Лунная соната - Кристина Майер

Сделав глубокий вдох, вошла в фойе. Тут работали кондиционеры. – Как же хорошо, - простонала я, остывая под прохладными струями воздуха, после уличной жары.

Негромко ступая по коридорам офиса, я шла в направлении кабинета директора фирмы. Надень я обувь на каблуках, уже бы все заметили меня. Стук шпилек отвлек бы от работы сотрудников, и они подняли свои взоры к стеклянным дверям, а так, в своих сандалиях на плоской подошве, я почти бесшумно приблизилась к секретарю.

Подняв голову, Виктория скривила губы, как только поняла, кто перед ней стоит. И с чего она меня так невзлюбила? Но спрашивать об этом не стала.

-Чего тебе, - протянула девушка пренебрежительным тоном.

-Неправильно поставлен вопрос. Секретарь должен спрашивать: -"вам к кому?" Я к Эрику Алексеевичу, доложи. – Кивнула девушке в сторону двери, не проявляя к ней ни капли уважения. Сама вынудила разговаривать с ней таким тоном.

- Эрик Алексеевич занят, - протянула слова девушка, выглядела при этом уж очень довольной, дальше приходилось ждать только очередной гадости, неспроста она себя так ведет. – Мой босс уединился со своей старой знакомой. Слышала про модель Олесю Вишневскую? Так вот, с обеда они еще не покидали кабинет. Не думаю, что проект обсуждают, Ларису Тимофеевну к себе директор не вызывал. – Ее намеки понятны, будь на ее месте другой человек, я бы поверила, но зная отношение Виктории к себе, постаралась пропустить шпильку мимо уха, хотя сердце тревожно сжималось.

-Тогда я пока схожу к Ларисе Тимофеевне, - а заодно и с ребятами поздороваюсь. – Не показав, что ее слова задели, отправилась в проектный отдел.

Ребята искренне обрадовались, увидев меня. Давид мой загар не мог не прокомментировать, сказал, что очень завидует и сам не дождётся отпуска, чтобы прогреть старые кости на солнышке. В то, что он старик мы не верили, и об этом все дружно высказались. Рассказав пошлый анекдот про девушку, загоравшую на пляже, он отпустил меня к Ларисе Тимофеевне.

-Все очень хорошо, продуманы даже мельчайшие детали, - крутила она мои наброски в руках, - для первого раза очень и очень неплохо. – Исправлять она ничего не стала, но объяснила некоторые тонкости, которые стоит учитывать в следующий раз. Поговорили мы и об отдыхе, и о том, сколько заказов на них свалилось за последние недели.

Неужели Эрик до сих пор не освободился? Отвлекать женщину от работы неудобно и я, попрощавшись, решила еще раз заглянуть к своему мужчине. Может, он, уже закончил свои дела, а эта ведьма Виктория ему не сообщила?

Идя по коридору, не пошла прямо к кабинету, а немного свернула вправо, здесь за углом стоит кулер с холодной водой, очень хотелось пить. Одним стаканом жажду утолить не удалось, наполнила второй. В коридоре раздались голоса, и стук женских каблуков. Один голос до боли знаком, а вот женский я слышала впервые. Наверняка - это и есть Олеся Вишневская. Пока я думала выйти поздороваться или нет, они прошли мимо. Девушка говорила уверенно, пыталась шутить, громко над чем-то смеялась, ясно, что знакомы они не первый день. Хриплые нотки в голосе подсказывали, что она курила и уже давно.

Выглянула осторожно из-за угла, не хотелось, чтобы меня застукали за подглядыванием, но было любопытно увидеть известную модель. Жаль, разглядеть, возможно, только спины мужчины и женщины.

Эрик нажал на кнопку лифта, но что мне показалось странным, его рука лежала на талии девушки. Он опасается, что она упадет? На таких шпильках, вполне возможно, но она ведь модель и умение ходить на каблуках у нее в крови. Лица девушки разглядеть не удавалось, только иногда в профиль мелькали пухлые губы и прямой нос, зато фигура у Олеси Вишневской шикарная. Волос светлыми крупными локонами, завитыми на концах, спускался почти до поясницы. Белое платье на бретельках мало что скрывало, у меня тоже есть удлинённая майка, правда, я в ней сплю ночью, а на людях не показываюсь.

- Я еще задержусь в городе на несколько дней, надеюсь, мы еще увидимся? С таким мужчиной, я готова проводить вместе все дни, - тут она сделала паузу, словно хотела что-то сказать, но не решилась, - напролет. – Намек, а точнее, открытое предложение Эрик не проигнорировал.

-Я тоже рад был встретиться. – Дальше я отказывалась понимать происходящее. Девушка нагнулась и поцеловала мужчину. Я даже отшатнулась, спрятавшись за угол, но почти сразу же выглянула обратно. Модель закинула руки на плечи Эрику, его рука также покоилась на талии.

Спрятавшись обратно за угол, прислонилась к холодной стене. В голове происходили мелкие взрывы. Вопросы как бомбы атаковали мой мозг. Почему Эрик ее не оттолкнул? Он каждый вечер звонил, и мы часами разговаривали, а днем мужчина ехал на свидание к Олесе? А что, удобно, пока меня нет, любовница под рукой. А я кто? Никто. Дурочка, поверившая в сказку, забывшая, что чудес не существует. Шум открывающегося лифта заставил вжаться сильнее в стену, словно меня могут заметить или услышать.

-Еще увидимся, - проговорила женщина.

-Пока, - ответил ей Эрик. Все это время я боялась дышать. Дождавшись, когда дверь лифта закроется, а уверенные шаги мужчины стихнут, я вышла из-за угла, так и не выкинув пустой стакан. Не помню, выпила я воду или она вылилась на пол, сейчас это неважно. Несколько секунд я оглядывалась по сторонам, не понимая, что делать дальше, а затем нажала на кнопку, вызывая лифт, на котором двумя минутами ранее уехала моя соперница. Нет, не соперница, а победительница. Ведь я схожу с дистанции, не вижу смысла и дальше бороться за сердце мужчины, в котором может сразу умещаться несколько женщин. Я не знаю, как это переживу, но уверенна, что больше наши линии судьбы не пересекутся.

Выкинув стаканчик в урну, я медленно побрела домой. Не знаю, сколько прошло времени, как я покинула офис, наверное, больше двух часов, но до дома так и не добралась. Все это время я просидела на скамейке в ближайшем сквере, что попался по пути. Я не плакала. И не потому, что я такая сильная, а потому что мне так больно, что слезы просто не льются из глаз. Боль их словно закупорила, не позволяя пролиться наружу. Она питалась мной изнутри, ослабевая сознание и волю. Когда я увидела предательство Павла - это оказалось неприятно, обидно, мерзко. Но вот сейчас я понимаю, что значит, когда по-настоящему больно.

Я не могла больше думать, ведь все, что казалось прекрасным