Лучше бы я осталась старой девой - Анна Малышева

– Ой, Лена, прости, это невежливо, ты ничего не понимаешь. Мы говорим, что вы с Фатихой подружились. Верно?

– Что? – Лена посмотрела на нее, та ответила улыбкой. Видимо, скрывать ничего не собиралась? А еще ночью боялась, что услышат, как они разговаривают. Лена осторожно ответила: – Да.

– Вы совсем забыли, что Лена женщина… – произнесла Фатиха, глядя на Мухамеда. – Ей среди вас неудобно.

– Она нам говорила, – заметил Мухамед.

– Леночка, а что ты такая грустная? – поинтересовался Абдулла. – Не выспалась?

– Очень жарко, – протянула она. – Плохо сплю.

– Надо было сказать, у меня на квартире есть вентилятор, я привезу.

– Не стоит трудиться, – Лена наконец посмотрела ему в лицо. Раньше она презирала этого парня – неумного сплетника, лицемера, болтуна. Теперь боялась его.

– Почему не стоит, завтра обещают тридцать два градуса, – Абдулла сладко улыбался. – Я привезу вентилятор.

– Вот хорошо, – вмешалась Фатиха. – Я тогда к вам перееду, там, где я живу, не то что вентилятора, посуды нет. Я готовить буду. Не возражаешь, Мухамед?

Тот не возражал – ответил кивком, только поинтересовался:

– А Лена согласна делить с тобой комнату?

– Согласна? – Фатиха улыбалась ей.

– Конечно, – Лена с трудом сдерживала радость. – Квартира твоя, Мухамед, зачем спрашиваешь. И мне будет веселее с Фатихой.

– Да, Леночка грустная последнее время… – протянул Мухамед. – Арифа ждешь, соскучилась?

Лена понемногу приходила в себя. Известие о переезде Фатихи придало ей сил. Она чувствовала, что на девушку можно положиться, и сейчас это была единственная живая душа, которой можно было все сказать, попросить помощи.

– Не обращайте на меня внимания. И потом, Мухамед… Я немного переживаю, что давно не звонила маме. Она беспокоится.

– В чем проблема, позвони! – воскликнул Мухамед, показывая на телефон.

Не о таком разговоре мечтала Лена. Аппарат стоял тут же, на кухне, на широком подоконнике. Никто из сидящих за столом и не подумал выйти из кухни, чтобы оставить ее одну. Она подошла к окну, отвернулась, набрала питерский код, потом свой номер. Была суббота, мать в этот день не работала. Она ответила почти сразу:

– Алло?!

По телефону та всегда говорила так, словно трубка горела в руках – нервно, торопливо, бестолково. Лена ответила как могла спокойней:

– Мама, это я. Слышишь меня?

В ответ пролился дождь упреков – где дочь была, почему не звонила, тут все испереживались, бабушка боится, что у Лены украдут деньги, где деньги?!..

– Не получила пока, – ответила Лена.

– Как не получила?! – в ужасе закричала мать. – Почему?! Ты ничего не можешь, зачем я тебя пустила… Ты же с людьми не умеешь разговаривать, в посольстве была?! Тебя не обманули?

– На следующей неделе, наверное, мама… – Лена говорила так, чтобы не выдавать сидящим за столом всего содержания разговора. Хотя в ее положении, наверное, надо было говорить как можно яснее и ничего не скрывать, чтобы не насторожить их. Не успела Лена так подумать, как мать заставила ее все детально объяснить – когда Лена была в посольстве, сколько прислал Ариф, почему не дали денег, дадут ли вообще? И она все объяснила, громко и четко. Мать начала упрекать ее, что не узнала все как следует, прежде чем ехать в Москву. А вот теперь сидит и просаживает деньги, которые не заработала… Такие знакомые слова, надоевшие упреки! Мать была бы последним человеком, к которому Лена обратилась бы теперь за помощью. Но хотя бы на моральную поддержку она рассчитывала. То, что дочь была теперь далеко от нее, не смягчило обычных упреков матери, и Лена поняла, что больше всего желает закончить разговор. «Неужели все матери такие? – подумала она, вспомнив исповедь Инны. – Недаром ведь она завидовала мне, что я выхаживала ребенка одна…»

– Мам, все нормально! Я денег не трачу.

– Где ты живешь?

– У… – Она запнулась, но скрывать было невозможно – у матери был телефон Инны, она могла позвонить туда и обнаружить ложь. – У Мухамеда.

– Это кто?! – испугалась мать.

– Ах, мама, я же говорила тебе! Мухамед позвонил мне, чтобы я приехала в Москву, не помнишь? Это родственник Арифа.

– Это не опасно?

– Что ты говоришь… Мы с ним родня, пойми… Чепуха, мама, не надо! – воскликнула она, потому что мать пустилась ее предупреждать – ни в коем случае не сближайся с этими типами!

– Дай адрес и телефон! – потребовала мать. Когда получила то, что хотела, еще раз предупредила: – Гляди, не фамильярничай с ним, а то подумает еще… Он к тебе пристает?

– Ну что ты говоришь…

– Получишь деньги, сразу звони.

На этом разговор был окончен. «А про Сашку – ни слова, – подумала Лена, кладя трубку. – Нет у нее внука. Не нужен он ей. Если со мной что случится – куда ребенка денут?!» Она вернулась за стол, выпила остывший чай. Мухамед улыбался:

– Мама переживает?

– Да, немного.

– Все матери такие.

– Ничего, что я дала ей твой адрес?

– Конечно, надо было дать! – кивнул Мухамед. – Ну хорошо. Я на склад, ты, Фатиха, со мной?

– Отвези меня вещи забрать… – попросила та. – А обратно на такси посадишь.

– Тогда Иссу возьмем, – решил Мухамед. – Он тебе поможет.

«Абдулла меня караулит, – поняла Лена. – Лучше бы Исса, Фатиха ведь сказала – его не бойся!» Они быстро закончили завтрак, Лена вернулась в свою комнату, легла, не раздеваясь, и довольно быстро уснула – сказывались потрясения и бессонная ночь.

Сергей не стал ставить машину перед самым подъездом – проехал мимо, вдоль всего дома, припарковался рядом с другим «Москвичом», прогулочным шагом вернулся к нужному подъезду. Увидел на лавочке двух баб. Одну он знал в лицо – часто встречал во дворе. Рыжая, противная. Не глядя в ее сторону, вошел в подъезд. Бабы, глядя ему вслед, смолкли, и это ему не понравилось. «А ведь это Александра, – вдруг вспомнил он, поднимаясь по лестнице. – Нянька. Точно, она. Узнала?» Но тут же сказал себе, что ему наплевать. Он в своем праве, никто не мог запретить прийти за оставленными вещами. Эту легенду он придумал на всякий случай, хотя не собирался ни перед кем отчитываться. Прежде чем отпереть квартиру своими ключами, позвонил. Никто не открыл, и он успокоился. Не желал бы он столкнуться с Инной. Отпер дверь и вошел.

Прежде всего осмотрел комнату и кухню, заглянул в ванную. Удивился, увидев на полочках косметику, парфюм, массу кремов и бальзамов, фен… Над ванной на веревочках висело тонкое нижнее белье – совсем сухое, он пощупал. Раковина тоже была сухая, нигде ни капельки. «Она давно здесь не была, но почему оставила барахло? – задумался он. – Она без косметики как без рук». На кухне тоже все выглядело так, словно хозяйка дня три ни к чему не притрагивалась – немытая посуда в раковине, с засохшими объедками, множество мух, влетевших в распахнутое окно… Мухи сразу стали лепиться к Сергею, тот раздраженно отмахивался – ненавидел их. На столе стояли две чашки с кофейной гущей. Гуща была сухая, как песок, и рассыпалась, стоило дотронуться пальцем. «Куда свалила Инка? – размышлял Сергей. – Что там плела ее мамаша? Какой-то кавказец? Свой, значит, человек. В клубе подцепила, шлюха».