Я приду за тобой - Екатерина Орлова

– Эмиль, гордыня, – пожурила я его.

– Дай парню поиграться и насладиться первой машиной, – тихо произнес Касим, целуя мою свободную руку.

– Слушай, а ты в Бельгии будешь?

– Я не знаю. Касим, мы будем в Бельгии?

– Да.

– Привет, Касим! – услышав голос моего мужа, выкрикнул брат, и я перевела камеру на Касима.

– Доброе утро, – спокойно поздоровался он.

– Привезите мне шоколад. Тот, который мама привозила, помнишь?

– Ты же не ешь сладкое, – ответила я, повернув телефон к себе.

– Но того шоколада еще бы поел. К тому же, он горький. Маленькую плитку.

– Хорошо, привезу, если попадется.

– Ну и отлично. Ладно, с днем рождения еще раз. Я поехал, мне пора.

– Ты теперь дома совсем бывать перестанешь.

– Накатаюсь и вернусь, не переживай. Хорошего отдыха!

– Спасибо. Будь осторожен за рулем.

– Как всегда.

Эмиль подмигнул мне и отключился, а я отложила телефон в сторону и откинулась на подушки.

– Пчелка, – усмехнулась я.

– Он счастливчик, – отозвался Касим.

– А какой была твоя первая машина?

– Новой, – коротко ответил он, и я закатила глаза.

– Гордыня.

– Присутствует в каждом человеке, только кто-то ее подавляет.

Касим встал с кровати и прошел к шкафу.

– Если ты закончила поглощать сладости, давай собираться, у нас море планов.

– Например? – Касим повернулся ко мне лицом и посмотрел, вопросительно приподняв одну бровь. – Что? Я просто спросила.

– Помнишь, что я говорил тебе о сюрпризах? Единственное, о чем расскажу, – это что вечером мы идем в оперу, а потом на ужин в один из самых пафосных ресторанов города, так что тебе понадобится соответствующий наряд. А до этого времени… просто доверься мне.

И я доверилась, о чем ни разу не пожалела. Мы полдня катались в карете по потрясающей красоты городу. Пили горячий шоколад, обнимались, гуляли по рождественской ярмарке, купили море игрушек для елки, которую решили поставить в своей квартире, потом были шопинг и опера. Дорогой ресторан, в который мы приехали после оперного театра, блистал хрустальными люстрами и зеркальными вставками на стенах. В углу стояла большая стильно украшенная елка, а справа от нее разместился искусственный камин, напротив которого располагалось кресло-качалка с небрежно наброшенным на него клетчатым пледом. Я притормозила, засмотревшись на этот уголок уюта, и Касим встал рядом со мной.

– Ты говорил, что мы будем покупать дом, – произнесла я, не оборачиваясь к мужу.

– Да.

– У нас будет камин?

Касим положил руки мне на плечи и слегка сжал их.

– У нас будет все, чего ты пожелаешь. Камин, бассейн, да хоть лифт. Что угодно.

– Ты правда готов исполнить любое мое желание? – спросила я, повернувшись к нему.

– Абсолютно любое.

Я смотрела на мужа, понимая, что он не кривит душой.

– Как можно полюбить девушку, не зная ее?

– Я знаю тебя, – тише произнес он. – Я знаю то, чего другие не знают.

– Например?

– Например, что ты из ревности способна разнести целую комнату. – Мы оба широко улыбнулись. – Что ты воинственная, но при этом хрупкая. Что ты сильнее, чем кажешься на первый взгляд. – Касим подался вперед и прошептал напротив моих губ: – И что ты уже влюблена в меня, просто не признаешься. – Он выдержал паузу в несколько секунд – ровно столько мне понадобилось, чтобы осознать его правоту. И когда, судя по всему, он увидел в моих глазах подтверждение своим словам, отстранился. – Пойдем, я очень голоден.

Касим положил руку на мою поясницу и, слегка подталкивая, повел к нашему столику. Я передвигалась просто потому что так надо было, но каждая мышца в моем теле задеревенела. Я никак не могла поверить в то, что он только что сказал. Даже не столько в это, сколько в осознание того, что я действительно испытывала это чувство. Внутри меня как будто разом вспорхнули тысячи бабочек, они трепыхались и взмахивали крылышками, заставляя меня задыхаться. Так вот как это ощущается – чувство, которое, оказывается, я никогда не испытывала. С Виталиком было совсем иначе. С ним я чувствовала притяжение, какое-то единение, но точно не тот трепет, который день за днем я переживала с мужем.

Поздно вечером, лежа в постели и глядя на мужа, я все пыталась понять, когда же это началось. Когда я стала так безраздельно доверять этому мужчине? Когда начала смотреть на него другими глазами? Но все было тщетно, я так и не нашла ответы на эти вопросы, потому что все произошло само собой, очень гармонично и мягко. Я подняла руку и провела ладонью по густой щетине Касима.

– Я люблю тебя, – произнесла совсем неизвестные для меня слова. Я никогда не говорила этого мужчине, и теперь так странно было слышать это из моих уст.

– Наконец-то, – выдохнув и прикрыв глаза, ответил Касим.

– Ты так ждал, пока я скажу это?

– Адски долго, – хрипло произнес он.

– Ответь.

– Я люблю тебя, моя девочка, – еще тише ответил мой муж и притянул меня ближе к себе.

Ладонью я чувствовала, как колотится его сердце. Оно отвечало моему в том же ритме. Я усмехнулась.

– Ты очень терпеливый.

– Я же сказал, что ради тебя пойду на все. Если бы пришлось ждать вечность ради этих трех слов, я бы ждал.

– И что же ты станешь делать теперь, раз уж я наконец произнесла их? Обычно человек, достигая цели, пребывает в растерянности, потому что теряет смысл существования.

– Мой смысл – это ты, а тебя я терять не намерен, – произнес Касим, впиваясь в мои губы поцелуем, в котором растворялась я сама и все страхи, которые были у меня до этого момента. Теперь я была уверена в том, что Касим стал моей семьей, моей второй половинкой.

– Все, больше не могу! – выдохнула я, падая на кровать в номере отеля. – Больше я не выйду на улицу, Касим.

Я почувствовала, как Касим погладил мои икры и начал медленно разминать их под мои тихие стоны.

– Больше не куплю ни одной вещи и не пойду ни на одну ярмарку. С меня хватит прогулок. Завтра мы целый день спим в номере.

Мы посетили Вену, Прагу, Брюссель, и теперь были в Амстердаме, который, казалось, исходили вдоль и поперек. Здесь я купила несколько мешочков с луковицами тюльпанов. Мы обсуждали с Касимом наш будущий дом, и я сказала, что засажу сад тюльпанами, розами и пионами. В саду в доме родителей были посажены в основном деревья, цветов было совсем немного, я же хотела, чтобы в моем собственном они пестрили разноцветными шапками и радовали глаз.