Раиет - Тилли Коул

я сказал Кисе, что мне нужно сделать, она ничего не говорила. Она знала и понимала, что я должен был это сделать. Но это не означало, что я не видел ужас и беспокойство каждый раз, когда она смотрела на меня в течение последних нескольких недель.

Она держала меня за руку дольше, целовала нежнее и занималась любовью со мной при каждом удобном случае. Я посмотрел на свою руку и все еще чувствовал ее поцелуй на своей ладони, когда прощался с ней этим утром. Талия и Зоя доказали, что они такие же сильные, как и моя жена. Они поддерживали своих мужчин. Если все пойдет по плану, то после этой битвы не будет больше сражений.

Сморгнув воспоминания об эмоциях Кисы, я взглянул на своих братьев и сказал:

— Мы победим. Другого выбора у нас нет.

— А четвертый боец в раунде чемпионов? — спросил Заал.

— Он поднимется на борт или мы уберем его первым. Что бы нам ни пришлось сделать, сделаем это.

Мои руки сжались в кулаки на столе, и прежний прилив адреналина затопил мои вены.

— Мы многих убьем. Включая бойцов, которые пройдут слишком далеко, или тех, кто встанет на нашем пути. Мы не дадим второго шанса, мы без колебаний нанесем удары тем, кто попытается нас остановить. Мы будем убивать быстро. Мы будем убивать без пощады.

Заал и Валентин кивнули.

Я откинулся на спинку кресла, когда самолет стал садиться.

— Как далеко находится Яма от аэродрома? — спросил я Валентина.

— Не больше двадцати минут, — ответил он. — Аэродром принадлежит Арзиани. Призраки будут сопровождать наш фургон до двери.

Кивнув, я потянулся за подолом свитера и стянул его через голову. Когда мой голый торс был выставлен на всеобщее обозрение, я достал из своей сумки поношенные, но надежные кастеты. Уставился на металл, провел пальцем по концам лезвий, чтобы убедиться, что они острые. Когда на кончике пальца появилась капля крови, я почувствовал, как внутри меня вспыхнуло возбуждение от того, что я снова оказался в этом месте. Старый Рейз зашевелился внутри, пробуждаясь ото сна, в котором я держал его месяцами.

Глубоко вздохнув, я надел кастеты. Согнул пальцы, снова ощутив тяжесть орудия в своих руках.

Когда я поднял глаза, то увидел, что Заал последовал моему примеру. Он выглядел как боец ГУЛАГа. С обнаженной грудью, одетый только в стандартные черные тренировочные штаны. И в его руках были его черные саи. Пока Заал разглядывал свое оружие, опустив глаза вниз, я чувствовал присутствие Анри.

Я подавил ухмылку при мысли о том, что мой лучший друг наслаждался бы этим моментом. Он бы ворвался на эту битву, словно ураган, но с улыбкой на лице, при этом убив Господина и его Призраков. Когда Заал посмотрел на меня, то спросил:

— Ты думаешь о моем брате?

Мою грудь сдавило, но я ответил честно:

— Да.

Заал печально кивнул. Я знал, что его воспоминания о брате-близнеце почти исчезли. Остались лишь фрагменты их детства.

— Это тот момент, о котором он мечтал, — сказал я, вспоминая нашу с ним последнюю встречу. — Он собирался вернуться, чтобы найти тебя и уничтожить это место. Его воспоминания были размыты, но он на подсознательном уровне знал, что ему нужно было сюда.

Зеленые глаза Заала заблестели.

— Я просто представлял, как бы он радовался этому моменту. Наконец-то мы доберемся до мужчины, который создал этот ад. Вернемся на фабрику рабов, где над нами экспериментировали, как над крысами. — Я фыркнул от смеха. — Он бы сжег это место дотла, смеясь полной грудью.

Заал не знал, что ответить.

— И мы это сделаем. В память о нем мы поступим так, как поступил бы он, — внезапно сказал Валентин.

Мой взгляд переместился на него, он также сидел с голым торсом, держа в своих руках острые пиканы. Заал посмотрел на своего нового брата. Валентин посмотрел в ответ.

— Каждое движение, что мы сделаем в этой яме, будет в честь Анри. Мы атакуем и выживем, как бы сделал он… затем сожжем это место дотла, как бы и сделал Анри.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Заал кивнул.

— Да, — согласился он хриплым голосом. — Мы сделаем это для Анри.

Взгляд Заала переместился к иллюминатору, за которым виднелось приземление. Когда Валентин посмотрел на меня, я кивнул в знак благодарности. В моем сердце зародилась надежда от неожиданных слов Валентина. Он держался стойко, как я и велел ему. Его настроение было непредсказуемым, а гнев — необузданным. Но здесь, напротив меня, сидел мужчина, который воплощал историю, которую расскажет Виктор. О диком мужчине, захваченном в плен и превращенном в жестокого убийцу.

Но я знал человека внутри него, который кипел от ярости. Того, кто готов был рискнуть всем ради спасения своей сестры.

Самолет дернулся, когда мы приземлились. Виктор оглянулся на нас со своего места впереди. Четверо мужчин Заала стояли рядом с ним. Они сыграют роль охранников Виктора в грузинском ГУЛАГе.

Как только самолет остановился, к нам подъехало несколько машин и фургонов. Призраки.

Валентин низко зарычал, когда мужчины, одетые во все черное, вышли из машины. Взмахнув запястьем, я велел Заалу и Валентину занять свои места. Трое мужчин Заала подошли к нам и надели веревки на наши шеи. Мои мышцы напряглись, когда я снова оказался в этом положении. Мужчина, затягивающий мою веревку, послал мне извиняющийся взгляд. Это помогло успокоить пламя, разгорающееся в моей груди.

Когда я взглянул на Заала, то он был спокоен и тих. Валентин, которому снова надели на шею ошейник, чувствовал себя не очень хорошо. Но держал себя в руках.

Звук открывающейся двери самолета пронесся по салону, и мое сердце бешено заколотилось в груди. Виктор исчез, спускаясь по ступенькам. Мы остались стоять в самолете и молчали, слушая, как Виктор обсуждает свой «груз» с Призраками. Десять минут спустя Виктор крикнул, чтобы нас выводили.

Быки Заала повели нас вперед за веревочные ошейники. Я шел первым, Заал следовал за мной. Валентин шел последним.

Ночь была темной. Пока меня вели вниз по ступенькам трапа самолета, я, прикрывая глаза прядями своих волос, разглядывал мили и мили того, что казалось бесплодной пустошью. «Идеальная маскировка», — подумал я, зная, что под землей находится город рабов.

Призраки шли идеальным строем. Их оружие было заряжено и нацелено на нас, на всякий случай, если мы решим напасть. Они уставились на