Инопланетянка его мечты - Евгения Чепенко

– Мак, что там ближайшее обитаемое?

– Тифон три.

– А приказ высадить нас где? – Я ухмыльнулась. Спорим, станция Кей.

– Станция Кей.

Я захохотала, причем от души.

– Мак! Как гражданское лицо я пользуюсь правом свободы выбора и слова, закрепленным третьим блоком Нерейского договора. Цель: станция Тифон три.

– Прокладываю маршрут до Тифон три, – послушно откликнулся истребитель.

Я выдохнула, откинулась на спинку кресла и с улыбкой взглянула в смеющиеся янтарные глаза.

«Все еще молчим?» – спросили эти глаза.

Я кивнула.

«Молчим».

Не описать эмоций, что я испытывала, шагая по пружинистому покрытию перехода на Тифоне. Вроде обычный коридор между кварталами, один из сотен, вид за прозрачными стенами совершенно типичный, а эйфория такая накрыла, аж слезы наворачивались. Я дома! И пусть эту станцию я раньше не посещала, но люди все равно были мои. Никто не кинется на тебя с кулаками, никто не унизит, не убьет. Это мой мир. Мир, где я, обычный сержант, могла в одиночку, сославшись на один-единственный пункт принятого обществом соглашения, отклонить притязания военно-космической разведки.

Поправка: бывший сержант. Вероятнее всего, адмирал успела пожалеть о поспешном увольнении. Озвучивая мне завуалированную угрозу, по факту, она рассчитывала напугать неопытного сотрудника авторитетом своим и своей обширной организации, только с треском провалилась. К этому моменту она уже должна была обнаружить, что никаких контактов с Геей, Землей или иными обитаемыми объектами Содружества я не устанавливала, а значит, ее превентивная мера, направленная на сохранение союзных тайн, теперь выглядела бесполезной и даже ошибочной. Поймать меня по уголовной за распространение военной тайны не выйдет – я никому никаких сведений не передавала. Хуже, я и с позиции гражданского лица никакой информации раскрывать не собиралась, чего от меня, вероятно, сейчас ожидали и на чем тоже собрались ловить. План мой был чуточку замысловатее и, как по мне, изящнее. Если реализация будет успешной, то кресло под адмиралом зашатается. Напрасно она лично вопрос со мной решала. Неужто дело не читала мое? Или там я описана настолько недальновидной? Сначала нахмурилась, потом, припомнив все свои глупости на Бо, еле усмешку сдержала. Что о той Забаве могли написать в документах, представить было легко.

Я осторожно покосилась на Вангьяла. С непроницаемым лицом и царственной осанкой он шагал рядом со мной. Встречные в нем представителя социума, стоящего на более низкой ступени технического развития, ни за что бы не угадали. Мимо нас на полном ходу пронесся разносчик, но и тут невозмутимый воин силы ничем не выдал себя.

– Машина еду доставляет, – пояснила я. – Дрон.

Вангьял произнес что-то вроде «угу».

– Станция имеет форму шара, как планета, – продолжила я, игнорируя его деланую невозмутимость. Все равно ж все вокруг жадно изучает и слушает, хоть внешне этого и не показывает. – В центре технические системы, в том числе то, что обеспечивает притяжение. Сверху станция окружена защитным покрытием. Орбитальный лифт тут, к сожалению, не такой, как на Гее.

– А какой он на Гее? – тихо поинтересовался воин силы, стараясь, видимо, не перекрыть звуки мягкой ненавязчивой мелодии, льющейся из колонок.

– Прозрачный. – Мне вспомнились все те моменты в Лхасе, когда приходилось буквально жить среди постоянных сюрпризов, когда Вангьял не предупреждал, к чему готовиться и чего ждать от очередного предстоящего события, и я решила поступать с гостем в своем мире иначе. Никаких неожиданностей, даже если они обернутся приятными впечатлениями. – Мы не можем с тобой покинуть территорию космопорта, потому что тебя в системе не существует, но нам и не надо. Надо долететь до Эврибии, а там…

– Могуэй, – прервал меня Вангьял, – я все слышал только что, когда ты разговаривала с этим Велесом.

Он чопорно поджал губы, произнося имя моего доброго друга и замечательного адвоката.

– И можешь не смотреть на меня так, – столь же тихо продолжил он. – Я сам знаю, что ревную и что улететь отсюда мы сейчас можем только благодаря хитрости этого Велеса.

Не в состоянии сдерживать довольную улыбку, я свернула в VIP-зону и направилась к лифту. Очаровательная пожилая пара, ожидающая прибытия кабины, вежливо кивнула нам и вернулась к неспешному диалогу. Вангьял замер, прислушиваясь к незнакомому диалекту. Иапет чем-то напоминал русский, но из-за большого количества земных слов найти сходство было сложно.

Я попробовала представить, каково это – оказаться в моей части Вселенной, оставив позади Бо, и огляделась. Светло, эстетично, чисто, прозрачно, зелено. Умиротворяющая музыка, тишина или звуки природы сменяют друг друга от зала к залу. Тонкие линии палисадников и цветников на полу и стенах, небольшие парки и сады по границам жилых корпусов. Высокие, молодые или моложавые, подтянутые, просто одетые люди, такие же эстетичные, как все вокруг.

Лифт доставил нас на платформу, откуда мы беспрепятственно прошли на борт рейса, заказанного на имя Велеса для двух гостей. Капитан встретила нас, представилась, и после короткой дружеской беседы мы с Вангьялом наконец покинули вынужденный перевалочный пункт и направились к независимой станции всея Содружества.

– Забава, – тихо позвал меня воин силы.

Я взглянула в немного смущенные янтарные глаза. Мы сидели в пассажирском салоне в удобных креслах, на столике напротив стояли напитки и легкая закуска.

– Прости меня.

Я ожидала чего угодно, но не извинений.

– За что?

– За то, что не хотел отпускать тебя. Я не думал… – Он растерянно вздохнул и замолчал, обдумывая дальнейшие свои слова.

Не думал и не представлял контраст между нашими частями вселенной. Я улыбнулась. А потом вдруг резко почувствовала подступающую к горлу панику. Я даже сообразить не успела, откуда что взялось. Вот я с лаской смотрю на своего мужчину, и вот уже в голове будто шторм пронесся.

– Что? – Вангьял тут же оказался рядом, присел передо мной на пол и взял за руки. – Забава?

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, считая до четырех. Не помогло. Пришлось повторить упражнение несколько раз, чтобы унять неуместную тревожность. И лишь успокоившись, я поняла, в чем дело.

– Чувство вины за отнятые жизни, – вновь улыбнулась я Вангьялу. – Первый приступ настиг. Дальше должно быть проще.

Он озадаченно нахмурился:

– Тебя волнует смерть Индры?

Я прерывисто тяжело вздохнула:

– Его – да, и тех, кто погиб рядом с ним.

– Могуэй, – Вангьял протянул руку и бережно коснулся моей щеки. В янтарных глазах появилась вина и, мне показалось, сожаление.

Я нахмурилась, вглядываясь в эти непостижимые глубины. Откуда такие эмоции в ответ на мои переживания?