Любовь с условием и без… - Ана Ховская

Я не могла быть с ним такой чувствительной, ранимой, обиженной. Но я сдержалась и не заплакала, а только присела на холодный асфальт и обняла себя за колени. У меня уже зуб на зуб не попадал, несмотря на то, что я прилично выпила для того, чтобы море было по колено. Да, осень была суровой!

Ярослав тут же поднял меня с асфальта и, ворча что-то про холод, повел к машине. Мы поехали по дороге куда-то вниз. От бури эмоций и шума в голове все кружилось перед глазами. Ярослав что-то говорил, спрашивал, тон его был явно не сочувствующим и не добрым, но я ничего не разбирала и только отпихивала от себя его руку.

Мы приехали в бар-караоке на моем пляже, видимо, это был любимый уголок Ярослава. Он завел меня внутрь, усадил за стол и пошел к бару.

– Два кофе,– заказал он бармену.– И дай бутылку минералки без газа.

– Пошел ты со своим кофе!– буркнула я, мало что соображая в тот момент.

Ярослав со злости отшвырнул папки с меню, лежавшие на барной стойке, и так стукнул по столешнице кулаком, что из упавшей бутылки половина минералки вылилось на его рубашку и пиджак.

– Черт!– выругался он (я бы в этом случае была более красноречива).– Полина, что происходит? Ты ведешь себя отвратительно! Чем не угодили тебе все эти люди? Я-то тебе чем не угодил?

Я, покачиваясь на стуле, сложила руки на стол и легла на них лицом.

– Слушай, чё те надо от меня, а? Вот пристал, как банный лист!

Ярослав повернулся и сердитой походкой направился ко мне.

– Я тебя не понимаю!– требовательно и разозлено возмутился он.

– Ой,– вздохнула я и с трудом подняла на него свою голову.

Он резко отодвинул стул и сел. Я поднялась и оперлась на спинку стула. В глазах почти двоилось и ужасно хотелось спать. Даже злость куда-то делась. Инстинкты возобладали.

– Не молчи!

– Фу-у-ух,– снова вздохнула я и совершенно ровным тоном ответила.– Просто на минуточку меня окунули в дерьмо, вынули и показали всем.

– Я что, так плохо с тобой обращаюсь?– раздраженный ответом, спросил он.– Или кто-то тебя обидел? Ты что из себя неженку корчишь?

Я почувствовала, что атмосфера накалялась с каждой секундой, и если бы сказала еще что-то невпопад или раскрыла бы ему подробности знакомства с Костей-маньяком, то Ярослав разошелся бы не на шутку. К тому же мне перестало нравиться, как он со мной говорил. Недолго думая, я села на своего любимого конька.

– Если ты не сменишь тон,– начала я таким тоном, что дальше не нужно было продолжать, и сделала угрожающую паузу.

Несмотря на то, что Ярослав был зол, как никогда, уловка в ту же секунду достигла своей цели. Ярослав опустил глаза, зажмурился, потер лицо ладонью и с силой выдохнул:

– Все. Я отвезу тебя домой.

– А мне еще рано,– отрезала я.

Мои слова будто выбили из-под него стул. Он недоуменно поднял брови, выпрямился, завел руки за спину и медленной походкой обошел стол в моем направлении.

– И что же ты предлагаешь?

– Ну уж точно не продолжение вечера с тобой. Ты развлекай себя дальше, а я пойду гулять. Давно я не была в компании сама с собой,– с усмешкой проговорила я и с демонстративной уверенностью вышла из бара.

Как я собиралась в таком состоянии дойти куда глаза глядят, я даже не думала?

– Полина!– услышала я за спиной крик Ярослава.– Ну что ты из меня дурака делаешь? Ты что, мстишь мне?

Но отвечать на его жалкие выдумки я не собиралась, да и из-за пьяни язык вряд ли повернулся бы на меткую колкость в ответ. Я просто спрыгнула на причал и в темпе вальса скрылась из виду. Я была уверена, что он не побежит догонять. А еще знала, что завтра он снова появится у моих ворот, и мы будем договариваться о том, что сегодняшнего вечера не было. Я готова была на все, чтобы снять с себя всю ответственность за наш идиотский контракт. Хотя я не уверена, что Ярослав так просто забудет мое поведение и не расставит все точки над «ё».

Но следующего дня ждать не пришлось. Он появился у ворот дома спустя пятнадцать минут после моего возвращения. Что ли, по пятам шел?

Я стояла на веранде и смотрела на него через окно. Он не звал меня, не манил пальцем, только гипнотизировал немигающим взглядом. А Сенька, паразит, даже не тявкнул на него! Тоже мне, любовь-морковь!

Так мы переглядывались минут семь. И, как самая нетерпеливая из нас двоих, я вышла к нему первой.

– Ты пришел разборки устроить?– спросила я Ярослава, не позволяя ему пройти во двор.

– Нет,– спокойно ответил он.

Он даже не нервничал. Остыл. Но смотрел на меня каким-то будоражащим взглядом.

– Ну а что тогда? Я же сказала – все кончено!

Он молчал. На его лице не было улыбки, но я нутром ощущала, что он смеется надо мной.

Я повела бровями, оглянулась на улицу, отстранилась от калитки и взялась за ручку.

– Тогда спокойной ночи!

Но Ярослав лихо подставил ногу и не дал закрыть калитку даже наполовину. Я нервно прищурилась. Он же как-то загадочно заглянул мне за спину и, наконец, спросил:

– А ты не хочешь познакомить меня со своей мамой?

– Зачем?!– с усмешкой удивилась я и округлила глаза.

Я, в самом деле, не понимала, зачем он спрашивал об этом.

Он удивленно посмотрел в ответ и непринужденно пожал плечами.

– А что в этом странного?

– Да ничего. Но, знаешь ли, у нас с тобой не те отношения, чтобы знакомиться родителями,– резко оборвала его я и только потом подумала, как это цинично прозвучало.

Хоть между нами и был договор (а вернее, уже его финальная часть), мне не следовало так часто напоминать Ярославу об этом и доводить ситуацию до абсурда. Хотелось бы сохранить иллюзию чистоты и романтики хотя бы для воспоминаний об этом нелепом знакомстве. Но мой бестолковый язык всегда опережал мысли и желания.

Он опустил глаза, несколько секунд помолчал, вдруг резко схватил меня за талию и выдернул из двора.

– Что ты делаешь?! С ума сошел, что ли?!– крикнула я, но не так громко, чтобы не разбудить маму и еще половину улицы.

Но Ярослав, как будто и не слышал. Он легко перебросил меня через плечо, как пушинку, и поднес к машине. Мягко опустив на заднее сиденье, он захлопнул дверь и заблокировал замки. Я дернулась в одну дверь, потом в другую, но ничего не вышло. А Ярослав уверенно сел за руль и тронулся с места.

– Ну… и куда мы?!– возмущенным тоном бросила я.– Ты глухой или тупой? Я же сказала, что все кончено!

Но он только хитро глянул в зеркало заднего вида и включил магнитолу на всю громкость. Я злилась от бессилия, оттого что язык не слушался, тело разваливалось от слабости, но не устроила истерики, потому что он был за рулем. А то так бы отделала, что ему перед своими стыдно бы было. Я надулась, поджала колени к подбородку и, демонстративно заткнув уши ладонями, всю дорогу сердитым взглядом сверлила затылок Ярослава.