Воспоминания моей души или назад ради будущего. Часть 1 - Ольга Мананикова

*****

С утра заварила себе крепкого кофе, так как не могла никак окончательно проснуться. Небо затянуло тучами, но дождя пока не было, выходить из дома совершенно не хотелось. «На повестке дня у меня два задания», – подвела итог, прихлебывая горький напиток и разговаривая сама с собой, - «разобраться с детками, что меня останавливает и чего же я на самом деле боюсь? Для этого необходимо погрузиться в еще одно воплощение. И второй вопрос, придумать каким образом поговорить с начальником, понимая, что сам он будет изо всех сил избегать данного разговора». Теперь план действий стал очевидным и мысли перестали, как заведенные носиться по кругу.

Переделав все возможные дела по дому, помыв полы, вытерев пыль и поставив стираться машинку, все откладывала и откладывала свое погружение, так как чувство тревоги не покидало меня. Понимаю, что легкого погружения не будет, приготовилась ко всему. Нужно иногда смотреть своим страхам в лицо, чем собственно который час и пыталась заняться.

Под монотонный голос не спеша, отключив все мысли и эмоции, расслабилась и ждала внутреннего видения картины. Но сначала ощутила, как что-то сильно давит на правое плечо, посмотрела и даже пощупала руками, оказалась веревка на которой тащила большие сани, нагруженные хворостом по глубокому снегу, проваливаясь в сугробы. На мне был овечий полушубок и длинная темная юбка вся в снегу. В валенки набился снег и теперь подтаивал, делая ноги мокрыми. Поправив теплый платок на голове, съехавший на глаза, спешила домой, чтобы растопить печь и согреться. Выбиваясь из сил вышла к своей деревне, и прибавила ходу. Открыв дверь маленькой покосившейся избушки, втащила вязанку дров. Наломав веток, растопила печь и по дому разлилось спасительное тепло. С печки послезало четверо сорванцов, чумазых и одетых в лохмотья, поэтому пока не присмотришься повнимательнее нельзя было определить кто из них мальчик, а кто девочка.

Каждый день с большими санями ходила по лесу и собирала хворост, так как рубить деревья не получалось, а за ночь вся охапка тонких веточек уходила на обогрев избы. С каждым днем мне нужно было уходить все дальше и дальше, а сил было все меньше и меньше. В этом году мы сильно голодали, так как год выдался не урожайным и не удалось запастись впрок ни зерна, ни травы для скотины. А десятинный оброк, как назло увеличился и у нас забрали практически половину. Мой муж и отец детей до сих пор служит государю, а служба сейчас двадцать пять лет и увидим ли мы его живым, даже не знаю. Еды в доме нет уже давно, всю скотинку, которая без запасов травы не дожила бы до весны мы уже съели. Чувство голода было сначала мучительно, но человек ко всему привыкает, правда недолго. Муки оставалось совсем мало, а впереди самые сильные морозы и долгая затяжная весна, которую навряд ли протянем. У соседей та же проблема и помочь мы ничем друг другу не можем. Скорее всего до тепла в нашей деревни не доживет никто.

Когда наступили февральские морозы, двое из моих меньшеньких уже по утру не проснулись и для того, чтобы выжили остальные, пришлось ими накормить оставшихся, сама же притронуться к мясу не смогла, пила только воду и жевала древесину, которую добывала из-под коры сосны. Через несколько дней почувствовала сильное недомогание и осознала свой близкий конец. Сходила до соседки и попросила, если умру, накормить моих оставшихся деток и вернувшись домой от накатившего отчаяния взяла веревку в руки и пошла в пустой холодный хлев, где давно уже не было ни души. Я не могла видеть, как умрут оставшиеся дети и решила оборвать свои страдания, дав им хоть крохотный шанс выжить. Перекинув веревку через балку, взобралась на старый чурбан, на душе не было ни грамма сожаления о своей жизни, только сильная горечь о детях и желание как можно быстрее освободиться из этого жестокого и несправедливого мира. В последний раз обвела темный загон и оттолкнула ногами чурбан в сторону.

Мои предчувствия, что это будет то еще воплощение, оправдались. До сих пор сижу и смотрю в одну точку, проживая абсолютное безразличие к своей жизни и полное отчаяние, приведшее бедную женщину к повешенью. Тупая и ноющая боль в груди наконец то вывела меня из транса, когда человек дошел до края и больше ни на что уже не надеется. Слезы градом хлынули из глаз, когда вспомнила моменты, каким образом пыталась продлить жизнь своим оставшимся деткам. Такого ужаса я даже представить в самом кошмарном сне не могла. Фильм с Ганнибалом Лектором отдыхает в сравнении с теми чувствами, которые испытала, увидев мертвых детей. В одночасье вся моя жизнь потеряла какой - либо смысл, потому что не смогла защитить своих кровиночек от неминуемой смерти.

Вопрос о том, почему я не хочу заводить детей, отпал сам собой. В этой жизни никто не может умереть с голоду, даже нищий в нашей стране, если он может попросить милостыню. Но я сама до недавнего времени еле перебивалась с деньгами, часто недоедая и мое бессознательное не разрешало даже думать о детях, гася все мысли на корню. Только выйдя замуж за обеспеченного мужчину, оно говорило, что возможно тогда и подумаем по поводу продолжения рода, а сейчас накрывало непонятной тревогой, если мне кто-то задавал данный вопрос.

Около часа сидела на кухне и плакала, но уже не только от того, что моя душа, когда - то пережила подобное, а оттого что в этой жизни часто по –прежнему голодаю и не могу обеспечить самой себе безбедное существование. Чувство беспомощности и отчаяния вновь захватили меня, но просить денег или помощи до сих пор мне было крайне сложно. Иногда один или два дня могла пить кофе или пустой чай, ожидая зарплаты или чуда. Чудо случалось гораздо чаще, а зарплата нередко задерживалась на неопределенный срок. Отчасти события прошлого косвенно отражались в моей жизни, до тех пор, пока три недели назад не решила изменить всю свою судьбу. Оглядываясь на прошлую жизнь в этом воплощении от злости и обиды на саму себя аж сжимаются кулаки, сколько времени упущено, а все из-за беспомощности, стыда и жалости к себе.

- Ух, ненавижу тебя, тряпка, попросить она переломится, - вслух сказала самой себе, - даже простой кусок хлеба у соседки и тогда не пришлось бы пухнуть с голоду, особенно в студенческие времена.

Очевидный вывод напрашивался сам