Рискни - Сэм Кэррингтон

это все. Но подкладка для головы представляла собой небольшой кусочек материала. Лиззи быстро засунула его в карман джинсов и вернулась в сад.

Мало того, что кто-то издевался над ней, они еще и оставляли улики, о которых могла знать только Лиззи. И единственный вывод, к которому она могла прийти, заключался в том, что за всем этим стоит ее собственная плоть и кровь, Билли Коули. Кто еще мог знать о Полли, не говоря уже о том, чтобы хранить ее все эти годы? И Лиззи позволила ему поговорить с ней, дала ему шанс объясниться, очистить свое имя.

Врущий. Гребаный. Ублюдок.

Должно быть, он сейчас вовсю смеется, думая, что покорил ее. Полагая, что она поверила ему. Какой же доверчивой дурочкой она была.

Снова.

На этот раз ему это с рук не сойдет.

Теперь у нее был друг.

Глава 60

1989

Плуг, Мейплдон

Пятница, 16 июня — за 33 дня до

Преподобный Кристофер Фарнли сидел в баре, потягивая теплую пинту горького, и слушал, как группа мужчин обсуждает все — от своих жен и детей до работы и гольфа… и Билли Коули. Казалось, все всегда возвращались к теме Билли, как бы ни начинался разговор. Он вздохнул и сделал глоток безвкусной жидкости, жалея, что не попросил вместо этого виски. Если бы он мог вынести дальнейшее сидение и слушание, он мог бы попросить об этом в следующий раз.

Крис, как правило, держался особняком вне церкви. Было мало людей, с которыми он хотел бы поговорить; по его мнению, не у многих из них было о чем поговорить. Он скучал по городской жизни: разнообразию и стимулирующим дискуссиям, хотя прошло уже более десяти лет с тех пор, как он вернулся в Мейплдон, чтобы возглавить церковь. Иногда он также жаждал анонимности, которую предлагал ему большой город. Его отец сыграл важную роль в этом назначении, он жил в Мейплдоне и большую часть своей взрослой жизни служил местным викарием. Теперь Крис буквально шел по его стопам после многих лет попыток убежать от них, чтобы идти в другом направлении. Его путь, казалось, был предопределен. Он, вероятно, тоже умрет здесь, как и его отец.

Он выжал из этого все возможное… его жизнь в Мейплдоне была неплохой. Скучно, но не невыносимо — он привык к недалекости, властолюбию, сплетникам, главным псам, аутсайдерам. И Билли Коули, несомненно, был последним. У него никогда не было ни единого шанса. Единственная причина, по которой Криса приняли, заключалась в том, что он когда-то жил там, его корни прочно укоренились — он происходил из длинной линии Фарнли, поэтому его считали инсайдером, несмотря на то, что он провел время вдали от деревни.

Крис пытался вмешаться, говоря в своих проповедях об инклюзивности и духе сообщества — внушая своей пастве важность того, чтобы быть добрым и поддерживающим, быть непредвзятым, как Господь Иисус, — но ничего не изменилось. Затем он пошел более прямым путем, навестив Билли в его доме и попытавшись сделать так, чтобы он и его семья чувствовали себя желанными гостями. Но его попытки были встречены неодобрительным ворчанием, и дверь захлопнулась у него перед носом. И это было до того, как умерла жена Билли, Рози, до того, как Билли стал пьяницей и фактически затворником.

Однако после того, как ей поставили диагноз, Рози много раз ходила в церковь. Не на службы — она прокрадывалась внутрь, когда прихожане расходились, присаживаясь за скамью, стараясь казаться как можно меньше. Для спокойствия и элемента комфорта, как он предполагал; она никогда не говорила с ним о своей болезни, о своих тревогах. Она казалась закрытой книгой. Однако она попросила Криса никому не говорить о том, что она посещала церковь, особенно Билли. Как он должен был когда-либо упоминать об этом, когда Билли все равно отказался с ним разговаривать, он не знал, но он заверил ее, что не скажет ни ему, ни кому-либо еще. Он часто задавался вопросом, почему Рози, казалось, боялась Билли, и, вопреки своему желанию, он поймал себя на том, что подвергает сомнению то, что люди говорили о нем. Были ли они правы?

Но Бог не судит, и он не должен судить, постоянно напоминал он себе.

У каждого был свой крест, который он должен был нести. У некоторых их было несколько.

— Что вы об этом думаете, преподобный? — Голос ворвался в его мысли, и Крис резко обернулся. Эрик стоял рядом с ним, подняв брови и, казалось, ожидая ответа.

— О, извини, Эрик. Я был за много миль отсюда. Повтори еще раз? — Он поднял свою пинту и сделал еще глоток.

— Мы как раз обсуждали, что делать с Билли. Как вы думаете?

Крис почувствовал, как у него внутри все сжалось. Быть втянутым в такие разговоры было не очень хорошей идеей. Он позволил тишине затянуться, делая вид, что обдумывает вопрос. Он сделал мысленную заметку избегать «Плуга» в будущем, ему было бы лучше покупать алкоголь в магазине и пить в одиночестве, не выходя из дома священника. У него возникло внезапное чувство родства с Билли Коули.

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, говоря «сделать с ним»? — Хотя Крис мог бы сделать обоснованное предположение. Эрик был таким же занудой, как и его жена Мюриэл, он еще не достиг ее уровня, но вместе с другими мужьями группа мужчин всегда стремилась оставить свой след. Обеспечить, чтобы их присутствие ощущалось, и донести до общественности тот факт, что их жены вполне могли проводить собрания в Мейплдоне, но именно они были действительно главными. Некоторые из них также входили в местный совет, что только усиливало их самонадеянное чувство власти. Как бы Крису ни хотелось утвердить свой собственный авторитет как человека в одежде, он также не хотел оказаться на неправильной стороне мафии Мейплдона. Это было место кошмаров, и он не мог позволить себе оказаться в таком положении.

— Мы, — Эрик обвел рукой бар, указывая на других мужчин, сидящих за самым большим столом, — на самом деле не хотим, чтобы он был здесь, в Мейплдоне. Мы думаем, что ему пора двигаться дальше.

— Ну, боюсь, это не так просто, как попросить кого-то «двигаться дальше», Эрик. У него есть собственность, его дочь ходит здесь в школу. Для них это было бы огромным потрясением, особенно так скоро после смерти Рози. — Крис растянул губы в неуверенной улыбке. Затем, поскольку Эрик не ответил, добавил: — Может быть, нам стоит подумать о том, чтобы