Возвращение блудного бумеранга - Дарья Калинина

Аня же сказала:

— Перестань, Тамара. Будешь ты еще счастлива.

— Нет, я знаю. Не буду. Такая уж я несчастная уродилась. Вся в мою маму.

— А что с твоей мамой не так? Насколько я знаю, она прожила с твоим отцом очень счастливо.

— Да, так со стороны и казалось.

— Казалось?

— Не любила мама моего отца, — вздохнула Тамара. — Она и замуж за него без любви вышла. И меня без любви родила. Потому я такой несчастной у нее и уродилась. Лучше бы она меня вообще не заводила! Лучше бы аборт в свое время сделала! Не пришлось бы мне сейчас так мучаться!

И уронив голову на руки, Тамара неожиданно громко разрыдалась.

— Что? — выскочила на шум мама Давида. — Что вы плачете? Что еще случилось? Ах, это ты, Тамарочка. Здравствуй. А чего ты ревешь-то?

Тамара только помотала головой.

— А чего она ревет? — спросила мама Давида.

За Тамару пришлось объясняться подругам.

— Она не любит своего мужа, — смущаясь сообщила Леся.

— И жить с ним не хочет!

— Замуж вышла, а теперь впору назад все переиграть.

— Тамара! — ужаснулась мама Давида. — Что ты такое говоришь? Это правда?

— Угу.

— Тогда ты просто дура! — неожиданно холодно произнесла мама Давида. — И учти, ты сделала свой выбор. Назад пути нет. И нравится тебе это или нет, теперь ты принадлежишь своему мужу. Навсегда!

И гордо подняв голову, она прошествовала из кухни. Но на пороге внезапно передумала, повернулась и сказала:

— Мы с моим покойным мужем прожили вместе целых тридцать три года. Не скажу, что это были самые счастливые мои годы. Бог не даст соврать, муж у меня был человеком сложным. Пил, гулял, а меня ревновал. И несколько раз даже руку на меня поднял. Но он был моим мужем. И у меня никогда даже мысли не появлялось уйти от него. Я терпела. Все эти годы терпела. И ты вытерпишь!

В ответ Тамара завыла в голос. Она не хотела ни терпеть, ни страдать. Она хотела снова стать свободной.

— Я от него уйду, — проревела она. — Надоело его морду каждый час рядом с собой видеть. Урод! Дурак! Олух!

Чтобы отвлечь бедняжку, Кира спросила:

— А что ты рассказывала про свою маму? Она-то почему была несчастна?

— Без любви жизнь прожила. Какое уж тут счастье!

— Она тоже вышла замуж за одного, хотя любила другого?

Тамара была так расстроена, что даже не обратила внимания на это «тоже». Зато обратила Анька. И посмотрела на Киру словно рассерженная кобра.

— Нет, — произнесла Тамара. — Моя мама просто вышла замуж без любви. Полюбила она уже позднее.

— После того, как умер твой отец?

— Не знаю. Нет, папа еще был жив. И я помню, как родители ссорились. И папа упрекал маму в том, что она его не любит. И он знает, на кого она засматривается.

— А твоя мама?

— Не помню, что она ему тогда ответила. Но любовник у мамы был.

— Ты это точно знаешь?

— Да. Потому что отец часто уезжал в командировки. И в такие ночи мама оставляла меня дома одну. А сама уходила.

— И твой отец знал об этом?

— Конечно нет! Когда он меня спрашивал, все ли в порядке и не уходила ли куда-нибудь мама, я всегда клялась, что мама никуда не уходила. Всюду мы были с ней вместе. И никакие мужчины маме не звонили.

— А на самом деле звонили?

— Один звонил, — кивнула Тамара. — Не знаю, как его зовут. Но мама его явно обожала. У нее даже голос менялся, когда она с ним разговаривала. Думаю, он был каким-то большим человеком. Начальником.

— Почему?

— Он делал маме дорогие подарки. То золотые часы, то браслет, то ожерелье с драгоценными камнями.

— А твой папа? Как он реагировал на эти подарки?

— Мама их от него прятала. Или врала, что это подделка и она купила ее в отделе бижутерии за сущие копейки.

— А тот мужчина?

— У него была своя семья, положение в обществе. Он не мог все бросить. И мама не могла. А потом с ним что-то случилось. Мама очень плакала. И все время твердила мне, что в жизни самое главное — это успеть побыть с мужчиной, которого любишь. И что самое важное, это вовремя понять, кто из мужчин — твой.

— Наверное, твоя мама много в жизни страдала.

— Очень! И она всегда твердила мне, чтобы я шла на любой риск, лишь бы побыть со своим мужчиной. Что важней этого нет ничего в жизни. Что она в свое время струсила, а потом жизнь жестоко наказала ее. Представляете, мама даже не могла поплакать на похоронах своего любимого!

— Почему?

— Ну, ведь там была его жена. И ребенок. И вся родня. Они бы не поняли, чего это мама так рыдает. Ведь никто не знал об их отношениях.

И Тамара снова всхлипнула. Уходить она не торопилась. А у Киры с Лесей от бессонной ночи уже мутилось в голове. Конечно, они очень сочувствовали Тамаре, загнавшей себя в ловушку. Но полагали, что такая девушка сможет разобраться в своих проблемах и сама. В конце концов, разведется со своим Васико, и все. Какие ее годы!

А вот им лучше пойти и немножко поспать, если они не хотят выглядеть на все свои прожитые годы, да еще и с нагрузочкой.

После недолгого сна подруги встали свежие и бодрые. Жизнь уже не казалась такой муторной штукой. Даже в расследовании наметился интересный ход.

— Если тетя Изольда и этот старый пердун дядя Нико были любовниками, а теперь они оба убиты, то не связаны ли эти смерти между собой?

— Но зачем убивать их сейчас? Если бы кто-то и захотел лишить их жизни, то сделал бы это раньше. Когда они были молоды и полны сил.

— Как знать, — с сомнением произнесла Кира. — Для ревности срока давности не существует.

— Кто же их убил? Жена дяди Нико? Мне она показалась безобидной старушкой.

— Мне тоже. Но как знать, что за страсти бушуют в душе у любой женщины.

— Надо спросить у Ани. Ведь Давид — племянник дяди Нико. Аня сама постоянно цапалась с дядюшкой. Так что она должна хорошо знать эту семью.

Аня еще спала. А когда подруги ее разбудили, страшно рассердилась.

— Я только что выпроводила Тамару со всеми ее проблемами и прилегла передохнуть. Хотела хоть ненадолго забыться. А тут вы! Что вам нужно?

Узнав, что подруги хотят выяснить что-нибудь о личности жены дяди Нико, Анька разбушевалась еще сильней.

— Идите к моей свекрови! Это они с ней подруги. А я эту старую кошелку едва знаю! Она за своим мужем едва ли раз в жизни рот раскрывала по собственному почину.

К счастью, мама Давида оказалась куда более терпимой.