Измена - Анна Диллон

Начальник полиции лично поблагодарил миссис Мур за оказанную помощь. С тех пор старушка назначила себя охранником данного комплекса и каждой квартиры в нем.

Вспомнив о ней, Стефани сказала себе, что она должна обязательно поздравить миссис Мур с Рождеством и что-нибудь ей подарить.

Она подошла к телефону, нажала на кнопку автоответчика, чтобы прослушать сообщения, пока будет распаковывать сумки с продуктами. Роберт часто надоедал Стефани со своими просьбами-упреками, чтобы она купила себе нормальной еды. Конечно, кое-что в холодильнике можно было найти, но…

«Стеф, это твоя мама. Где ты? Почему я никогда не могу тебя застать дома?»

Стефани открыла холодильник, поставила полулитровый пакет обезжиренного молока на полочку в дверце рядом с полупустой коробкой апельсинового сока и нераспечатанной бутылкой шампанского. Она терпеть не могла, когда люди называли ее «Стеф».

«Возможно, ты где-то веселишься…»

Стефани покачала головой. Нет, она уже никогда не сможет объяснить матери, что между Дублином и Нью-Йорком существует разница во времени, Тони Берроуз этого просто не поймет. Наверное, она вообще думает, что ее дочь живет где-то в Австралии.

«Я хочу удостовериться, что ты действительно приедешь на Рождество домой…»

Стефани поставила йогурты в холодильник. Она уже тысячу раз говорила матери, что останется на Рождество в Ирландии. Один раз — всего только один раз — она допустила эту ошибку и провела отпуск с семьей в Лонг-Айленде, и с тех пор мать ежегодно давила на нее, зазывая домой.

«Все твои братья и сестры будут здесь. Кузены тоже».

Стефани Берроуз, дочь профессора и учительницы, выросла в Лонг-Айленде. Семья была католической, и семеро детей вместе с родителями жили в доме с четырьмя комнатами. Между старшим, Биллом, и младшей, Джоан, было всего лишь двенадцать лет разницы. Став старше, Стефани сделала все, чтобы вырваться на свободу. Надо ли говорить о том, что она была единственной, кто выехал из страны и начал другую жизнь? И сейчас, в свои тридцать пять, только она и не была замужем — опять же единственная из всех.

«Если у тебя проблемы с деньгами, позвони, и я вышлю их тебе».

Стефани налила стакан воды из фильтра и покачала головой. Вместе с премиальными она получала около ста пятидесяти тысяч евро в год. Компания оплачивала квартиру, у нее была собственная машина, в свободное время она может позволить себе и услуги фитнес-центра, и походы в театры, кино, рестораны… Стефани считалась специалистом высшего класса, и в настоящее время она могла без хвастовства утверждать, что устроилась лучше всех из детей Берроуз. Однако Тони по-прежнему продолжала думать, что ее дочь работает простой секретаршей. Кроме того, Стефани знала: мать сильно переживает по поводу того, что непутевая дочь до сих пор не замужем и не родила ребенка.

«Я очень соскучилась по тебе. Может быть, если ты хорошенько попросишь, твои начальники дадут немного больше времени, чтобы ты смогла отдохнуть. Скажи им, что ты вернешься к Новому году».

У Стефани оставались десять отпускных дней, однако она бережно хранила их до Нового года. Если Роберт возьмет несколько дней отпуска, они смогут съездить в Нью-Йорк, заехать по дороге в Лонг-Айленд, где она познакомит его с матерью. Стефани остановилась, представив реакцию родных: преуспевающий ирландский бизнесмен, немного старше нее. Если ты знакомишь родителей со своим молодым человеком, то они обязательно отнесутся к этому очень серьезно. А затем Стефани улыбнулась, представив себе, какое лицо будет у самого Роберта.

«Позвони мне, как только у тебя выпадет свободная минутка, хотя я думаю, ты работаешь как вол, а вечером валишься с ног. Ты должна позвонить в Сочельник. Вся семья будет в сборе, все братья, сестры, их жены и мужья, дети. У нас тут полный дом…»

В этом вся мать, подумала Стефани.

«…и все ждут тебя, конечно же».

Стефани с наслаждением вытянулась в горячей ванне и прижала к уху телефон.

— А после она сказала: «У нас будет полный дом, и все ждут тебя, конечно». Она просто давит на меня.

Салли Уилсон, старинная подруга Стефани, рассмеялась:

— Моя мать говорит то же самое. Наверное, все матери говорят одно и то же. Может, они где-то проходят специальную школу матерей, где их обучают такому поведению?

Стефани подняла вверх одну ногу и лениво смотрела на струйки мыльной воды, стекавшие по ее гладкой коже. Принимать ванну в условиях городской квартиры было возмутительно дорого, но это того стоило. После долгого дня, проведенного на ногах, невозможно обойтись без джакузи.

— Но знаешь, откровенно говоря, в какой-то момент мне действительно захотелось поехать. Было бы забавно вернуться домой и провести время со всей семьей, как в старые добрые времена… Я думаю, мама и папа просто постарели.

— Ну, а почему бы и нет? — очень серьезно спросила Салли. В этот момент она прикуривала сигарету, и Стефани явственно слышала это. Она словно наяву увидела Салли, стоящую где-нибудь в баре или пабе, держащую в одной руке сигарету, а в другой бокал.

— Почему бы и нет — что?

— Почему бы тебе не съездить на Рождество домой? Только не сообщай об этом никому заранее, устрой им сюрприз. Просто возьми и поезжай.

— О, нет, я не могу!

— Это почему? Что тебя останавливает? — поинтересовалась Салли. — Я думаю, твоя мама будет на седьмом небе от счастья.

— Да, я в этом уверена.

— И ты как-то раз говорила, что время идет, и скоро какое-нибудь Рождество станет в их жизни последним.

— Да, я помню.

— Ну и?.. — продолжила Салли.

— А как же Роберт? — Стефани даже прикрыла глаза, произнеся имя своего любовника. Она знала, что за этим последует.

— Ах да, Роберт! — холодно произнесла Салли, и Стефани снова увидела, как та сердито втягивает сигаретный дым. — Давай представим, где будет Роберт в этот момент, наверное, дома, со своей женой и детьми. Он так делал в прошлом году, и в позапрошлом, и все предыдущие годы тоже.

Стефани села и взяла стакан минеральной воды.

— Ты действительно недолюбливаешь его, правда? — прямо спросила она, пытаясь предотвратить очередной спор с Салли о Роберте.

— Так себе. Не слишком.

— Он очень хороший человек. Скоро я тебя познакомлю с ним.

— Я уверена, что он действительно чудесный человек, любит собак, жертвует деньги в церкви, целует своих детей и любит жену. Так что он, скорее всего, врет ей, конечно же.

Стефани вздохнула.

— Прости, Стефани, — сразу же добавила Салли. — Мне не хочется ссориться с тобой. Я просто не могу видеть, как ты сидишь дома одна-одинешенька, ожидая, когда придет Роберт, и проводишь так весь день. Вот и все.

— Я знаю, — снова вздохнула Стефани. И она действительно знала. Она сто раз думала о том, как провести Рождество.