Темная буря - Аннетт Мари

– Спасти кого?

Она на миг задумалась, как лучше ответить, а потом решила оставить осторожность.

– Сусаноо.

– Ценная добыча Изанами, – прошептал Бьякко, повторяя слова Юмэя. – Если яд особенно опасен для тех, кто обладает более сильной ки, то для куницуками он и вовсе страшен.

Широ шлепнулся рядом с Юмэем и тяжко вздохнул.

– Ну, если гениальных идей у вас нет, Сусаноо останется там. Сомневаюсь, что Изанами поставила между ним и его спасителем всего одно препятствие. Если даже какой-нибудь слабый ёкай справится с ядом и дойдет до конца – если это, разумеется, вообще возможно, – то все равно не сумеет освободить Сусаноо от того, что Изанами там припрятала.

Эми посмотрела на Юмэя, который все так же не спешил приходить в себя, потом на Широ, утомленно закрывшего глаза. Поднявшись на ноги, она подошла ко входу в пещеру и остановилась у зачарованного круга Бьякко, по-прежнему мерцающего на земле. Вгляделась во мрак, и нутро ее сжалось от нарастающего ужаса.

Спустя несколько минут к ней присоединился Бьякко. Последние лучи солнца скрылись за горами, и стало темнее.

– На меня яд не действовал, – прошептала Эми в тишине.

– Быть может, подействовал бы со временем, – так же негромко отозвался ёкай.

– Я могу продержаться куда дольше Юмэя и Широ. – Она вновь всмотрелась в темноту. – Вдруг этого окажется достаточно.

– Смело с твоей стороны, однако на что способен человек, да еще и в одиночку?

– Я не просто человек.

Бьякко повернулся к ней.

– То-то мне и казалось, что от тебя пахнет ками.

– Я камигакари Аматэрасу. Она поручила мне задание – спасти всех куницуками и остановить Изанами.

– Ясно. – Бьякко окинул ее взглядом. – Полагаешь, что сумеешь дойти до Сусаноо одна?

– Не знаю. Но могу попытаться. Если я хотя бы подберусь достаточно близко и узнаю, что еще его охраняет, то мы составим новый план и попробуем еще раз.

– Яд, вероятно, опасен и для тебя. Действовать придется быстро.

Эми стиснула кулаки, чтобы скрыть дрожь. Бьякко приподнял длинный конец своего синего оби и резким движением его оторвал.

– Повяжи на лицо, – протянул он ей полосу шелка. – Из четверых амацуками я всегда считал Аматэрасу наименее неприятной. Мы принадлежим к одной стихии.

Скользнув ладонью под хаори, Бьякко извлек катану с оплетенной синим рукоятью и белыми ножнами.

– Возьми с собой. Ее имя – Когараши, и если ты тоже разделяешь наше родство с ветром, она будет верно служить тебе.

Эми отпрянула, вскинув руки.

– Я ведь не могу… что если я потеряю или…

– Если ты не сумеешь ее вернуть, я призову ее сам. Возьми.

Эми приняла клинок из его рук, стиснула гладкие ножны. Когараши – что означало «холодный зимний ветер» – была удивительно легкой.

– Благодарю.

– Используй ее с умом. Я буду держать якорь столько, сколько смогу.

Эми расправила плечи, надеясь, что Бьякко не заметит, как она на самом деле боится.

– Вы сможете отвлечь Широ? Если он увидит, что я опять иду в пещеру, то попытается мне помешать.

Бьякко склонил голову и отошел. Как только он завел с Широ разговор, встав так, чтобы скрыть ее из виду, Эми вдохнула прохладный свежий воздух полной грудью.

А потом с дрожащими руками, но поднятой головой шагнула в темное нутро горы.

Она еще никогда не оказывалась в такой кромешной тьме. Собственное дыхание казалось слишком громким, усиленное повязанной вокруг нижней половины лица полоской шелка. Единственным источником света была сияющая лента, которая тянулась за Эми следом.

Она понятия не имела, как долго бредет сквозь мрак. В горле першило, тело изнывало от усталости. Она давным-давно миновала грот, где Юмэй потерял сознание, хоть ей и пришлось много блуждать туда-сюда, чтобы его отыскать.

Пол становился все более неровным, стены лабиринта сужались, и временами Эми даже приходилось пригибаться, чтобы не задевать потолок. Теперь она практически все время спускалась вниз, все глубже в гору. Почки стеблей, оплетающих все вокруг, то и дело испускали ядовитые споры. Они помогали Эми выбрать, куда идти на развилках. Если она слишком долго шла мимо голых камней, то возвращалась обратно и находила проход, увитый стеблями.

Эми почти не сомневалась, что выбрала верный путь. Развилки кончились, остался лишь один извилистый коридор, уводящий в самые недра горы.

Когараши постукивала по ее ноге с каждым шагом. Тяжесть меча на бедре утешала, пусть Эми и не представляла, как с ним управляться. Направить острым концов на врага – вот и все, что она могла. Эми сглотнула; пересохшее горло царапнуло болью.

Кромешная тьма давила. Каждый крохотный звук – шуршание подошв, ее частое дыхание, перестук мелких камешков, которые она случайно задевала при ходьбе, – множество раз отражался от стен. Эми постоянно оглядывалась на серебристую нить позади себя. Свет ведь не потускнел? Не зашла ли она слишком далеко? А что, если нить порвется? Без нее выход не найти, даже если блуждать тут неделями.

В груди всколыхнулась паника. Эми вновь ее усмирила, сдерживая страх уже, казалось, в сотый раз. Сердце, невзирая на постоянный внутренний монолог «спокойно, не паникуй, спокойно, спокойно», быстро колотилось.

Когда Эми пробиралась через узкую часть коридора, ближайшее скопление почек плюнуло спорами ей в лицо. Она коротко выдохнула носом, отгоняя их. А что, если боль в мышцах поселилась не от усталости, а из-за яда? А головокружение? Признак того, что в конце концов она лишится сознания, или дело просто в панике, которую никак не удается прогнать?

Поспешно миновав облако спор, Эми направилась дальше уверенным шагом. Проснулся ли Юмэй? А что, если он уже никогда не очнется?.. Нет, он не умрет: Изанами, скорее всего, отравила Сусаноо тем же ядом, а убивать куницуками она не собиралась. Иначе со временем они возродятся и возжелают отомстить.

Ее мысли вернулись к Широ. Ох, как же он разозлится… Эми улыбнулась. Пусть он на нее накричит, она будет только рада, ведь это будет означать, что она вернулась невредимой. А еще то, что она его напугала. Широ злился на нее, только когда боялся ее хрупкости.

Эми все шла. Ноги горели от напряжения. Как бы она ни пыталась чем-нибудь занять голову, мысли разбегались. В тишине звучали только шарканье обуви о камни и хриплое дыхание. Паника нарастала, в висках бился пульс.

Узкий проход постепенно стал шире. Стены раздвинулись, и их поглотила тьма. Эми замедлила шаг, а потом и вовсе встревоженно остановилась в маленьком круге слабого света. Воздух был неподвижным, ужасно спертым. Стояла невыносимая вонь; споры зависли тошнотворным желтоватым облаком.