Прокурор для Лютого - Федор Бутырский

— Слышь, Сухой, а она, кажется, оклемалась…

— Сейчас до Калуги доберемся, еще одну дозу дам, — отозвался тот, кого сидевший рядом с водителем назвал Сухим.

Все это было так страшно, что девушка вновь двинулась в глубь салона. Уселась, потерла руками виски — теперь она ощущала в голове полную пустоту.

Неожиданно на ум пришло сравнение, резкий всплеск сознания вынес на поверхность что-то такое географическо-этнографическое, кажется, из любимой когда-то передачи «Клуб кинопутешественников», а сравнение такое: где-то далеко-далеко, в девственных лесах Амазонии обитало дикарское племя, которое охотилось на других дикарей, но не ело их, а просто отрезало головы, вынимало мозг и высушивало черепа, а потом наполняло их сочной рыхлой мякотью какого-то тропического дерева — для каких-то религиозных обрядов. Девушке казалось, с ней тоже сделали нечто подобное — вынули мозг, наполнив голову чем-то таким, без чего она теперь не может прожить и минуты…

Вскоре машина остановилась. Мужчина с красным лицом, войдя в салон, молча протянул девушке стакан сока — та механически взяла его и выпила: ее мучила жажда.

И вновь — невидимое течение, мягкий прибой, ласкающий мозг, и вновь хочется исполнить любое желание, осчастливить всех и каждого, и несет ее волна на мягкий песок, и растворяет в себе…

Когда же Наташа очнулась вновь, краски исчезли, потускнев, плавное течение остановило свой бег и вода бескрайнего океана превратилась в зловонную, стоялую воду торфяной ямы.

И вновь комната — уже другая, поменьше. Стол, стулья, кровать, телевизор. Высокое окно под потолком. И ничего больше нет в мире, кроме этого…

Девушка поднялась с кровати, подошла к окну, привстала на цыпочки, подтянулась за подоконник, заглянула вниз — какие-то крыши, бурая жесть, черный толь, серый шифер, красный кирпич, белый бетон — квадратные скаты, и на скатах этих растут черные, мертвые деревья-антенны, и деревьев этих много-много, целый лес.

И от этого унылого железного леса на нее внезапно нахлынула волна тоски и нестерпимой жалости к себе — на миг она вытеснила все другие чувства, даже недавнее ощущение абсолютного, полного счастья…

В современном технотронном мире практически любой человек, желая того или нет, неминуемо оставляет после себя великое множество информативных следов — надо лишь внимательно рассмотреть и собрать их воедино, и следы эти расскажут о многом, если не обо всем.

Современный человек не мыслит себя без телефона, а это значит, при необходимости и технических возможностях можно определить его номер и домашний адрес, записать беседу, заодно разложив и проанализировав интонации звонивших на детекторе лжи. Сотовый телефон еще лучше: он дает уникальную возможность не только запеленговать сиюминутное местонахождение абонента, но и проследить все его перемещения в пространстве.

Современный человек, как правило, ездит по городу на личном автомобиле, который обязательно имеет госномер — зная его, можно войти в компьютерную базу данных ГАИ и определить, на кого и когда зарегистрирована машина, какого она года выпуска, каково ее техническое состояние и сколько времени ездит на ней владелец.

Современный человек зачастую расплачивается при помощи кредитных карточек: можно отследить не только платежеспособность, но и географию и хронологию покупок, любимые рестораны и клубы, а по приобретениям — привычки и пристрастия.

В конце концов, современные люди очень любят кабельное и спутниковое телевидение: любимые фильмы, спортивные соревнования или телешоу можно заказать по телефону прямо из дому. Для приема таких программ необходимо иметь специальные чипы — что-то вроде электронных проездных билетов в метро. Вставляя такой чип в приемное отверстие телеприставки, современный человек неминуемо рискует стать предметом тайного, но пристального исследования самых разнообразных структур — от маркетинговых отделов международных торговых корпораций до тайных спецслужб. И те, и другие профессионально вычислят, какие передачи он предпочитает, в какое время суток обычно смотрит спутниковое телевидение, с какой периодичностью… Таким образом несложно определить не только характер телевизионного абонента, но и многое другое — эстетические вкусы, жизненные ориентиры, спортивные симпатии, интеллектуальный уровень, черты характера, распорядок дня и даже сексуальную ориентацию… Вся эта информация, профильтрованная хитроумными компьютерными программами и проанализированная специалистами, дает более-менее полную поведенческую картинку личности.

В конце концов, современный человек не мыслит жизни без компьютеров с выходом в Internet; обладая определенным технологическим навыком и опытом хакерской деятельности, можно по той же сети запросто войти в практически любой сетевой компьютер, отстоящий хоть на десятки тысяч километров и тайно скопировать нужную информацию, а при необходимости — заразить чужой компьютер неизлечимым вирусом.

Несмотря на муравьиную скученность гигантских мегаполисов, где так легко затеряться, где соседи, живя на одной площадке, порой не видят друг друга месяцами, где никому ни до кого нет дела, человека найти не слишком трудно — столь густой шлейф самых разнообразных следов он невольно оставляет за собой. И потому нынешний следопыт — не кинематографический индеец племени апачи или чироки, могущий по следам подковы в пыльной прерии определить возраст, болезни и вооружение всадника, и не старомодный Шерлок Холмс со скрипкой, трубкой и дедуктивным методом. Следопыт, сыщик — это, как правило, тихий, незаметный человек, проводящий целые дни за сетевым компьютером.

Именно об этом невольно думал Лютый, сидя перед экраном монитора в своей новой квартире.

Выполнение задания Прокурора было начато с анализа — как и положено в современном технотронном мире, информационного. Секретные структуры, подотчетные кремлевскому чиновнику, любезно предоставили Максиму дискеты, Си-Ди-диски и вход в секретный сервер, содержащий все необходимые технические данные: номера телефонов, марки и госрегистрации автомашин, оперативные сводки, донесения стукачей, уголовные дела, материалы следствий и приговоры судов, а также многочисленные закрытые документы с грифом «совершенно секретно». Окружение, связи, привычки и биографии — как Коттона, так и второго вероятного кандидата в похитители денег Сухого, — были как на ладони.

Однако анализ неожиданно пришлось отложить — едва ознакомившись с предоставленными данными, Максим начал рекогносцировку не с обработки уже готовой информации, а непосредственно с характеристик «русского оргазма». Если уж в этот проект решили вложить такие фантастические деньги, да не кто-нибудь, а высокопоставленные чиновники, стало быть, проект стоит многого.

Чего же именно — и предстояло понять.

Информация о «русском оргазме» неожиданно навела Нечаева на соображения куда более серьезные, нежели пропавшие деньги…

Тихо, почти неслышно шелестела клавиатура, щелкала «мышь» — на экране монитора послушно выстраивались ровные столбцы скучных химических формул, характеристик технологических процессов, медицинских показаний, какие-то диаграммы и графики. Правда, это был лишь общий план — ни полной формулы, ни подробных описаний производства наркотика компьютер не выдавал (видимо, всем этим не владел даже Прокурор), но информация, тем не менее, представляла дело в совершенно ином ракурсе.