Алхимия исцеления. Гомеопатия — безопасное лечение - Эдвард Ц. Уитмонт

Поле псоринума можно рассматривать, как «дух» презрения и пренебрежения к телу и к самому себе. Чесотка — это недуг грязи, пренебрежения и отсутствия уважения к человеческому достоинству. Этот архетипный паттерн или отсутствие ощущения ценности личности были вызваны либо тем, как отец относился к нему в детстве, либо это была его априорная персональная предрасположенность, которая заставила его слишком остро реагировать на отношение к нему отца. В любом случае это расстройство было так глубоко закодировано на уровне биологического (не только психологического) функционирования, что психотерапевтическая работа требовала разблокирования комплекса путем воссоединения с исходными ощущениями на биологическо-энергетическом уровне. Работа на психологическом уровне позволила мне увидеть самоуничтожающии паттерн псоринума. С другой стороны, чисто биологический медицинский подход мог бы предложить только временное облегчение, поскольку пациенту все равно нужно было бы справляться с психологическими проблемами, созданными комплексом отца. Даже с дозой псоринума, эта область требует большой работы. В этом случае оба подхода были необходимы и поддерживали друг друга.

Если «земной» комплекс очень сильный и серьезный, как в сказке, когда Смерть стоит в ногах, то, чтобы произошло обновление, может потребоваться зажечь новую «свечу», новое сознание в новом воплощении, после физической смерти.

Следующий наш шаг — понять, какие могут быть общие знаменатели у различных процессов исцеления. Как исцеляющая жертва фактически совершается в служении пяти типов целителей?

Чтобы лучше все это понять, давайте начнем с относительно простой психологической ситуации, с посттравматического стресса, такого как результат несчастного случая или неврозы, депрессии, фобии и так далее. Первое, пациент должен повествовать, что он находится в достаточно безопасной среде. Затем пациента приглашают заново оценить по памяти подробности травмирующего события. Обычно они являются «связанными с состоянием» (Росс, см. раздел «Библиография»), то есть они недоступны для обычного сознания. Их можно прочувствовать, если войти в измененное состояние сознания, в которое вошел пациент во время травматического шока. Итак, чтобы получить доступ к скрытому материалу о травмирующем событии, надо войти в измененное состояние сознания, близкое к тому, что было в момент события. Наиболее безопасно это можно сделать при помощи управляемых психических образов, при помощи гипнотического транса или путем использования лекарств, изменяющих состояние сознания, под медицинским контролем. В ходе таких повторных реактиваций и переживания вновь ситуации, соответствующие детали, «забытые» и подавляемые из-за своей болезненности, могут постепенно вспомниться, могут быть приняты человеком и даже интегрированы обычным сознанием. Мы называем это интегративной толерантностью.

Когда мы имеем дело с патологией и экзистенциальными проблемами постоянного и/или хронического характера, процедура, по сути, аналогична и немного усложнена. В этих примерах эмпатическая поддержка терапевта создаст «пространство для действия» и чувство безопасности. Затем при помощи терапевтической регрессии терапевт должен заставить пациента освежить в памяти ранние воспоминания и заново оценить их. При этом пациент как бы заново переживает «оригинальные» травматические ситуации и дисфункциональные паттерны, связанные с родителями, братьями и сестрами, может заново «пережить» и процесс рождения.

Если есть органический дискомфорт, терапевт может ввести пациента в состояние легкого транса и в расслабленное состояние, затем приглашает пациента «войти» в тот участок или орган, который причиняет боль, либо визуально, кинестетически, либо позволяя себе полностью и сознательно почувствовать болезненные, доставляющие неудобства ощущения, от которых в другой ситуации мы пытаемся отгородиться. Можно «поговорить» с проблемным участком или органом и послушать, что он «отвечает». Очевидно, биологические коды таким образом передаются в информационную сеть образов, импульсов, намерений и убеждений, которые не воспринимались осознанно. Спастическое состояние брюшной полости или расстройство желчного пузыря могут проявить себя при визуализации в виде энграммы сжатого кулака или неприятного воспоминания об унижении, обиде или в виде чувства мести за какое-то оскорбление в прошлом. Оно может проявиться вербально, в виде фраз «Я тебе покажу» или «Ты меня не достанешь!», которые облекают в форму злость и стремление защититься. Такие образы и воспоминания, как психические шрамы или неврозы военного времени, составляют основу закодированных, основанных на конфликте комплексов, которые в своем бессознательном и неинтегрированном состоянии действуют как несбалансированные чужеродные элементы. Если сознательный разум нс может пробиться к ним и раскодировать их, то информация, которую они представляют, остается закодированной на сублингвистическом уровне в мышечных напряжениях и создает дисбаланс функционирования гормональной и иммунной систем и даже автономной нервной системы.

Чтобы быть эффективными, визуализация и напоминание не должны ограничиваться абстрактными теоретическими измышлениями о «здоровых» и мифологических образах, но должны быть воплощением истинных эмоциональных переживаний. Интеллектуальные защиты перестают действовать. Будучи один раз расшифрованными и возвращенными к жизни в виде психологического образа, осененные пониманием, пережитые повторные ощущения могут быть только расширены и могут уже включать чувства и сложности, которые были у ребенка в связи с его родителями, братом, сестрой.

Во всех таких состояниях разрешение конфликта требует, чтобы человек поступился некоторым отношением, статус-кво, некоторой ментальной, эмоциональной или поведенческой реакцией, которая поддерживалась отрицанием, забыванием и подавлением. В результате этого импульсы, которые заряжали страх и боль или не соответствовали предпочтительному собственному образу, бессознательно контролировали человека. Сейчас требуется жертва, которая должна быть принесена энтелехии жизненной драмы. Жертва эта должна представлять собой некоторый когнитивный, эмоциональный или поведенческий паттерн.

Иногда, как следствие значительных травм и лишений в детстве, некоторые структуры эго могут быть настолько изменчивыми, что легко ломаются такими конфронтационными взаимодействиями. Их подавляемые динамики дезинтегративно реагируют па попытки отказаться от некоторых частей их собствсенных структур. Поэтому исцеление должно произойти через ощущение индивидом эквивалента чувства опоры для его неразвившегося «Я», которую должен создать терапевт своим отношением. В этих примерах внутренний недостаток самостоятельности корректируется путем предложения недостающего подобного элемента извне, что, собственно, и делает гомеопатия. Ожидается, что это обеспечит соединение с архетипным подобием самостоятельности, будет способствовать росту силы эго. «Место для действия» создается для роста недостаточно развитой функции. Удовлетворение функциональной потребности, которого человек на данный момент не может сам достичь, осуществляется путем преодоления недостатка через самопожертвование другого человека.

Терапевтический процесс, как мы видим сейчас в нашем психологическом примере, опирается па поддержку, получаемую от архетипиого источника, либо в результате прямого вызова и жертвенной конфронтации с дезорганизованным полевым процессом, либо путем временного предоставления подобного паттерна требуемых корректирующих элементов, который действует как мост, построенный целителем-партнером. Этот мост необходим для достижения архетипной модели (или проникновения в нее). Процесс, в котором используется подобное поле, будь он вызывающим и стимулирующим или поддерживающим и дополняющим, мобилизует реакции от безусловной неявной основы, поддерживающей процесс исцеления.