Путешественница во времени. Воспоминания о будущем - Анастасия Сычёва

Я кивнула, принимая её план. Вполне терпимо. Но Джеймс… Мыслями я уже перенеслась обратно к нашему разговору в гримёрной. Как он там смотрел на меня… И почему всё складывается так по-дурацки?..

– Раз ты теперь будешь сама по себе, тебе стоит собрать вещи с учётом того, что ты окончательно перевоплощаешься в актрису, – продолжила Анабелл, и я мысленно восхитилась её практичным подходом к любым житейским обстоятельствам. – Твоя одежда не подходит – она вся траурная и предназначена для молодых благовоспитанных девушек. Одеваться подобным образом, чтобы доехать от дома до театра и обратно – нормально, но носить такое постоянно нельзя. Актрисы такое не надевают. Тебе понадобится обновить гардероб, да и деньги на жизнь тоже нужны. Конечно, насколько я поняла, ты уже слывёшь любовницей Блэквуда, но ведь в реальности он тебя не содержит, не так ли?

– Конечно, нет, – утомлённо отозвалась я, мельком удивившись, что этот вопрос по интонации совершенно не походил на шутку. Анабелл его задала абсолютно серьёзно, что ли? Потом достала из кармана футляр, в котором лежали подаренные Артуром драгоценности – я захватила его из комнаты по пути в кабинет Анабелл – и достала оттуда браслет и кольцо.

У Путешественницы округлились глаза.

– Вот. Как ты думаешь, можно это продать? Вырученных денег на ближайшее время должно хватить.

– Ещё как, – подтвердила Путешественница. Взяла браслет и повертела его в руках. Бриллиантовые грани заискрились, разбрызгивая вокруг разноцветные блики. – А ты и впрямь пользуешься успехом… Поздравляю. Если тебе нужна помощь с продажей… У Винсента есть знакомый ювелир. Обычно именно он занимается подобными делами, когда нам что-то нужно. Я могу обратиться к нему.

Я улыбнулась с искренней благодарностью.

– Ты меня очень выручишь.

– Не в первый раз, – рассеянно отозвалась она. – Продавать и браслет, и кольцо?

– Нет, – помедлив, решила я, и забрала кольцо обратно. – Только браслет. Кольцо пускай пока останется у меня.

– Как знаешь.

На этом мы разошлись. Я размышляла о завтрашнем дне и о том, как сильно он мог изменить мою жизнь. Конечно, не так сильно, как после моего перемещения сюда… Но всё же более или менее установившемуся порядку придёт конец. Впрочем, я об этом совершенно не жалела. И в любой другой ситуации я бы волновалась перед готовящимся побегом, боялась, что что-нибудь сорвётся… Но я могла думать только о Блэквуде. Может, стоит ему открыто во всём признаться? Он ведь, кажется, что-то чувствует ко мне – иначе не было бы этого странного разговора… Но, с другой стороны, что было бы дальше? Взять и пожениться после этого признания, будто ничего особенного не произошло? Едва ли в этой эпохе подобный фокус прокатит. Это мне с моим современным мировоззрением происходящее кажется скорее интересным приключением, а с точки зрения тех, кто родился и живёт в этой эпохе, я скомпрометировала себя всеми возможными способами, и назвать меня порядочной девушкой ни у кого язык просто не повернётся. Едва ли Джеймс захочет на такой жениться.

Да и какая свадьба вообще? Я опять забыла о самом главном… Меня изначально не было в этом историческом отрезке! Я перенеслась сюда и нарушила установленный порядок! И нельзя усугублять всё ещё больше!

С этими тяжёлыми мыслями я легла спать. И почему жизнь очень редко идёт так, как нам того хотелось бы?..

* * *

Эта же мысль посетила меня и следующей ночью, когда стало понятно, что в плане Анабелл что-то явно пошло не так. Время близилась к двум часам. Сэр Перси, горничные и кухарка крепко спали в своих кроватях, и можно было не опасаться, что их разбудит случайно скрипнувшая половица или шаги в коридоре.

Мы с Анабелл сидели в украшенной к завтрашнему торжеству гостиной. На компаньонке было домашнее платье, я же была одета по-дорожному, а у моих ног стоял небольшой саквояж, в который мы сложили самые необходимые вещи. Однако минуты тянулись, складываясь в часы, Анабелл давно нервно мерила шагами пол гостиной и при малейшем постороннем звуке бросалась к окну, но никто не приехал. Зато в три часа ночи на подоконник неожиданно сел голубь, на лапке которого я углядела сложенную записку. Пока я оценивала такой способ быстрой переписки, Анабелл быстро отвязала клочок бумаги, развернула и прочитала. После этого тревога на её лице стала ещё более явственной, но теперь к ней примешалось недоумение.

– Винсент спрашивает, благополучно ли всё прошло, – растерянно сообщила она. – Значит, ему ничего не известно. Но что могло произойти? Куда они пропали?..

Потом она отправила голубя обратно с ответной запиской. Мы ожидали снова получить письмо, но вместо него явился Винсент собственной персоной. Пока мы объясняли ситуацию, пока они с Анабелл обсуждали, что могло произойти – лицо главы Путешественников выглядело мрачнее тучи, и я сразу поняла, что он даже близко не представляет, что случилось, – незаметно наступило утро. Винсент удалился, все его мысли были заняты пропавшими собратьями. Анабелл выглядела ещё более сухой и неживой, чем обычно.

– Я больше не знаю, что ещё можно предпринять, – сказала она мне. – Иди к себе, постарайся несколько часов поспать. У тебя сегодня свадьба.

Так что побег сорвался на самой начальной стадии. Я постаралась последовать совету компаньонки и поднялась в свою комнату. Там, лёжа на кровати прямо в одежде, я всё-таки смогла задремать. И именно в тот момент, когда было пора облачаться в свадебное платье, меня внезапно посетило озарение, как можно было бы осуществить побег. Конечно, не прямо сейчас – возможность убежать до свадьбы мы благополучно упустили – но вот со свадьбы… Я даже удивилась, почему настолько простое решение не пришло мне в голову сразу. Теперь нужно только предупредить Анабелл, чтобы она подыграла мне в нужный момент.

Утро и все приготовления пролетели для меня быстро и сумбурно. Горничные, помогавшие мне одеться, суета и суматоха, характерные для подобных мероприятий, огромное количество совершенно незнакомого народу, не пойми откуда взявшегося в доме, громкие радостные восклицания сэра Перси, чьи-то поздравления… Дом теперь больше напоминал оранжерею, потому что всё было заставлено цветами, почти как в моей гримёрной. Среди всей беготни и шума я едва нашла возможность шепнуть Анабелл на ухо, что мне понадобится её помощь, и чтобы она спрятала саквояж с вещами. Та удивилась, но пообещала всё сделать. В нескольких слоях свадебного платья было жарко, тяжело и неудобно, а из зеркала на меня смотрела болезненного вида физиономия с красными от недосыпа глазами, которые вполне можно было принять за покрасневшие от слёз. От фарсовости происходящего мне хотелось и смеяться, и плакать одновременно.

И как меня угораздило во всё это влезть?

Потом была поездка в карете, усыпанная лепестками дорожка, гости в церкви… Попадались как знакомые лица, так и те, кого я никогда раньше не видела. Священник у алтаря и, наконец, мой жених собственный персоной. При виде Джеймса у меня буквально отлегло от сердца, потому что его лицо имело точно такое же выражение, как у меня, и было совершенно очевидно, какие чувства у него вызывает весь этот спектакль.