Жених-горец - Ханна Хауэлл

— Впечатляюще, — тихо протянула она.

— Благодарю тебя, моя дорогая, — улыбнулся Дэрмот и вдруг нахмурился, когда Илза развернулась и пошла от него прочь. — Куда это ты собралась?

— А ты ожидал, что я начну срывать с себя одежды, охваченная безудержной страстью? — спросила она, зайдя за ширму. И только после этого позволила себе улыбнуться.

— Это было бы очень неплохо.

— Для тебя — не сомневаюсь. Но мне это платье нравится больше всех остальных. А я уже знаю, во что превращаются мои наряды, когда ты в таком решительном настроении.

Дэрмот пробормотал в ответ что-то невнятное, и Илза захихикала, стараясь делать это как можно тише. Когда она только вошла в спальню и увидела его улыбку, ей на мгновение показалось, что перед ней снова тот веселый и игривый Дэрмот, которого она знала когда-то. И это заставило Илзу еще больше укрепиться в своем решении. Возможно, на этот раз она видела лишь маленький проблеск, лишь на мгновение вернулся тот человек, которого она полюбила, и та радость, которую она видела в его глазах, но Илза не сомневалась — такие моменты будут повторяться, и мало-помалу тот Дэрмот, который очаровал ее год назад, все же к ней вернется.

Илза старалась поскорее раздеться и умыться. Она расчесала волосы, а потом быстро натянула длинную кружевную рубашку, которую сшила из той красивой синей ткани, что купила на рынке. То, как Дэрмот смотрел на Илзу, когда она шла к кровати, подсказало ей, что эта рубашка выставляет ее фигуру в самом выгодном свете.

— Очень мило и соблазнительно, — похвалил ее Дэрмот. — Вообще-то существует только одна вещь, которую я мог бы предложить, чтобы сделать эту рубашку еще красивее.

— Правда? И что же это такое?

— Снять ее.

В его глазах она увидела вызов и поняла: Дэрмот не думает, что она действительно сделает это. Природная стыдливость, от которой Илза никак не могла избавиться, заставила ее покраснеть, но она решила отбросить все мысли о скромности. Это будет их первая ночь с тех пор, как к Дэрмоту начала возвращаться память. Самое время быть смелой, Илза мило улыбнулась мужу и начала медленно снимать с себя рубашку. Все так же улыбаясь, она вытянула руку и разжала пальцы. Рубашка легким синим облаком опустилась на пол.

— Пожалуйста. Теперь, по-твоему, она стала еще красивее? — спросила Илза, видя, что Дэрмот совсем не смотрит на рубашку.

— Разумеется! — Дэрмот потянулся, чтобы схватить ее, но Илза от него ускользнула, — И куда ты теперь направляешься?

— Не в зал, чтобы попить вина, это уж точно. Мне кажется, что стоит погасить огонь в камине.

— Не нужно. Лучше вернись ко мне и займись вот этим огнем.

Илза подошла к подножию кровати, забралась на нее и поползла к Дэрмоту на четвереньках.

— Здесь есть огонь, которым нужно срочно заняться, да? — Она доползла до его ног и принялась целовать и гладить кожу на его икрах, ласкать руками, губами и языком.

— О да! И с каждой минутой он разгорается все ярче. Дэрмот подумал, понимает ли Илза, как она прекрасна, как соблазнительна и чувственна? То, как она забралась на кровать, каждое движение ее сильного, стройного тела — во всем этом таилось скрытое приглашение и обещание неземного блаженства. За ней было очень приятно наблюдать. Он посмотрел в ее лицо, увидел озаряющую ее губы озорную и в то же время соблазнительную улыбку, огонь в ее глазах, и страсть в его жилах воспарила на небывалую высоту. Ее длинные волосы плавными волнами струились вниз, делая ее еще более грациозной. Она очаровала и покорила его, и Дэрмот знал, что это должно было бы его беспокоить. Но он не испытывал тревоги. Вместо этого он расслабился, с наслаждением ощущая на своем теле ее маленькие руки, упиваясь теплом ее влажного рта, мягкостью языка и прохладной нежностью ее волос, ласкавших его обнаженную кожу. Илза медленно, дюйм за дюймом, поднималась вверх по его ногам.

Когда она начала играть своим умелым язычком с его мужским естеством, Дэрмота охватила сладостная дрожь. Когда же ее горячий рот сомкнулся вокруг его восставшего жезла, Дэрмот приподнялся на локте и откинул в сторону ее волосы. Ему хотелось видеть то, как она дарит ему наслаждение, так же ясно, как и чувствовать этот ее бесценный дар. Дэрмот старался взять себя в руки, чтобы подольше насладиться этими неземными ощущениями, но очень скоро он почувствовал, что ему нестерпимо хочется оказаться внутри ее. Он сел, подхватил Илзу под руки и усадил ее на себя верхом. Хотя он не сделал ничего, чтобы подготовить жену, но, войдя в ее горячее лоно, он понял, что она уже ожидает его. Это лишний раз доказало, что дарить наслаждение ему означало для нее и самой получать наслаждение. Она ловко и жадно двигалась на нем, и Дэрмот задрожал и полностью отдался охватившей их страсти.

Илза стряхнула с себя дремоту и только тогда почувствовала внезапно охвативший ее стыд. Вернуться из сладкого забытья и обнаружить себя распростертой на кровати, в объятиях Дэрмота было не так уж и странно. Но когда Илза вспомнила, как вела себя несколько минут назад, она покраснела. Такое развратное поведение вряд ли поможет ей добиться доверия этого подозрительного и настороженного мужчины, особенно после того, как он уже был женат на распутной и порочной Анабель. Илза высвободилась из его объятий, а затем посмотрела ему в лицо. Дэрмот смотрел на нее, нахмурив брови.

— Ты делала это очень хорошо, — проговорил он. «Иногда, — подумала Илза, — не так уж и здорово, когда ты оказываешься права». А вслух спросила:

— Что? Двигалась?

— Ты знаешь, о чем я.

— Боюсь, это действительно так. — Она перегнулась через него и подняла с пола свою ночную рубашку. Натянув ее на голову, Илза продолжила: — Хочешь, я скажу, о чем ты думаешь? Тебе интересно знать, со сколькими мужчинами я этим занималась. Иначе я бы не смогла делать с тобой то же, что ты делал со мной. О нет! Это было бы слишком просто. Нет, тут должно быть что-то еще. Тут определенно какая-то ловушка, но я почему-то никак не могу понять, какая именно. — Она поднялась с кровати и зашла за ширму. — А раз ты не орал от боли и не истекал кровью, значит, я все делала правильно.

Дэрмот чуть не задохнулся, сдерживая рвущийся наружу смех. Илза была не на шутку разъярена. Дэрмот сомневался, что она понимает хотя бы половину из того, о чем говорит. А если бы поняла — то пришла бы в ужас.

Она долго еще ворчала. И Дэрмот подумал, что, наверное, это и к счастью, что он не слышит из сказанного ею ни слова, а не то либо рассмеялся бы, либо разозлился. У нее были все причины злиться, ведь его замечание было жестоким и грубым. Но Дэрмоту очень нравилось слушать эту ее гневную тираду. Когда же она вышла из-за ширмы и направилась к двери, все его веселье как ветром сдуло.

— Куда ты? — требовательно спросил он, подумав, что ему уже надоело задавать этот вопрос.

— В комнату в другом конце коридора, — ответила она. — Здесь я не останусь, потому что…

Дэрмот вдруг оказался рядом с ней, и Илза взвизгнула от неожиданности. Он подхватил ее на руки и отнес обратно на кровать. Прежде чем она успела открыть рот и возмущенно запротестовать, он упал на простыню, уложив ее рядом с собой, и накрыл их обоих покрывалом.