Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

— СРИ ДОК III — Гродно;

— СРИ ДОК IV — Лодзь;

— СРИ ДОК V — Краков;

— СРИ ДОК VI — Львов;

— СРИ ДОК VII — Познань;

— СРИ ДОК VIII — Торунь;

— СРИ ДОК IX — Брест;

— СРИ ДОК X — Перемышль.

Рефераты руководили экспозитурами, зачастую довольно крупными и действовавшими в сложной оперативной обстановке. Так, экспозитура СРИ ДОК в Пинске осуществляла контрразведывательное обеспечение трех поветов с общей численностью населения 360 тысяч человек, в котором этнические поляки составляли не более 12 % — 15 %. 76 % жителей, по официальной классификации, являлись “местными” (то есть не идентифицировавшими свою национальную принадлежность коренными обитателями Полесья) и белорусами, после поляков за ними по численности следовали евреи (5 %), “русины” (2 %) и русские (1,5 %). Эти этнические группы считались потенциальным вербовочным контингентом советской разведки или склонными к коммунистической идеологии, что крайне осложняло обеспечение государственной безопасности в регионе.

С лета 1922 года II отдел МСВойск начал обмениваться информацией с Государственной полицией, основной проблемой которой являлось несовершенство системы оперативного учета. В Главном командовании Государственной полиции (КГ ПП) имелось подразделение “Информационно-политический надзор” (ППИ), в картотеке которого значилось свыше 350 тысяч лиц. Многие из них были взяты на учет без достаточных оснований, и столь раздутый справочный аппарат не позволял эффективно использовать его в целях обеспечения безопасности государства. Военные помогли выделить из картотеки ППИ ограниченное количество действительно опасных субъектов, после чего пользоваться ей стало значительно проще. К этому времени относится и изменение организации экспозитур и агентурных участков “дефензивы”. Ее территориальные органы были лишены исполнительных полномочий и осуществляли теперь следующие задачи:

— сбор информации;

— наблюдение за отдельными лицами и организациями;

— руководство агентурным аппаратом;

— сбор сведений по вопросам безопасности,

— дознание по политическим делам;

— надзор за местной полицией;

— подготовка местной полиции в политическом отношении.

Кроме отделения IVA, военные контрразведчики эффективно сотрудничали с местными органами полиции и старостами, что позволило в первой половине 1920-х годов раскрыть многих иностранных агентов. Только в 1922 году в зоне ответственности ДОК VIII (Быдгощ) были арестованы 28 германских агентов, в зоне ответственности ДОК V (Краков) — 21, в зоне ответственности ДОК VII (Познань) — З[56]. Не в последнюю очередь этому способствовало неплохое финансирование оперативных органов. Так, в 1925 году ноябрьский бюджет оперативных расходов СРИ ДОК II составил 12048 злотых, из которых на оплату услуг агентуры было израсходовано 7140 злотых, суточные и прочие служебные расходы составили 1835 злотых, командировочные расходы — 1128 злотых, содержание конспиративных квартир — 210 злотых, оплата технического персонала — 150 злотых[57].

Руководители государственной полиции Польши

Владислав Хеншель (1919 — 1922)

Мариан Борзецкий (1923 — 1926)

Януш ЯгримМалешевский (1926 — 1935)

Йозеф Кордиан Заморский (1935 — 1939)

В 1923 году была проведена очередная, принципиальная реорганизация политической (гражданской) контрразведки. На этот раз ее инициаторами выступили представители властей на местах, требовавшие подчинения себе политической полиции на уровне воеводств и поветов. В результате 26 апреля премьер-министр и министр внутренних дел Польши Владислав Сикорский издал декрет об организации в составе Государственной полиции Информационной службы с задачами:

— слежения за всеми проявлениями политической, общественной, национальной и профсоюзной жизни, угрожающими государственному устройству или безопасности Республики и информирование властей о них,

— отслеживания политического и военного шпионажа, причем последнего — в тесном контакте с военными органами [58].

Новая структура политической полиции в обиходе по-прежнему именовалась “дефензивой”, что было по сути верно. В нее перешло большинство сотрудников распущенного отделения ІVД, а руководителем Информационной службы остался Мариан Сволкиен, одновременно продолжавший возглавлять Информационный отдел Департамента безопасности МВД. В этом отделе накапливались и анализировались поступающие от территориальных органов Информационной службы материалы в целях информирования министра об общественно-политической ситуации в стране и выработки соответствующих рекомендаций. Его структура выглядела следующим образом:

— 1-е отделение:

— организационный реферат;

— реферат кадров;

— инспекционный реферат;

— 2-е отделение:

— чешский реферат;

— белорусский реферат;

— литовский реферат;

— немецкий реферат;

— коммунистический реферат;

— профсоюзный реферат;

— реферат национальных меньшинств;

— реферат легальных партий;

— реферат политических группировок.

В воеводствах вместо экспозитур отделения ІУД тоже орга-низовывались Информационные отделы, имевшие в своем составе рефераты кадрово-организационный, регистрационно-розыскной и общей информации.

Мариан Сволкиен

Вся система польских контрразведывательных органов строилась в привязке к противодействию главным образом Германии, Литве и СССР. Основным противником на Востоке, а для политической контрразведки — и по всей стране были советские и коминтерновские спецслужбы. Активнее всего действовал в стране Разведупр, главной задачей которого на весьма вероятный случай возникновения новой войны являлось установление дислокации частей польской армии, их вооружения, боеготовности и национального состава, а также изучение инфраструктуры предполагаемого театра военных действий. В страну забрасывалось огромное количество агентов, местная контрразведка раскрывала одну их сеть за другой, но пока еще не постигла искусство оперативных игр, снабжения противника дезинформацией и выхода на его еще не расшифрованную агентуру через уже выявленную. Французские инструкторы по разведке обучили этому поляков лишь в середине 1920-х годов. К особенностям оперативной обстановки в Польше относилось также необычно щедрое государственное финансирование контрразведывательных органов и политической полиции, а также почти не скрывавшееся от общественности широкое и повсеместное применение пыток на допросах. Любопытно также, что в описываемый период ввиду отсутствия единого уголовного кодекса административно-политический режим в различных частях страны был неодинаков. В Варшаве действовали статьи дореволюционного российского уголовного уложения, в Познани — прусское законодательство, во Львове — австрийское, и в результате обвиняемые по делам о шпионаже или государственной измене в столице рисковали получить десятилетний срок тюремного заключения, зато в некоторых других местах могли отделаться максимум тремя — пятью годами. Поляки традиционно недоверчиво относились к иностранцам, поэтому внедрение нелегалов по паспортам граждан третьих государств вскоре было прекращено по причине плотного полицейского контроля за такими лицами. Зато весьма удобным инструментом для работы оставалась коррупция. Она процветала там настолько пышно, что это не преминул отметить даже досконально знавший эту проблему Рейли: “Я считаю, что лимитрофных дипломатов и резидентов всех без исключения можно купить. Вопрос только в цене”[59]. Коммунистическая партия не пользовалась в стране особыми симпатиями, поэтому основная работа ПКП постепенно перешла к ее Заграничному бюро в Берлине, контактировавшему с местной резидентурой советской разведки через уполномоченного члена центрального