Прорыв осады - Игорь Огай

– Так мы не закончили… – вскинулся старший, но Павел перебил:

– И не закончите! Такими темпами – до завтрашнего утра! – Он повернулся к Николаю: – Ну что там?

– Здесь нету, – тот вернул бумаги. – Только хлам.

– А в компьютере? – уточнил Павел.

– В настольном? Не смеши…те меня, товарищ генерал. Серьезные люди ничего серьезного там не держат.

– А где?

– У меня все… То есть я бы все залил на ноутбук и постоянно держал при себе, – конспирация явно давалась Николаю с трудом. – Но здесь нет ноутбука.

Павел перевел суровый взор на старшего следователя.

– Нет, – подтвердил тот потерянно. – И не было.

Он почему-то злобно глянул на своего эксперта, и тот потупил голову.

– Так, – произнес Павел веско. И для проформы добавил, обращаясь неизвестно к кому: – Раз-згильдяи! Пойдемте-ка, Николай Дмитрич. А вы заканчивайте! Через час зайду и проверю!..

Леваков, не говоря ни слова, развернулся и шагнул в коридор. Едва переступив порог следом за ним, Павел расслышал за спиной яростный шепот:

– Слушай, это что за еще хрен был?

– Да нагнали, блин, проверяющих! Каждого в лицо, что ли, помнить?..

– А что вообще за бред у нас творится? Ни разу еще о таких ученьях не слышал!..

– Никто не слышал… Видать, кому-то где-то нужно галочку пожирней поставить. У меня реальных дел по горло, а эти лампасы… Ладно, дальше давай, не то правда вернется!

Павел пожевал слюну, но не нашел, куда сплюнуть – ковролин был хоть и офисный, но все-таки свой. В «аквариумах» «Стройтреста» шла все та же возня, но теперь Павел смотрел на нее новым взглядом. Энтузиазма – ноль, понимания задачи – ноль. Отработка стандартной процедуры с одновременным отбыванием повинности. Р-работнички, блин… И слава богу! Контрразведка принимала свои меры по ограничению круга посвященных в проблему. Неуклюже, топорно, как умела… Но все-таки принимала. Значит, Филиппычу работы хоть на копейку, но меньше.

Он придержал торопившегося куда-то Николая за локоть и вполголоса уточнил:

– Тебе что, твой ноут нужен?

– Ну а за каким же лешим я бы сюда поперся? – прошипел тот. – Стибрили! Точно стибрили, какая там к черту опись! Вот этот, который «мамку» зажать собирался…

– А ты чего такой нервный? – поинтересовался Павел, в очередной раз останавливаясь у неработающего лифта.

С лестницы доносился грохот – похоже, возвращалась освобожденная от бумаг телега в сопровождении опера и автоматчика.

– Я не нервный! – огрызнулся Николай. – Я напряженный! Ноута нет, все пропало. Как выбираться будем?

– Никак. Лучше вспомни, где ты его оставлял.

Леваков непонимающе уставился на Павла. Секунды через три тому надоело затянувшееся молчание, и он ткнул пальцем в потолок. Приблизительно в направлении стационара атлантов.

– Е-мое… – выдохнул Николай. – Египтянин!..

– Тих-хо ты! – шепотом прикрикнул Павел. Автоматчик с опером как раз втянули свою телегу с лестницы и теперь буксировали ее через коридор. – Египтянин, правильно. Забыли о нем напрочь. Сейчас небось на Лубянке языком трещит вовсю.

– Не трещит, состояние не то. На Лубянку его бы не повезли. Скорее, в госпиталь, где можно палату оцепить.

– Или оцепить ее прямо здесь, – продолжил Павел нить размышлений. – Ну-ка проверим…

Во времена Ассамблеи проход на территорию миссии великой Атлансии никогда не считался тривиальной задачей. Согласно бюрократическим правилам атлантов создание собственного КПП на их этаже было неизбежным злом. Однако, являясь чисто формальной преградой для большинства рас, для землян он часто становился непреодолимым барьером. Предъявить основания, достаточные для прохода в Миссию, люди могли далеко не всегда.

Стереотип оказался настолько стойким, что Павел совершенно не удивился, обнаружив у стойки пропускного бюро охрану. Диссонировало с внутренними ожиданиями лишь одно: вместо слуги Посейдона здесь торчала пара бойцов из отдела специальных операций, все при той же полной боевой выкладке.

При появлении «начальства» оба подтянулись, козырнули, однако без подобострастия. Тот, который сидел, выдвинулся в проход и остановился в ожидании инструкций.

Павел тоже остановился – боец преграждал дорогу к двери на этаж.

– В чем дело? – сурово осведомился он.

– Ваш пропуск, товарищ полковник.

Полковник? Павел мысленно нахмурился. Либо артефакт теряет силу, либо высота начальства видится окружающим тем ниже, чем выше их собственные полномочия. Боец, выходит, вполне уполномочен никого на этаж не пускать?

– Только по спецпропускам, товарищ полковник, – подтвердил тот его опасения. – Извините, не положено.

– Фамилия? – бросил Павел. – Кто командир?

– Майор Лиходеев.

– Молодец, не робеешь на посту. Майора знаю. Передай ему, чтоб от меня применил поощрение… Дай пройти.

Боец сдвинулся было на полшага, но снова остановился.

– Извините, не положено, – повторил он. – К Лиходееву обратитесь за разрешением… Или я могу сам связаться…

Последняя идея ему явно понравилась, как возможность устранить недоразумение, а заодно как способ переложить на чужие плечи ответственность за любой исход дела. Вот только Павел был совсем не уверен, что артефакт смарров сработает дистанционно. К тому же любое уточнение фамилий или должностей могло непоправимо разрушить иллюзию. Чтобы засомневаться окончательно, бойцу достаточно начать вспоминать, слышал ли он где-нибудь про такого полковника Головина…

– Отставить, – распорядился Павел, и солдат, уже потянувшийся к рации, замер. – Я лично займусь. Лиходеева где найти?

– Так… в управление уехал, товарищ полковник. Если быстро, только по рации…

Плохо. Черт возьми, совсем плохо. Во-первых, нет времени мотаться на Лубянку. Во-вторых, неизвестно как будет работать артефакт в окружении другого весьма высокого начальства. Не президента же увидят в нем генералы?.. Значит, что, развернуться и уйти, пока образ разрушен не до конца?..

Павел тянул секунды в ожидании озарения. В конце концов, именно импровизации когда-то удавались у него лучше всего… Однако решение так и не созрело, когда внутренняя дверь на этаж распахнулась и в помещение буквально ворвались двое.

Идущий впереди вещал:

– Это же свидетель, они что там, не понимают? Баранов же за яйца повесит, если парень до «Скорой» не доживет! Сплошной бардак! Никто приказать не в состоянии!

Боец беспрекословно отошел с пути, вещающий поднял глаза на Павла и переменился в лице.

– Ну и что вы стоите? Вы же уполномочены распорядиться! Почему я, в конце концов, должен спасать вашего свидетеля, наверняка необходимого для следствия?!