать, ведь на самом деле мы здесь для того, чтобы Тавир вернул меня домой. А хочу ли я домой? А точнее, хочу ли я домой без него?!

— Маш, сейчас важна каждая минута, доставай диадему и положи ее в центр, вот сюда, видишь углубление?

Мне бы воспротивиться, взбунтоваться, но неожиданно все звуки стихли, а время будто остановилось. Казалось, что есть только этот храм, только этот алтарь, а о том, что это именно он, я уже догадалась, и есть только мы двое. Он и я… А еще…

Да черт побрал бы этого Князя, этот мир, этих вампиров и все это… дерьмо…

— Мария, диадему! — приказал Тавир, видя мою нерешительность, и я, гордо вскинув голову, вытащила требуемое из сумки. — Сюда!

Мужчина указал в центр, дождался, когда я водружу украшение в углубление, и достал из ножен нож. Взмахнув им на моих ошарашенных глазах, он полоснул себя по левой ладони. Глухо всхлипнув, я прижала пальцы к губам, пораженно смотря, как багровая, почти черная кровь медленно капает на камень, впитывается в него и вот уже течет в нем, словно по венам, делая мертвое живым.

— Дай руку, невеста Князя! — грубым, чуть хриплым голосом приказал Тавир.

Я словно в трансе протянула над камнем ладонь. Ту самую, на которой было злополучное кольцо. Пальцы горгульи коснулись руки, причиняя душевную боль, но слова ранили куда сильнее, заставляя слезы, которых я даже не заметила, литься по щекам ручьями.

— Ты больше не невеста Князя, — с этими словами Тавир легко снял кольцо с моего пальца, — ты…

Договорить мужчина не успел, в храм ворвались монстры. Пара десятков крылатых существ с мечами на изготовку застыли в проходе. Миг, и уже люди опускались на одно колено, склоняя головы вниз.

— Князь, мы приветствуем тебя, мы счастливы, что ты вернулся к своему народу!

Голос Азима набатом стучал в голове. Во все глаза я смотрела на Тавира, боясь признать, что, во-первых, меня обманули, во-вторых, меня использовали, а в-третьих, от меня только что отказались.

— За что? — прошептала я пересохшими и онемевшими губами. — Почему?

Выдернув руку, сделала первый робкий шажок назад.

— Маша, портал! — крикнул Азим, но я не обращала внимания, не отрываясь, смотрела в глаза мужчине, которого любила так, что сейчас сердце готово было расколоться на тысячу мельчайших осколков.

— Ты ничего не понимаешь, — прикрыв глаза, отозвался Тавир.

А я?! Да, черт вас всех побери! Я ничего не понимаю в ваших играх, но… Я же живая! А с живыми так нельзя!

Сознание уловило, как поднявшийся с колен Азим кинулся в мою сторону, но я сделала решительный шаг назад. Сознание заволокло многоцветным туманом, а тело стало засасывать в воздушную воронку.

И все же я хочу жить. Просто жить…

Все тело затекло. Особенно правая рука, которая неудобно располагалась под подушкой, тогда как сама голова чуть ли не свисала с кровати. Глаза открывать не хотелось. Тупая ноющая боль сжимала виски, заставляя подергиваться веко левого глаза. Судорожно выдохнув, я сглотнула вязкую слюну и приоткрыла один глаз. Свет, проникающий в комнату сквозь неплотно задернутые шторы, больно резанул по зрачку.

— Черт! — хрипло выругалась я, пошевелилась, выругалась куда более нецензурно и запихнула голову под подушку.

Второй раз проснулась через пару часов. Солнце уже уползло за край соседнего дома, оставив мои многострадальные глаза в покое. Перевернувшись на спину, я раскинула руки в стороны, бездумно созерцая потолок съемной квартиры в Барселоне. Минуты тянулись, а мозг отказывался выдавать хоть какую-то дельную информацию.

— Неужели все это сон? — сама себя спросила я.

И быть может, даже бы ответила, вот только с каждым мгновением уверенность в том, что я не сошла с ума, стремительно покидала мой разум. Вскинув руку, на которой, по моим воспоминаниям, должно было быть кольцо, я долго искала следы присутствия оного на пальце. Увы, никаких видимых доказательств того, что я была невестой мифического Князя, не было. Проверить же наличие или отсутствие в моей жизни секса в прошедшие двадцать четыре часа также не представлялось возможным. По крайней мере, даже мысль об этом вводила меня в состояние уныния.

— Значит, сон…

Медленно сев, я кинула взор на лежащий на тумбочке телефон, потом перевела взгляд на стол, обнаружила там собственную сумку с рассыпанными по столешнице вещами. Там были и паспорт, и визитница, и косметичка, и… Да чего уж, там было все!

Рядом на стуле висело синее платье, а на полу валялось пальто. Господи, в каком же состоянии я явилась сюда, а главное, во сколько? Помню, как мы были в клубе. Хотя… Все, что было дальше, оказалось лишь слишком ярким и до боли реалистичным сном, а вот что же было на самом деле? И хочу ли я это знать?

Нет. Не хочу.

Поднявшись, побрела в душ, отстраненно соображая, что до конца раздеться не удосужилась и спала в нижнем белье и колготках. Однако контрастные струи воды через двадцать минут привели тело в состояние бодрствования. Желудок жалобно урчал, требуя пусть не полноценного завтрака, но хотя бы кофе и куска хлеба.

Уплетая омлет из двух яиц, остатков молока и все это заедая мягким куском хлеба с толстой пластиной сыра, я свободной рукой водила мышкой, кликая на значок почты в ноутбуке. Первое же письмо заставило сморщиться и быстрее прожевать остатки завтрака, дабы не подавиться от нерадостных вестей. А в том, что сообщение меня огорчит, я почему-то не сомневалась.