Рейд, дающий надежду 2.2 - Павел Шведов

Вот локомотив миновал шкаф, пред глазами медленно чередовались крытые вагоны, цистерны. Егор решительно поднялся и побежал вслед за поездом. Ухватился за какой-то поручень и подпрыгнул. Шустро вскарабкался на низкую платформу со стоящим на ней контейнером, добежал до следующего вагона без крыши. В такие что-то насыпали сверху. Залез наверх, покосился на бегущий над головой опасный провод. Вроде далеко до него. Перекинул себя через борт. Блин. Уголь. Делать нечего. Егор улегся на горячий на ощупь, добытый из сердца земли источник тепла в домнах и батареях. Всё. Он едет домой.

* * *

Свисток локомотива. Над головой замелькали фермы моста, создавая то самое неповторимое эхо от мерного перестука колес, перемежаемое равномерным гулом резонирующего металла. Самая главная преграда на пути к городу — река Бердь, преодолена. Егор поднялся и осторожно выглянул. Поезд набирал ход. Встречный воздух, полный неповторимого запаха железной дороги, обдувал лицо. Шальная мошка пронеслась мимо лица. — Промазала, — удовлетворенно подумал подполковник и тут же получил прямо в лоб увесистый тычок от отчаянно машущего крыльями жука. Жук шлепнулся на колени Егору и лежал на спине, смешно перебирая лапками.

— Чего дерешься? — спросил у жука Егор, цепляя его двумя измазанными углем пальцами и выкидывая из поезда. Лишние безбилетники в его персональном вагоне не предусмотрены.

По сторонам замелькали разнообразные здания. Поезд не спеша катился по пригородной промзоне. Склады, цеха, снова склады. То тут, то там виднелись люди и машины. На торчавшую над бортом вагона голову никто не обращал внимания. Миновав путепровод с проносящимся поверху железнодорожным составом, немного оглушенный громким свистом летящих над головой вагонов, Егор почувствовал, как поезд замедляет ход. Послышался приветственный гудок. Впереди показались бесконечные ряды вагонов. Пути разветвлялись. Похоже, состав достиг конечной точки назначения, а значит пора выходить. Егор перелез обратно на платформу, огляделся, по сторонам и решительно спрыгнул. Резкая боль в ноге по приземления, кувырок, и вот он лежит на насыпи.

Егор попробовал встать и тут же свалился обратно. Обернулся и внимательно осмотрел торчащую из гравия незамеченную при прыжке железяку о которую он споткнулся. Запомнил ее приметы на всякий случай и поместил ее изображение в специальную базу злейших врагов. Мстить ржавой железке не стал, пора было убираться подальше, пока никто не проявил к нему ненужного внимания.

Он аккуратно поднялся и поковылял прочь от железной дороги. Пролез через дыру в заборе и оказался на обочине широкой улице. — Ага, Первомайская, — сориентировался Егор. Огляделся по сторонам. По дороге двигались редкие машины. Патрулей поблизости видно не было. Город жил своей жизнью, не обращая внимания на одинокого чумазого бойца. Дождавшись, когда в переделах видимости никого не будет, Егор шустро пересек дорогу, не обращая внимания на боль в ноге, и углубился во дворы. Зашел в первый попавшийся подъезд жилого дома, снял разгрузку, бронежилет и стянул куртку, оставшись в одной футболке. Запихал все в рюкзак, отряхнул как мог штаны и вышел обратно на улицу. Всё, теперь он почти не похож на танкиста. Еще бы морду грязную где-то отмыть. Ладно, и так сойдет. Кому он нужен. Хотя нет, нужен, еще как нужен. Тем же Чужим хотя бы. Возможно. Так, прекрати думать, а то на патруль наткнешься носом. Тут-то беглому дезертиру и конец.

Пройдя насквозь пару дворов, Егор вышел на улицу, сориентировался и решительно зашагал вдоль дороги. Мучала жажда, но заходить в попадающиеся по пути немногочисленные работающие магазины было не с чем. Дошел до моста, внутренне напрягся, заметив стоявший рядом патруль, но, видимо, не особо чистые работяги, на какого походил Егор, не казались чем-то непривычным в промзоне, и он их не заинтересовал. Миновав мост, двинулся дальше в сторону центра вдоль оживленной дороги, по которой то и дело проносились машины, обдавай Егора свистом воздуха, пылью и ревом моторов. Идти по обочине долго не пришлось. Рядом тормознула грузовая «газелька», набитая какими-то мешками, и добродушный пузатый водитель предложил докинуть одинокого пешехода до развязки. Егор с радостью согласился и залез в кабину. Спустя пять минут, он вновь очутился на пыльной обочине. Машина, обдав Егора дымом из выхлопной трубы на прощание, весело умчалась дальше, свернув на развязке. Егор помахал ей вслед рукой и продолжил свой путь.

Вообще, если бы не трещавшая голова и не боль в подвернутой ноге, прогулка по городу могла бы принести удовольствие. Какой-то особый кайф был просто так шагать по освещенным мягким послеполуденным солнцем улицам, останавливаться перевести дыхание в тени многочисленных деревьев и наблюдать за городской суетой.

Когда-то вечно спешащий город после начала Вторжения, получив весьма чувствительный удар, стерший с его лица многое и многое, теперь стал более суровым и деловитым. Местами встречающиеся разрушенные дома, огороженные не всегда аккуратными заборами, или вовсе обходившиеся без них. Висящие повсюду указатели на ближайшие убежища на случай нападения. Многочисленные неработающие магазины и офисы, многие из которых были разгромлены. Какие-то слепо щурились на прохожих выбитыми окнами и дверями, какие-то мрачно скалились черными провалами выгоревших помещений. Но вместе с тем, на улицах было относительно чисто, то тут, то там работала техника, разбирая завалы, возводя новые дома, или просто подметая улицу. Мусор, конечно, встречался, особенно во дворах, но не так много, как было в самом начале войны. Возможно, тому виной психика людей, натерпевшихся невзгод и лишений, не сдавшихся и не опустивших рук, и стремившихся к миру и порядку хотя бы в их маленьком мирке, каким стал для них город.

Самым популярным транспортом на улицах были многочисленные грузовики самых разных калибров и марок. Вот здоровенная фура тяжело выворачивает из-за угла, не пропустив обиженно загудевший груженый гравием КамАЗ. Навстречу им задорно пролетел японский малыш, набитый какими-то деревянными ящиками. Пропылил мимо Егора армейский Урал, пронеслась легковушка с громко играющей в салоне музыкой.

Город жил, город трудился, не покладая рук. Большинство из редких встречных прохожих куда-то деловито шагали, что-то несли. Расслабленно вышагивающих по тротуарам, или развалившихся на лавочках практически не встречалось. Егор принялся вглядываться в лица. Спокойные, озабоченные, раздраженные. Вот почти бегом пронеслась навстречу девушка с выражением тревоги и беспокойства на лице. — Может, утюг забыла выключить? — подумал Егор. И задумался. Не было улыбок. Не было радости и смеха. Он прошел уже четыре квартала и ни разу не услышал громкой веселой речи. Даже та компашка из молодых симпатичных девчонок, то ли школьниц то ли студенток, сосредоточенно топала по проспекту, негромко переговариваясь. Хотя нет. Вот идут парень с девушкой. Девушка хохочет над какой-то шуткой, парень счастливо улыбается. Похоже,