Двойная звезда - Ирина Успенская

Усмешка Дориана оказалась на удивление невеселой, а смотрел он едва ли не с сожалением. В любой другой момент Грегора это возмутило бы до крайности или хотя бы удивило, но сейчас все почему-то казалось правильным, даже то, что он стоит в нише бального зала, спасаясь от собственного триумфа, как от пушечного залпа, и пьет с Дорианом Ревенгаром. С тем самым Дорианом, с которым они за двенадцать лет учебы укладывали друг друга в больничное крыло раз пять, а потом ведь даже не служили вместе: сначала воевали в разных полках, потом Грегор стал командующим, а Дориан так и остался обычным магом-боевиком, далеким даже от штаба.

До победы он не дослужил всего полгода – фраганское ядро угодило точнехонько в выставленный им щит. Будь Дориан один, он бы прикрылся достаточно надежно, однако рядом оказалось еще несколько офицеров, и Ревенгар растянул щит на всех. Осколок ядра чуть не лишил его ноги, и Претемная уже осенила краем своего темного плаща, но то ли удача любит смелых дурней, то ли срок еще не вышел – Дориана притащили в лазарет те самые спасенные им офицеры, а долечивался он уже в тылу.

– Идите вы к Барготу, Ревенгар, – от души посоветовал Грегор, скользнув взглядом по щегольской тросточке с серебряной рукоятью в виде орлиной головы, на которую небрежно опирался бывший соученик. – Сами знаете, что моей заслуги во всем этом…

– Меньше, чем они все говорят, но куда больше, чем думают, – фыркнул Дориан и отпил карвейна.

Грегор не сразу нашелся, что ответить. Этот Ревенгар, горько ироничный и с острым умным взглядом, был ему незнаком. Но… Да, определенно, с ним стоило говорить совсем иначе, чем Грегор собирался.

– Я насчет вашей дочери, – сказал он то, что само попросилось на язык. – Претемной ради, Ревенгар, неужели вы всерьез думаете, что она и вправду украла дар у брата?

– А не пойти ли нам в одном направлении, Бастельеро? – хмыкнул Дориан. – К Барготу, куда вы послали меня, а я сейчас пошлю вас? Ну и давайте хоть выпьем на гладкую дорожку?

– Давайте, – согласился Грегор и глотнул еще темного жидкого огня.

Вот так и начинаешь понимать Дориана с его вечной фляжкой: всего пара глотков, а окружающие разом становятся умнее и приятнее.

– Твое здоровье, Грегор!

Дориан, бесцеремонно перейдя на имя – действительно, какие там условности между лордами Трех дюжин, бывшими соучениками и сослуживцами, – допил стакан и задумчиво посмотрел на фляжку, но доливать не стал.

– Как она? – спросил он, глядя куда угодно, только не на Грегора. – Справляется? Ну, хоть немного…

– Что? – поразился Грегор, а потом вдруг понял.

Это до какой же степени можно недооценивать собственную дочь! Ну, Дориан, тебя ждет сюрприз…

– Справляется? – повторил он, потягивая карвейн уже медленно и с удовольствием. – Хм… дай-ка припомнить. Она создала уникальное умертвие, на которое облизывается весь Фиолетовый факультет, включая магистра Эддерли, – между нами, конечно. На испытании устроила такое, что щит пришлось ставить самому Кристофу. Кристофу, понимаешь! И все равно магистру белых почти досталось по физиономии стаканом. Помнишь Роверстана, кстати?

– Еще бы, – поморщился Дориан и, сообразив, оживился: – Так это он сейчас главный разумник? И Айлин его…

– О да! – с чувством сказал Грегор. – Разукрасила этого белоснежного лебедя вишневым соком с ног до головы. А не далее как сегодня утром она у меня на тренировке снесла щиты третьекурсника, причем не из слабеньких. Знаешь чем? Двумя Молотами! Тебе это ни о чем не говорит?

– Двумя… Молотами?

Настороженное лицо Дориана на глазах светлело изнутри, освещаемое – Грегор не мог ошибиться – гордостью. Удар попал точно в цель, не зря он вспомнил, как еще в Академии прозвали Дориана, кичащегося объемом резерва и мощью любимого заклятия. Ревенгар Два Молота! А девочка-то изо всех сил старается подражать отцу…

– Двумя одновременно, – подтвердил он, умолчав, как Айлин потом сама перепугалась и какими виноватыми глазами смотрела на Саймона.

И хорошо, в общем, что обошлось, иначе он сам бы себе никогда не простил, но Дориану это все знать не обязательно.

– Снесла щиты и отправила Эддерли-младшего, который под ними стоял, в лазарет с треснувшими ребрами, – добавил он, расчетливо подбирая именно то, чем Дориан Ревенгар должен был, просто обязан гордиться в своей дочери. – Кстати, ты бы поднатаскал ее на вакациях в фехтовании, девочка старается, но…

– Да, это я упустил, – снова слегка помрачнел Дориан и вздохнул: – Барготовы подштанники, Грегор, ну кто бы знал, что все это так сложно! Я же видел детей всего пару-тройку раз в году, когда выбирался домой на праздники Солнцестояния или чьи-то именины. И Гвенивер мне их показывала, конечно, но сам понимаешь… Выйдет ко мне пара заспанных ребятишек, поцелует руку, назовет папенькой… Я их обниму, поцелую, а потом их уведут спать, а мне бы с женой побыть, утром-то уже в полк нужно. Да и то, Артур всегда ластился, как котенок, сам на руки прыгал, а Айлин дичилась. Глаза в пол и дрожит, когда я подхожу! Я и решил, дурак, что все дело в том, что она – девочка. Баргот знает, как их воспитывать, этих девиц? С мальчишками куда проще! А тут… Куклу привезу – она благодарит, а сама шарахается… Я уже потом понял, что Гвенивер их и отчитывала, и наказывала от моего имени. Чуть что – отец будет недоволен! Грегор, Баргота ради, ну ты же меня знаешь! Неужели я бы разозлился на дочь, случись ей измазаться в саду или поиграть с собаками на псарне? Эх…

Он махнул рукой с тоскливой безнадежностью, и Грегора вдруг пронзило острое понимание, что в семье Ревенгаров и вправду неладно. Делиться настолько личным почти с первым встречным – это насколько же бывшему соученику и сослуживцу паршиво на душе! Женился Дориан явно по любви, но…

– Дориан, послушай, наверняка все не так плохо, – попытался он несколько неловко посочувствовать. – У тебя прекрасная дочь. Талантливая, умная. Упрямая – вся в тебя! Ты ведь собираешься забрать ее на вакации?

– Собираюсь, – буркнул Дориан и снова отвел взгляд. – Вот какого Баргота моя любимая, но дурная женушка решила, что я недоволен дочерью? Мол, она должна была непременно удаться в породу Ревенгаров, а если получилась рыжей, в Гвен, то я оскорблен и разгневан. С чего?! Сын-то в меня, словно нас в одной форме отливали, а девочке лучше родиться покрасивее. Если бы мне не нравились рыжие, зачем бы я женился на Гвен? Как можно не любить дочь, если она похожа на