Как уморительны в России мусора, или Fucking хорошоу! - Дмитрий Черкасов

Но отчего-то очень сильно краснел, когда его спрашивали о его неожиданном отсутствии, ходил крадучись, бережно перенося своё тучное тело из автомобиля в офис и обратно, начал обматывать шею бирюзовым атласным платком, покрасил волосы в нежно-каштановый цвет и недели две старался поменьше сидеть. Ираклий Вазисубанович даже заказал себе в кабинет кафедру и пюпитр, чтобы стоя просматривать договоры, финансовые отчеты, рекламные плакаты и доносы некоторых особенно сознательных подчиненных вроде начальницы производственного отдела и взятого на должность директора по общим вопросам, свежеизгнанного из холдинга «Сам себе издатель», записного стукача и бывшего литературного агента Всеволода Израилевича Говженкина…

Сержанта вместе с испорченными макаронами и чайником вышвырнули из автобуса на морозную улицу, а огорченному полковнику Соловец лично поднес стакан, в который за пятнадцать минут до этого влил метиловый спирт пополам с самогоном.

— Ух, — чиновник из Главка захрустел крепким соленым огурчиком. — Что-то после прогулки даже вкус какой-то другой…

— Так новую канистру откупорили, — тут же нашелся начальник ОУРа, принял из рук старшего по званию опустошенный стакан и поставил на поднос рядом с шестью такими же гранеными емкостями на двести пятьдесят граммов каждая, на стенках которых блестели капельки шестидесятиградусной производной двойной перегонки свеклы и турнепса.

— Сосну чуток, — полковник нащупал валяющийся рядом бушлат и сложил его вчетверо. — Как Петренко появится, разбуди…

— Всенепременно, — довольный майор прикрыл проверяющего старой потертой шинелью и вышел из автобуса.

Перед зданием РУВД стояли грязно-серая «Волга ГАЗ-21» и тесть Васи Рогова в пальто под цвет машины.

Роговский тесть, разинув рот, наблюдал за слаженной работой сотрудников МЧС. То тут, то там мелькали их яркие красно-оранжевые куртки.

— Чево вам? — нелюбезно осведомился замотанный Соловец.

— Где Вася? — роговский тесть переключил свое внимание на майора. — Неделю дома не появляется! Вчера позвонил, сказал, что через час будет, — и с концами!

— Он на задании, — мрачно ответил начальник ОУРа.

— На каком?

— Это закрытая информация.

— Знаю я ваши задания! — разошелся низкорослый старичок. — Опять, небось, бухает где-то!

— Отвали, — Соловцу было не до семейных проблем Рогова и иже с ним. — Будешь орать, дед, пристрою в вытрезвитель…

На крыше здания РУВД что-то загрохотало, послышались крики «Поберегись!» и вниз полетел очередной пласт смерзшихся канализационных вод.

Тесть Рогова с опаской посмотрел на сурового майора и засеменил к машине. Отдыхать сегодня в вытрезвителе, где он и так был частым гостем, старичку не хотелось.

* * *

— Георгич, — в автобус, где Соловец, в ожидании пробуждения полковника, пытался совладать с аппаратом из Долины Искусственных Сисек[64], выйти в программу Word и напечатать хотя бы пару страниц текста, сунулась голова Твердолобова. — Кипяточку не найдется?

— Зачем тебе? — майор аккуратно навел курсор мыши на непонятное словосочетание "Windows Update[65]" и нажал.

Спокойно поработать с документами ему не давали.

То один, то другой подчиненный заглядывал в автобус с дурацкими вопросами. К тому же, прямо над головой Соловца был закреплен динамик стереосистемы, настроенный на радиостанцию «Милиция-плюс», на волне которой передавали повтор репортажа о праздновании дня рождения министра внутренних дел на открываемой по этому случаю в Москве площади имени Главного Милиционера.

Уменьшать громкость не дозволялось ни в коем случае под угрозой разжалования в рядовые.

— Прекрасны наши будни, полные творческого труда и вдохновения[66], — с оргастическими придыханиями вещал диктор. — Счастливы наши дни, из которых складываются годы независимости. Радостна наша жизнь, озаренная гением великого министра и негасимым светом священного Уголовного Кодекса. Но случаются даты — и их много в новейшей истории суверенной России, — когда радость эта, как вешние реки, выходит из берегов, когда сердца россиянцев бьются в унисон в торжественном гимне любви и высокого душевного подъема. Большой праздник пришел на россиянскую землю — праздник свободы, врученной любимому народу самым великим и преданным его сыном — министром внутренних дел, — это его день рождения…

— Да не мне. Это Крысюку надо. — сказал дознаватель.

— Замерз, что ли? — на экране материализовалась прямоугольная табличка и начальник ОУРа, не читая написанный на ней вопрос «Хотите ли вы обновить программу?», кликнул мышью по кнопочке «ОК».

— Вот уже много лет отсчитало время на календаре веков, каждый из которых мог бы стать для россиянцев золотым, — продолжал надрываться диктор «Милиции-плюс». — Вот уже который год подвиг великого министра ведет нас от победы к победе, от свершений к свершениям. И дело не в том, много прошло лет или мало. Дело в том, что это необратимо! Вектор народной воли указывает в светлое будущее и никогда-никогда уже не будет иначе… Посмотрите на чудесную нашу столицу — она лицо новой жизни, утвердившейся на родных просторах — от Калиниграда до Владивостока, от Поволжья до заснеженной тундры. Огромная гордость высоким жребием страны, вставшей на путь духовного возрождения, воплощена в великолепных проспектах, закусочных «МакДоналдс», белокаменном Кремле, итальянских бутиках, синагогах, здании Госдумы, офисах «Газпрома» и РАО ЕЭС, и, конечно же, в памятниках трудолюбивого скульптора-миниатюриста Цинандали, также пришедшего поклониться министру… И можно представить себя парящим в небесной синеве, словно голубь, и опуститься на теплые, добрые ладони площади имени Главного Милиционера. Сегодня здесь — в сердце столицы — сердца всех россиянцев…

Компьютер загудел и начал перезагрузку компонентов.

— От рамы оторвать не можем, — вздохнул Твердолобов.

— Дайте по морде, разожмите руки и оторвите, — посоветовал затурканный всеми Соловец, соображая, что он в очередной раз не так сделал.

— Не помогает, — грустно сообщил дознаватель.

— Хотите ему кипяточку в штаны плеснуть, гуманисты? — пошутил майор.

— Не…, — скривился визитер.

— Естественная, как дыхание сотрудника МВД, свободная, как мысль Генерального прокурора, прекрасная, как слово Президента, площадь имени Главного Милиционера есть суть творение великого министра. — радиокомментатор взял на пол-тона выше. — Творение, которое стоит в одном ряду с независимостью, демократией, «резиновым изделием номер один», газом «Черемуха», водомётом, санкцией на арест и будущим золотым веком. Такой ее увидят и далекие потомки. Как и теперь, площадь останется для них символом бессмертной славы Отечества и лично великого министра. Как и мы, они, обращая взоры в завтрашний день, не устанут славить великого зодчего золотых тысячелетий россиянцев. Но ныне эстафета созидания в наших руках. Ныне праздник нашего поколения. И это мы начали писать биографию новой судьбы нашего народа…