Банда Мило - Дэнни Кинг

Полдюжины дамочек я выставил в ряд у окна, вторые полдюжины расположил у двери. Затем пригласил Дункана исполнить обязанности хозяина. Тот вставил ключ в замок и повернул ручку, и в тот момент, когда он за нее дернул, внезапно раздался оглушительный звук сигнализации.

— Я думал, мы ее отключили, — выдохнул Гуди.

— Тут установлено несколько сигнализаций, которые необходимо деактивировать прежде, чем открывать сейф. Вы отключили лишь одну из них, — проинформировал Дункан.

— Вот ведь крысеныш! Выходит, даже если бы не таймер, сигнализация все равно бы сработала? — уточнил я, и Дункан подтвердил.

Норрис! Ну и урод!

— А почему же ты не рассказал нам об этом, недоумок хренов? — потребовал Гуди.

— Точно. За что только собирался прикарманить те десять «штук»? — подхватил я и постарался, чтобы мысль дошла до наших дамочек. Дункан изменился в лице, задрожал и принялся выкручиваться как уж, но я давил на него — ненавязчиво — до тех пор, пока тот не признался в присутствии дам, что деактивировал бы остальные утром, если бы не нагрянула полиция.

— Я тебе честно скажу: люди — они ведь такие ненадежные засранцы, — обратился я к Гуди. — Ладно, давай уже отключай ее. У меня сейчас башка треснет.

Дункан сказал, что не может этого сделать, так что я высунулся из дверей и крикнул Уизлу вырубить ее. Уизл вынул пальцы из ушей, чтобы лучше слышать меня, и спустя три минуты снова воцарилась блаженная тишина. К тому времени мы уже выгребли все деньги из сейфа, разложили перед собой на полу и изумленно касались их руками.

— Только глянь! — задыхался Гуди. — Тут, наверное, миллионы.

Вот дурачок.

— Нужно пересчитать, — предложил я, но Дункан сказал, что в этом нет необходимости, просмотрел распечатки и назвал точную сумму.

— Триста сорок шесть тысяч четыреста пятьдесят шесть фунтов. Примерно тысяч десять составляют монеты.

— Черт подери, Мило! Мы ведь могли разбогатеть, — проговорил Гуди, запуская руки в кучу пачек банкнот. — Только погляди. Она же с книгу толщиной, только книга из бабок сделана. — И протянул мне одну стопку. — Триста сорок «штук»… Это ж сколько получается на лицо?

Мы все притихли, пытаясь сосчитать, но тут одна дамочка у окна сказала, что выйдет где-то по сорок три «штуки» на человека.

— Даже по сорок четыре, если не считать этого козла, — добавила она, глядя Дункану прямо в глаза, — она нравилась мне все больше и больше.

— Сорок тысяч фунтов стерлингов, — пробормотал себе под нос убитый горем Гуди. — Вот ублюдок! Вот ведь козел!

Я поднял причитающиеся мне сорок три «штуки» и стал складывать их разными способами, чтобы они выглядели внушительнее. Потом отступил на несколько шагов и принялся любоваться. Какая же красота! Они так прекрасны, что, если бы мне все-таки удалось вынести их отсюда, я не решился бы потратить даже пенни из страха эту красоту нарушить. Полюбовавшись еще некоторое время, я добавил туда еще одну пачку с двумя «штуками» по двадцатке, пока Гуди отвернулся. И еще одну сунул в карман.

Ну и что тут плохого?

Если Уизл прав и нам не удастся сбежать отсюда, то какая разница, сколько дополнительных пачек я присвоил. Так что в этом отношении я никого не кидал. С такими мыслями в голове я запихал еще одну в другой карман, потом еще одну протянул Гуди, и пока тот прятал ее в штанах, прикарманил еще парочку.

— Здорово, Мило! — подмигнул Гуди. — Ты звезда!

— Все нормально, — ответил я, потом предложил взять еще по две на дорогу. — Они все равно не знают, сколько их тут. До сих пор считают, что сто двадцать тысяч.

Гуди долго и мучительно раздумывал над этим примерно в течение четверти секунды, после чего мы оба принялись распихивать по карманам пачку за пачкой.

— Вроде бы это у воров не в почете, — проворчал Дункан, за что получил две «штуки» и указание заткнуться.

— По-моему, речь шла о десяти, — тихо пожаловался он.

— Какой же ты неблагодарный засранец! Берешь или нет? — отрезал я.

Дункан взял деньги и сунул их в карман, когда думал, что никто не смотрит. У меня внезапно возник приступ щедрости, поэтому я раздал девчонкам по двести пятьдесят фунтов и попросил спрятать их в трусиках. Не согласились только две.

— Никто никогда этого не узнает, — принялись подстрекать воздержавшихся остальные. — Если только мы все возьмем деньги.

Этого оказалось достаточно, чтобы одна из сомневающихся переметнулась на сторону большинства. Я протянул ей стопку купюр и сказал последней, что она портит своим подружкам все дело.

— Если ты не возьмешь бабки, все остальные тоже не смогут этого сделать. И как, ты думаешь, они к этому отнесутся? — спросил я.

— Мне все равно. Так нельзя, — упиралась она и оглядела офис, наполненный людьми, которые пихали деньги себе в трусы.

— Никто и знать не будет, — проговорила одна из ее подружек.

— Я буду, — стояла та на своем и принялась умолять других отказаться от взяток. — Пожалуйста, подумайте, что вы делаете.

— Джули, ты помнишь, сколько мы платим за «Хэд-энд-Шолдерс»? — вступила моя дамочка с маленьким задом, уже заметно раздувшаяся от двадцаток в области бюста.

— Возьми деньги, — настаивал я, протягивая Джули ее двести пятьдесят фунтов. — Спусти их на ветер или потрать на благотворительность, когда выйдешь. Только, черт подери, сейчас их возьми и не вноси смуту.

Джули неохотно взяла деньги и сунула их в карман. Да уж, долго они там не пролежат. Господи, и что только творится с некоторыми людьми?

Гуди положил в свой карман еще десять «штук», я же запихнул под рубашку бог знает сколько этих бумажек. Мы как раз взялись упаковывать остаток в корзины для покупок, чтобы прихватить их с собой, но тут Дункан неожиданно спросил, что это мы делаем?

— Забираем бабки, чтобы отнести их своим ребятам, — растолковал я и поинтересовался, к чему он клонит.

— Но какой вам от них прок? И какой толк от всех тех денег, что ты напихал себе под рубашку? Вас поймали.

— Эй, меня еще никто не поймал, — возразил я и сунул еще пачку в носок.

Парней впечатлил улов в триста плюс одну тысячу фунтов, что мы нашли в сейфе. Монеты мы брать не стали. Слишком много их, тащить тяжело. Не будь полиции, мы бы и их прихватили. Но наш побег на волю сам по себе будет не из легких и без лишнего груза на плечах.

— Ни хрена себе, Мило! Триста «штук»! — лопотал Боб, нюхая банкноты и хихикая, как школьница. — Это ж просто охренеть можно!

— И что толку? — обломал его Джимбо.

Мы сидели за столом напротив столовой и пересчитывали бабки, в то время как персонал наблюдал за нами, истекая слюной.

— Ну вот, не такие уж мы идиоты, а? — заключил Норрис, с видом триумфатора размахивая пачкой банкнот перед лицом своих бывших коллег но работе, и тут по зданию разнесся рев кружащих в небе полицейских вертолетов.