Мистер Фермер. Морковка за интим! - Владимиров

На запах крови, явилось ещё одно чудовище. Бил я исподтишка, из тени. Удар был быстрый но не точный. Мой инструмент пробил тому спину на сквозь, выйдя в области груди. Но Волколак не упал и вдарив на отмашь своей когтистой лапой располосовал мне лицо. Лишь пустив мне кровь, тот посмел рухнуть на колени, он жадно хватал пастью воздух, пытался завыть, позвать на помощь и оповестить своих товарище, но пробившая его лёгкие кирка, лишила его этой возможности. Вытащив украденный на пиру тесак, я снёс уроду голову, а после, вырезал и вырвал из лапы его коготь, тот, что стал мне мечом…

— А-ху-еть… то есть, тот палаш это…

— Да, это его коготь. Волколаки по сути своей воины-шаманы, перед тем как вступить в бой они при помощи колдовства или магии изменяют свои тела. Становятся выше, шире, сильнее и используют когти свои словно клинки. Такой вот коготь я вырвал прежде, чем тот уменьшился в размерах. Затем был побег, не только мой, но и всех пленников на руднике. Я понимал, если будут ловить одного меня, то поймают, поэтому помог освободить других, дал ключи, а после бежал и сам. В горах началась большая охота. Почти месяц, по ночам слышал завывание чудовищ и чьи-то крики. Иногда натыкался на трупы, и по всем законам бытия, за все грехи мои, сам должен был умереть. Но выжил.

Сколько лет я провёл в скитаниях, в поисках родного племени, даже не упомню. Многое видел, во многих передрягах побывал, но судьба сука коварная, как и тогда, когда убили всю мою семью, она щадила меня, берегла для более изощрённой и тяжёлой смерти, которую я так и не повстречал. Когда я нашёл племя, во главе его уже стоял Эрл. Но не тот, которого помнил я. Другой, скрытный, молчаливый, грубый и надменный. Поначалу мне казалось, что виной тому время и условия, в которых мы взрослели. Ведь и сам я так же сильно изменился. Осев, я нашёл себе женщину, как и мечтал наделал много детишек, и жил, хорошо жил, сказал бы даже лучше чем остальные.

Пока на Каглахам, уходили другие, всё казалось обыденным, простым, рутинным. «Это ведь ритуал, благодаря ему нас не трогают, не атакуют, значит так надо!» Успокаивал я себя, зная на что обречены мои соплеменники. Шло время, поведение и повадки Эрла становились все более омерзительными, грубыми, и, мне даже стало казаться, что на месте старосты, в разы лучше смотрелся бы именно я. Я ведь и на рудниках бывал, и бою обучен, и хищника бил, со мной то у нас больше шансов чем с ним… со мной то мы точно не пропадём… Так я думал до тех пор, пока жребий Каглахама не пал мою спутницу.

На том Каглахаме я опозорил себя, выступил против правил которое сам всё время и поддерживал. Кролли Эрла ополчились против меня, возненавидели за слова мои грубые, позорившие память их ушедших в забвение сородичей. Но мне было мало и я решил попробовать сбежать. Забрав свою женщину, детей я покинул стоянку и… не смог, не смог уйти. В ту ночь, хищники знали кого выберет жребий, Эрл знал что я не соглашусь и попробую что либо предпринять.

Меня с шестью детишками, подвязанными к спине и на руках, окружило девять волков, жену ещё пятеро. Они увели её в сторонку, и прямо при мне перерезали глотку. Будь я один, с радостью погиб бы, защищая её! Но, дети… Я ужасный отец Матвеем, но не на столько, чтобы в одночасье отдать на растерзание всё что так любил. Я предлагал им свою жизнь, предлагал себя вместо любимой, но правила Каглахама жестоки и не оспоримы.

Глядя как за ногу волокут труп моей прекрасной Тото, я понял, что те оковы, которые я носил много лет назад, оказались горазда легче тех, в которые меня заковал Эрл. Дети мои, моя семья стали заложниками. Долгие годы я растил в себе желание отомстить, хотел взрастить воинов и вместе с ними свергнуть ублюдка. Но, шли годы, почти не помнившие произошедшего малыши, сами обзавелись семьями, полюбили это место, и его правила, смирились с ними так же, как и я когда-то.

Эрл дал мне выбор. Забыть старые обиды став главой одной из трёх семей, с правом жить в мире и гармонии, не зная горя Каглахама. Или по одному, вместе с детьми и внуками сгинуть во мраке охоты. Я не смог рискнуть счастьем своих детей, их безопасностью и правом жить так как не мог себе позволить я. Дети получили статус и защиту одной из главных семей, я же, не в силах каждый день видеть счастливое лицу ублюдка Эрла, покинул стоянку.

— Ужасная история друг. Так ты не охотник на хищников? — Спросил я, и здоровяк ответил:

— Охотник. Я убиваю изгоев, отщепенцев, тех кого даже хищники не смогли принять. В основном они все преступники, но, иногда встречаются и нормальные. Хотя, мне было плевать, кто там и что там, я просто помогал лисам убивать тех кто забредал в наши земли.

— И что изменилось? Зачем ты мне всё это рассказал, Кобаго? — По спине пробежали мурашки, варианта дальнейшего развития событий было два. Либо он убьёт меня, дабы защитить будущее своих детей, либо…

— Ты ведь хочешь занять пост старосты? Для этого придётся убить Эрла. — Проговорил здоровяк и я всё понял. Требовалось слегка попридержать ответ на это вопрос. Точно так же, как и окончательное решение по поводу «ликвидации» старосты. Ведь в моём изначальном плане ни о каком мятеже, и тем более убийстве, и речи не шло. Я ведь обычный шаман, фермер мать вашу, я всего хочу добиться тихо и мирно, на кой ляд мне вся эта сраная «даркота»⁈

— Для начала, нужно закончить стену, обеспечить поселение караульными, смелыми воинами кролли что будут днём и ночью следить за округой. Ты же знаешь, со смелость у нас проблема, с верными кролли так же. Убийство Эрла равносильно объявлению войны всем хищникам перед которыми он пресмыкается. Пойми Кобаго, нам нужна надёжная защита, нужен запас еды, нужны арбалеты и стрелы к ним. Сначала мы должны подготовиться…

— Не получится, Матвеем. — Перебил меня Кобаго, — Эрл и его союзники в племенах хищников не позволят тебя жить так как ты хочешь. Уверен, уже сейчас староста думает о тебе как о враге, готовится и замышляет что-то. Дети говорили об том, что ночью кто-то покидал ваш дом. Так же, куда-то исчез его родной брат. Так часто бывало перед наступлением Каглахама, но до того ещё как минимум одна полная луна. Я чувствую приближение дня, когда тебе придётся решиться. И когда он