Сновидения Ехо - Макс Фрай

– Не я. Ты меня переоцениваешь.

Пришлось совершить невозможное и втиснуть давешнюю историю в несколько коротких фраз.

– Ясно, – сказал Шурф. – Есть два варианта. Первый: я даю тебе это грешное разрешение прямо сейчас. Вернее, ближе к вечеру, когда у меня будет достаточно продолжительный перерыв в делах, чтобы его подготовить.

– Спасибо, дружище, – сказал я, мысленно показывая язык Джуффину, который стращал меня утратой иллюзий.

– Погоди, ты меня не дослушал. Второй вариант такой: я говорю тебе, что подобные дела решаются в установленном порядке, согласно законодательству, и исключений тут быть не может. После чего мы начинаем стандартный процесс легализации одушевленной иллюзии, который, по моим расчетам, имеет некоторые шансы завершиться еще до конца этого года. Ну или в начале нового, как пойдет.

– А смысл? – изумленно спросил я.

– Смысла абсолютно никакого, – усмехнулся Шурф. – Зато у меня будет несколько прекрасных поводов заявиться к тебе в гости. Причем не в кратких промежутках между делами, а в рабочее время. Исключительно по долгу службы. Это называется «составление экспертного заключения о безопасности магического объекта» и обычно отнимает несколько часов. После чего я могу назначить повторную экспертизу и снова ее провести. В некоторых особо сложных случаях доходит до полудюжины экспертиз, и я не вижу ни единой причины, почему бы вашему Базилио не оказаться самым сложным случаем в моей практике. Ты же, в свою очередь, можешь наносить мне ответные визиты: лица, чьи дела я веду лично, имеют право на прием вне очереди. То есть, если называть вещи своими именами, это я имею право послать в задницу всех, когда у меня в кабинете сидит такое лицо. Кроме разве что чиновников Королевской канцелярии и прочих придворных палачей, но они, хвала Магистрам, далеко не каждый день приходят пить мою кровь. Довольствуются малым. Ну что скажешь?

– Потрясающе, – вздохнул я. – Джуффин предупреждал, что, когда я приду к тебе за этой грешной бумажкой, мне придется расстаться с иллюзиями на твой счет. И был совершенно прав. Я-то наивно думал, что ты – бессердечный бюрократ-маньяк с обостренным чувством долга. И мужественно принимал таким, каков есть. А ты, оказывается, совершенно нормальный человек – разгильдяй, ловкач и пройдоха. Даже не знаю, как переживу такое открытие. Но заранее согласен на любую аферу.

– Прими во внимание, что в настоящий момент я – что-то вроде каторжника, – сказал Шурф. – А любой каторжник ради внеочередной прогулки мир перевернет.

Я сочувственно покачал головой. Что тут скажешь.

– А теперь, сэр Макс, исчезни, пожалуйста, как можно скорей, – велел он. – Я по твоей милости уже опоздал на совещание. Лучше приходи вечером, будешь писать заявление по всей форме. Думаю, это отнимет у тебя никак не меньше часа. А то и все полтора. И не вздумай заранее поужинать, у меня отличный повар. Будет обидно, если ты упустишь возможность…

– Провести экспертизу? – подсказал я. – И тут же назначить повторную? Договорились.

– Ты был совершенно прав, – сказал я Джуффину полчаса спустя. – Сэр Шурф – бюрократ, каких свет не видывал. Поэтому сегодня вечером мне предстоит писать заявление по всей форме. Заранее содрогаюсь. При этом он заявляет, что есть некоторые шансы завершить это дело до конца года. «Некоторые шансы», прикинь!

Я так старательно разыгрывал возмущение, что почти сам себе поверил.

– До конца года – это даже как-то чересчур быстро, – усмехнулся Джуффин. – Я, конечно, не предсказатель, но помяни мое слово, без непредвиденных задержек не обойдется. Думаю, тебе придется с утра до вечера обивать порог своего приятеля, чтобы ускорить дело. Впрочем, повар у них действительно прекрасный. За это многое можно простить.

– Тебя не проведешь, – разочарованно вздохнул я.

– Разумеется, нет. Но спасибо за попытку. Она меня развлекла. А теперь посмотри в окно.

За окном не происходило ничего особенного. Ну, кроме заката. Но после вчерашнего дня я уже не был уверен, что закат через два часа после полудня следует считать выдающимся событием. Ночь после него не наступила, значит, все в порядке. Теперь у нас – так.

– Похоже, закаты ему понравились, – наконец сказал я.

– Или ей.

– Или ей, – согласился я. – Просто «художник» – слово мужского рода. Кого угодно можно так называть.

– Думаешь, все-таки художник?

– Конечно, художник, – усмехнулся я. – Кто ж еще. Вон как зажигает… Если, конечно, это не кто-то из твоих знакомых развлекается, чтобы не дать нам заскучать. Ну или пари с кем-нибудь заключил, как долго будет водить тебя за нос.

– Все-таки вряд ли, – сказал Джуффин. – Я уже поговорил со всеми, кто хотя бы теоретически на такое способен Начиная с Сотофы и заканчивая самим Магистром Хонной, который вообще-то уже полторы сотни лет не отзывается ни на чей зов. Просто не хочет. Но я был очень назойлив. Сказал каждому из них: «Если это твои штучки, большое спасибо, продолжай в том же духе, пока не надоест. Только хотя бы намекни, что нам не нужно никого искать и спасать, потому что мы, честное слово, найдем, чем еще заняться». Но никто не признался. Напротив, говорят: нет-нет-нет, давайте ищите, спасайте! И, похоже, никто не врет. Ложь от правды я, хвала Магистрам, пока отличить умею, и расстояние тут совсем не помеха. Зато теперь всем, включая Хонну, который, по идее, давным-давно забил на наши дела, стало интересно, что это за гений такой выискался – мало того что заставил весь город смотреть его сон, так еще и всем угодил.

– А что, правда всем?

– Вроде бы да. За последние два дня не поступило ни единой жалобы на нарушение общественного спокойствия, ни одной анонимной просьбы проверить, не злоупотребляет ли недозволенной магией подозрительный сосед, по слухам, до сих пор не получивший лицензию. Хотя обычно подобные кляузы пишут и по гораздо меньшему поводу. Какое-нибудь дерево в парке заговорит по-иррашийски, и нам тут же приходит полдюжины писем с требованием угомонить неведомого безобразника, нарушившего священное право растения хранить молчание. Будь я так строг, как требуют некоторые благонамеренные горожане, из этого города давно сбежала бы добрая половина населения, а оставшаяся подняла бы бунт и была бы совершенно права… Но на ветры и закаты никто пока не жалуется. Даже, наоборот, порываются отблагодарить. Незадолго до тебя ко мне приходила делегация от столичного купечества. Сказали, что на общем собрании решили наградить неизвестного колдуна за доставленное удовольствие. Спрашивали, куда нести подарки. Еле отбился от них сто девятой статьей Кодекса – той, где говорится о праве всякого гражданина на сохранение в тайне любых своих дел и поступков, не вступающих в противоречие с законом. Все лучше, чем честно признаваться, что не знаю. Не знать мне по должности не положено. И, будешь смеяться, Его Величество тоже захотел отблагодарить неизвестного чародея за доставленное удовольствие. Мы с ним с утра разговаривали. Правда, Король сперва был уверен, что это ты устроил на радостях, в честь возвращения домой. «Я хорошо знаю сэра Макса и уверен, что это совершенно в его духе». Представляешь? Пока его переубеждал, чуть было сам не начал подозревать, что это ты развлекаешься.