Французский орден особиста - Николай Николаевич Лузан
Шрифт:
Интервал:
На этом продуманный с немецкой тщательностью конвейер не остановился: понес Рябова и других узников, уже одетых, на второй этаж, к кабинету № 8. Там выстроилась очередь, в которой звучала русская, украинская, белорусская и польская речь. Всех мучил один и тот же вопрос: с чем им придется столкнуться за этой безликой дверью? Спросить у тех, кто выходил, не было возможности – дубинка надзирателя тут же обрушивалась на любопытствующих.
Подошла очередь Рябова. Он вошел в кабинет. Обстановка в нем немало озадачила. Помимо обязательного парадного портрета Гитлера, все свободное пространство на стенах занимали чертежи различных механизмов. Полки двух больших шкафов были завалены документацией. Хозяин кабинета сидел за двухтумбовым столом и внешне мало походил на цербера – в нем не было ни злобы, ни холодного презрения.
«Инженер», как мысленно окрестил его Рябов, был одет в гражданский костюм, на рукаве пиджака не было повязки с кроваво-красной свастикой. Большие очки в роговой оправе придавали ему интеллигентный вид. На его принадлежность к инженерно-техническому составу лагеря указывали остро отточенные карандаши, торчавшие из кармашка на пиджаке.
Мужчина поправил очки и, пробежавшись внимательным взглядом по Ивану, кивнув на стул перед собой, потом обратился к лежащей перед ним папке и зашелестел листами.
Рябов присмотрелся и увидел собственную фотографию – это было дело, заведенное на него в лагере для военнопленных еще под Проскуровым.
Мужчина снова посмотрел на Рябова – в его глазах угадывался живой интересе – и на отменном русском спросил:
– Так, значит, ты учился в артиллерийской школе?
«Выходит, ты из русских, – подумал Рябов и в душе чертыхнулся: – Да какой он, к черту, русский! Шкура продажная!»
– Ты – артиллерист и прошел полный курс обучения? – снова прозвучал вопрос.
«Нет, не из наших… Есть слабый, легкий акцент. Немец? А может, из бывших, из тех, кто драпанул после революции? Да, собственно, какая разница. Хрен редьки не слаще», – заключил Иван и подтвердил:
– Да, артиллерист! Прошел полный курс обучения во Втором Ленинградском военном артиллерийском училище.
– Какие типы артиллерийских тягачей изучал? – спросил «Инженер».
«Тягачи? Да на хрена они тебе сдались?» – не мог понять Рябов и, решив, что военной тайны не разглашает, принялся перечислять:
– Быстроходный бронированный гусеничный тягач «Комсомолец», легкобронированные гусеничные тягачи «Коминтерн» и «Ворошиловец». Последний предназначался для транспортировки орудий большой и особо большой мощности. Так же был тягач «Коммунар», но он…
– Достаточно! – остановил «Инженер» и уточнил: – Что за двигатель стоял на «Комсомольце»? В каких диапазонах работал и какое максимальное тяговое усилие развивал?
«Проверять меня вздумал? Ну, проверяй, проверяй! Не на того напал!» – расценил его вопросы Рябов и ответил:
– На «Комсомольце» стоял двигатель от ГАЗ-М с четырехступенчатой коробкой передач. За счет установки демультипликатора от ГАЗ-ААА обеспечивался как тяговый, так и транспортный диапазоны. Максимальное тяговое усилие на крюке составляло три тысячи килограмм-сил.
– А что ты можешь сказать о ходовой части?
– Главная передача, бортовые фрикционы с тормозами, бортовые передачи с ведущими звездочками, а также мелкозвенчатая гусеница, опорные и поддерживающие обрезиненные катки были взяты от малого плавающего танка Т-тридцать восемь.
– Гут! Какие неисправности чаще всего возникали на двигателе?
– Из-за больших перегрузок выходили из строя шатунные подшипники, были пробои прокладки под головкой, имели место течи через сальники.
– А на ходовой части?
– При крене свыше тридцати градусов бывали случаи, когда спадали гусеницы с короткими перьями траков.
– Гут! Очень хорошо! – не скрывал своего удовлетворения «Инженер». Похоже, разговор вызывал у него все больший интерес, и он продолжил: – Какие немецкие артиллерийские тягачи тебе известны?
– Полугусеничный тягач Sd.Kfz 6… Он предназначался для транспортировки легких полевых гаубиц на сто пять миллиметров, а полугусеничный тягач Sd.Kfz.7 – для транспортировки стапятидесятимиллиметровых тяжелых полевых гаубиц. Также…
– Достаточно! – перебил «Инженер» и следующим вопросом поставил Рябова в тупик: – Под землей тебе приходилось бывать?
«Под землей? Что он имеет в виду? И при чем тут тягачи? – пытался понять Рябов, и тут его осенило: – Это же твой шанс, Иван! Шанс остаться живым и вырваться на свободу!»
Судя по вопросам, «Инженер» занимался подбором тех, кто мог быть использован на работах, требующих определенной квалификации. Инженерные навыки, приобретенные Рябовым в военном училище, позволяли избежать печальной участи – сгинуть в забое с кайлом в руках. Замаячила надежда не только сохранить жизнь, но и получить значительную свободу передвижения, а может быть, и шанс вырваться за колючую проволоку.
Рябов встретился взглядом с «Инженером». Тот с интересом смотрел на бойкого русского.
– Господин… – Рябов задумался, как обратиться к немцу или кто он там.
«Инженер» предложил:
– Называй меня Курт.
– Спасибо! Извините, господин Курт, я, может быть, вас неправильно понял… – Здесь Рябову пришла дерзкая мысль. – Но под землю мне не с руки. Хотелось бы еще пожить на грешной земле.
– Что? – «Инженер» с недоумением уставился на него, но через мгновение громко, от души расхохотался. Смеялись даже веснушки, обильно усыпавшие щеки, и Рябов подумал, что этот «Инженер» был первым немцем, к которому за многие месяцы плена он не испытывал ненависти.
Осмелев, Иван заметил:
– Господин Курт, я не коммунист и надеюсь, что для меня у вас найдется более подходящее место, чем в преисподней.
«Инженер» хмыкнул и, повертев карандаш в руках, с многозначительным видом сказал:
– Не знаю, как в преисподней, а здесь, на грешной земле, все зависит от меня!
– Господин Курт, я вас не подведу! Полагаю, что мои инженерные знания вам пригодятся.
– Тебе приходилось бывать на шахтах? – уклонился от ответа «Инженер».
– Нет, разве что в московском метро.
– О! Московское метро! Гут! – «Инженер» поднял вверх большой палец, и его голос потеплел. – Ваше метро не только уникальное инженерное сооружение, но и настоящий шедевр искусства. Одна только станция «Маяковская» чего стоит!
– А «Площадь Свердлова»! – Стараясь направить разговор в нужное ему русло, Иван поинтересовался: – А вы что, жили в Москве?
– Нет. Бывал проездом, когда занимался поставками и монтажом оборудования на шахте «Кочегарка» в Донбассе. Интересная была работа!
– А чем интересная?
– С вами, русскими, не соскучишься! – обронил «Инженер» и перешел на деловой тон: – Вот что, Александр… – Впервые
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!