Муж на сдачу - Nata Zzika

— Не знаю. Доехать до столицы — дней десять-двенадцать, там найти временное жильё и мага — пусть пару дней. А дальше всё зависит от твоих врагов. Если ты сразу вернешься, прежде чем вычислишь и устранишь предателя, могут добить, ты ни монетки не успеешь мне передать.

— Верно. Значит, нам нужны деньги не только на дорогу и мага, но и на жизнь. Тогда надо просить две тысячи монет и срок — три месяца. За это время я успею разобраться со всеми недоброжелателями и выплачу тебе втрое. Ты вернешься, выкупишь обратно свою собственность, дав сверх двух тысяч ещё пятьсот монет, и заживешь в достатке.

Мариэта задумчиво посмотрела на графа:

— Осталось только найти, кто захочет заработать за три месяца пятьсот монет, и у кого есть свободные две тысячи.

— Думаю, тебе надо завтра сходить к кагыму, — невозмутимо предложил Михаэль. — У него, точно, есть такие деньги, и он хорошо к тебе относится.

— Уедем, а земля так и будет зарастать. И мой огород… Вирисса! — если за ними не ухаживать, они погибнут, — расстроилась Мариэта.

— Мари, я все тебе компенсирую! А поливать посадки можно соседок попросить.

Посулишь им монет пять по возвращении — что же, они не польют растения? У тебя там десяток грядок всего, — граф протянул руку и, проведя пальцами по выбившейся из косы прядки, заправил её за ухо.

Маризта замерла, глядя на мужчину расширившимися глазами, потом сглотнула и опустила голову.

— Растёпка, — неожиданно ласковым голосом сказал Михаэль. — Причешись, а я переоденусь и пойду ещё порублю. Да, чуть не забыл — кагым обещал поговорить с Тапиром, тот будет просто помогать, по просьбе головы, а не как твой ухажёр.

Повозка катилась по дороге, подскакивая на неровностях.

Мариэта прикрыла голову тканью, пытаясь спастись от пыли и покосилась на сидевшего впереди Михаэля.

Единый, она до сих пор сама себе не верила, что позволила себя уговорить!

Столько лет она строила свой маленький мирок, дружила с соседями, лечила занедуживших, и вот, в одночасье, лишена всего.

Сказать, что соседи опешили — это ничего не сказать.

— Как же ты?

— Наверное, с братом в Империю поедешь?

— Разве тебе было плохо здесь?

Хотелось плакать и вернуться в тот день, когда грах её понёс к каравану.

Насколько раньше её жизнь была проще, а теперь она сидит в тряской повозке и едет навстречу неизвестности.

— Я вернусь! — отвечала она соседкам, сама в это не слишком веря. — Обязательно вернусь, только вылечим Михэ! Если бы не собиралась возвращаться, разве продала бы дом за полцены с условием, что выкуплю его назад в течение трёх месяцев?

— Где ж ты денег на это возьмёшь? — пригорюнилась Смияда. — Не похоже, что твой брат имеет лишние монеты.

— У брата есть! Приданое его невесты! — выкрутилась Мариэта, надеясь, что тропиндарки не в курсе, что в Империи за женщинами не дают приданое, а, наоборот, платят их родителям выкуп.

— А, тогда да, деньги будут, — согласились соседки. — Езжай, не переживай, присмотрим за твоими посадками. Как свои поливать будем, так и к тебе зайдем.

— Я отплачу!

— Сочтемся, не чужие! Сколько лет ты нас своими зельями выручала, что ж, мы не отблагодарим, что ли?

И, уж, не знает она, что граф наговорил кагыму, только через три дня после появления магов, тот сам пришёл на двор к Мариэте, да не один, а с писарем. И, положив на стол два тугих мешочка с деньгами, предложил прямо тут сделку и оформить.

Михаэль согласился и, спустя половину оборота Маризту позвали поставить подпись.

— Вот, ари, две тысячи монет. В течение трёх месяцев я верну дом за две тысячи пятьсот монет.

— Спасибо, кагым! Вы спасли моего брата!

— Полно, не плачь! Всем бы такую любящую сестру, как ты. Михэ, когда уезжаете?

— Да завтра и поедем, мне тянуть нельзя, хворь уже к сердцу подбирается.

— Как вылечишься, Мариту сам привезешь?

— Конечно! Разве я могу оставить сестру одну? И привезу, и засвидетельствую выкуп дома.

— Хорошо. Эх, как же я без зелья-то твоего? — сокрушенно покачал головой кагым.

— А я приготовлю травяной сбор, да по мешочкам его разложу, — предложила зельеварка. — Будете заваривать, настаивать, да пить, я напишу — как.

То и дело их обгоняли верховые, навстречу попадались простые телеги и такие же повозки. Михаэль сосредоточенно правил, почти не общаясь с Мариэтой.

Женщина не могла понять, что произошло, почему «брат», стоило им выехать, стал её явно сторониться. Нет, он не грубил, не был невнимателен, просто старался держаться дальше. Не садился рядом, когда останавливались дать отдых лошади и самим поесть, ночью ложился под повозку, постелив лошадиную попону, разговаривал мало и только по необходимости.

Сначала Мари обиделась, но потом, подумав, решила, что так даже лучше. Она слишком увлеклась своей «покупкой», даже позволила себе, когда Михаэль не видит, украдкой наблюдать за ним. Особенно её привлекали руки графа — сильные, жилистые, с короткими жесткими волосками и сильными, длинными пальцами.

Мари вспоминала несколько случаев, когда мужчина прикасался к ней, и сердце её замирало.

Грах, она сама себя не узнаёт! Ей хочется оказаться в кольце рук графа, хочется, чтобы он прижал её к груди и… Единый! Ей хочется почувствовать его губы на своих. Столько лет ни о чём таком она не думала, и вот…

Размечтавшись, Мари отвлеклась от окружающего и мысленно ахнула, поймав взгляд мужчины. Граф смотрел горячо, внимательно, волнующе. Щеки сразу опалило жаром — Единый, о чем она думает? Неужели, граф почувствовал её мысли, поэтому и оглянулся? Грах, стыд-то, какой!

— Скоро ночь, где остановимся — опять в поле или потратим немного денег и выспимся в придорожной гостинице?

Денег было жалко, но хотелось нормально помыться и поесть, не говоря уже о мягкой постели.

— В гостинице, — ответила женщина.

— Хорошо, — граф шлепнул вожжами по спине лошади, побуждая ту ускориться, и через полтора оборота свернул к видневшемуся в стороне поселению.

Постоялый двор оказался небольшим, всего на три комнаты, две из которых были заняты.

Мариэта совсем собралась предложить отправиться дальше, но Михаэль её опередил.

— Отлично, нам с женой одной комнаты — за глаза. Место для лошади найдется?

— Конечно! Пристроим лошадку в лучшем виде! — обрадовался хозяин. — Марса!

Марса, скорее, проводи ара и ари в комнату. Вы ужинать внизу будете или у себя?

— Дорогая, как ты хочешь? — Михаэль повернулся к вытаращившей глаза женщине.