В царствование императора Николая Павловича - Александр Харников

Шумилин взглянул на электронные часы, висевшие на стене, – по московскому времени шесть с половиной часов утра.

Император, увидев часы, на которых вместо циферблата были большие ярко-зеленые цифры, удивился. Потом он взял со стола свои золотые карманные часы, щелкнул крышкой и взглянул на время.

– Удивительно, но на моих часах всего четыре тридцать. Похоже, что время у вас на два часа обгоняет время Санкт-Петербурга 1840 года. Впрочем, если учесть, что ваше время убежало не только на два часа, но и на все сто с лишним лет вперед, я уже теперь ничему не удивляюсь.

Царь встал с кресла и сладко потянулся. Александр увидел обложку книги, которую тот читал до его прихода. Это был книга генерала Шильдера «Николай I, его жизнь и царствование». Генерал и историк начал писать ее в конце XIX века, незадолго до своей смерти. И написал он только первую часть, закончившуюся рассказом о польском мятеже 1831 года.

Царь, заметив, что Шумилин смотрит на книгу, криво усмехнулся и сказал:

– Вот, решил почитать о самом себе. Этот историк – не сын ли он генерала Карла Андреевича Шильдера, который в прошлую войну с турками командовал лейб-гвардии саперным батальоном? Тот еще построил подводный корабль, который мог из-под воды стрелять зажигательными ракетами…

Шумилин подтвердил, что Николай Карлович Шильдер и в самом деле сын Карла Андреевича Шильдера, изобретателя первой в мире подводной лодки, вооруженной ракетами. И что сегодня праправнуки той самой шильдеровской ракетной подводной лодки могут запросто уничтожить все живое на планете.

От этих слов Николай даже на какое-то время потерял дар речи. А потом, придя в себя, попросил более подробно рассказать о подводных монстрах, которых он назвал «всадниками Апокалипсиса».

Шумилин взял с полки книгу с фотографиями современных кораблей русского флота и кратко рассказал царю о каждом из них. Особенно потрясли Николая снимки авианосца «Адмирал Кузнецов» и атомных подводных лодок, несущих баллистические ракеты. А когда Александр сообщил своему гостю, что такие подводные лодки могут неделями находиться под водой, пересекать, не поднимаясь на поверхность, океаны и одним залпом стирать с лица земли целые города и даже страны, царь был потрясен.

– Александр Павлович! – воскликнул он. – Как страшно жить в вашем мире! Я не понимаю, как можно быть спокойным, когда знаешь, что где-то в глубинах морей плавает такое вот чудовище, и что его ракеты нацелены на вас. Как вы можете спокойно относиться к тому, что в любой момент мирная жизнь может прерваться, и на вашу страну обрушатся все силы ада, по сравнению с которыми гибель библейских Содома и Гоморры покажется пустяком! Нет, в мое время между государствами, конечно, тоже случаются войны, но ни в одной из них не ставится целью истребить всех жителей государства и превратить в прах и пепел огромные города.

– Увы, Николай Павлович, – печально ответил царю Шумилин, – но реальность нашего бытия всеми давно уже принимается спокойно, без паники. Люди предпочитают не думать об этом, делая вид, что всех сиих ужасных средств массового уничтожения как бы и не существует. А насчет вашего времени…

Да, в Европе поголовного истребления мирных жителей уже не происходит – времена Тилли и Валленштейна канули в Лету. Но те же британцы запросто вырезают жителей острова Тасмания, а граждане Северо-Американских Соединенных Штатов не так давно еще платили за скальп индейца от семидесяти до ста двадцати долларов – в зависимости от того, с кого сняли этот скальп – с ребенка или с взрослого воина. Да и британцы в Ирландии не так давно платили за голову учителя ирландского языка такую же премию, как за убитого волка.

– Я слышал об этом, – нахмурившись, сказал Николай, – и никогда не позволил бы одним моим подданным убивать других. Даже в мятежной Польше, где бунтовщики зверски расправлялись с пленными русскими солдатами, мы наказывали лишь тех, кто был изобличен в убийстве и зверстве над теми, кто сохранил мне верность.

– Николай Павлович, – спросил Шумилин, – вы готовы отправиться в путешествие по Санкт-Петербургу? Или предпочтете еще немного побыть у меня?

– Нет, я прибыл сюда для того, чтобы увидеть ваш мир своими глазами, – возразил царь. – Александр Павлович, давайте собираться…

– Тогда, Николай Павлович, мы быстренько позавтракаем, соберемся и, как говорится, с богом – вперед…

Шумилин, привыкший к холостяцкой жизни, на скорую руку приготовил еду – пельмени, бутерброды с сыром и ветчиной, бисквиты и печенье. Ну, и кофе, чтобы разогнать усталость после напряженной ночной беседы.

Николай с удовольствием умял тарелку пельменей с майонезом и кетчупом, похрустел своим любимым соленым огурчиком, отдал должное бутербродам и бисквитам. После кофе хозяин и гость стали собираться в дорогу. Шумилин хотел позвонить по телефону Сергееву-младшему, чтобы тот подъехал к ним на машине, но Николай стал возражать, заявив, что он с большим удовольствием прошелся бы пешком по улицам города. Тем более что погода к тому вполне располагала.

Перед уходом император немного замялся и извлек из-под стола небольшой саквояж, который он взял с собой из прошлого. Щелкнув его замками, царь достал из него несколько золотых табакерок с бриллиантами, несколько золотых карманных часов, две или три коробочки, в которых обычно хранятся драгоценности, и замшевый мешочек, в котором что-то брякало.

– Александр Павлович, – немного смущенно сказал Николай, – мне не хочется возвращаться домой с пустыми руками. У меня есть желание купить у вас подарки для своей супруги и детей. Для этого нужны деньги, но как я понимаю, в вашем мире мои монеты и ассигнации вряд ли примут в качестве оплаты за покупки. Поэтому я хотел бы попросить вас, Александр Павлович, обменять эти драгоценности и золотые монеты на деньги, имеющие хождение в вашем времени.

Шумилин задумчиво почесал голову. Действительно, он как-то не подумал – на какие шиши он купит то, что понравится царю в нынешнем Санкт-Петербурге. Конечно, всего того, что предложил Николай для обмена, вполне хватило бы не только на покупку сувениров, но и на приобретение вещей куда более ценных. Но реализовать царские драгоценности и золотые монеты быстро вряд ли удастся. Сбыть по дешевке такое жаба задушит, а продать серьезным людям – так на этих серьезных людей еще надо выйти через заслуживающих доверие посредников.

Конечно, можно начать с золотых монет. Но для их обмена на нынешние российские рубли нужно будет планировать отдельную операцию. Ну, а безделушки, небрежно вываленные царем на стол, в XXI веке стоят целое состояние.

– Хорошо, Николай Павлович, – сказал Александр, чуть помедлив, – давайте вернемся к этому вопросу чуть позднее. А пока совершим прогулку по городу. Я хочу, чтобы вы просто посмотрели в глаза вашим потомкам. Блаженный Августин говорил, что глаза – это зеркало души. Вы можете взглянуть в души моих современников!

* * *

Они вышли из дома и бодро зашагали по чисто вымытому поливальной машиной асфальту. День обещал быть хорошим – на небе ни облачка, ветра почти нет. Суббота – выходной. С утра на улицах народу мало, машин тоже.