Тайна архангела. Книга 2 - Лиля Ветрова

воины легиона еле держатся на ногах. Братья просят тебя увеличить дневную норму, чтобы мы могли лучше справляться с работой в состоянии мобилизации, — изложил Мирослав.

Михаил оглядел первого генерала.

— Хорошо, Мир, — наклонил голову архангел. — Я могу увеличить вам количество сил, если вы не справляетесь. Значит, отчислим меньше энергии для Земли. Что ж поделаешь, если воинам легиона нужно больше, чем сестрам милосердия…

— Сестрам?.. — Агнесс узрела, как Мирослав поменялся в лице.

— Да, — подтвердил свои слова Михаил. — Ангелы Рафаила работают на четверти своих сил и сумели блестяще выправить ситуацию, ты не знал?.. Ральф говорит, что они в обморок падают от старания…

— Я… — Мирослав стушевался. По его щекам поползли красные пятна. — Прости, Михаил… Не нужно ничего… Мы справимся. Извини.

— Вольно, Мирослав. Иди на пост, — дал команду архангел.

Мирослав кивнул и поспешил исчезнуть. Михаил покачал головой, не в силах сдержать улыбку.

— Браво. Это было бесподобно, — Агнесс подняла большой палец. — Теперь они год простоят на дневной норме.

— Бедный Мирослав. В этом веке он точно больше ничего не попросит, — вздохнул Михаил.

— С кем не бывает, — отозвалась Агнесс. — Девочкам только не говори.

— Что я, предатель, что ли? — улыбнулся Михаил.

Его глаза встретили взор помощницы. Он шагнул ближе, притрагиваясь к ее талии.

— Наверное, мне стоит озвучить то, что и так понятно? — испросил он.

— Озвучь, — согласилась Агнесс. Она опустила ресницы, на скулах выступил розоватый румянец. Ее пальцы коснулись плеч архангела.

— Я бы сейчас мог сказать, что соскучился по тебе, но я не соскучился, — проговорил Михаил. — Я весь день чувствовал, что ты рядом так, как не чувствовал этого прежде. Твой взгляд на жизнь, твое чутье сопровождают меня, куда бы я ни пошел. Я стал замечать такие вещи, которых раньше просто не видел. Мне кажется, что твоя нежность указывает мне путь и касается моих слов, когда я желаю их произнести. Это потрясающее ощущение.

— Я даже не знаю, что тебе ответить, — тихо сказала Агнесс. — Ты словно все время стоишь рядом со мной, и я могу чувствовать то, что твориться внутри архангельского мира… Я не все понимаю, но я знаю, что когда я лечу на Землю или касаюсь рукояти меча, это ты прикасаешься к ней вместе со мной… Это… очень необычно… Я пока не могу свыкнуться с этим.

— Я тоже. Но одновременно это так естественно, как будто… было всегда.

— Почему этого не произошло с нами раньше?.. — Агнесс подняла взгляд.

— Возможно, мы не были готовы, — предположил Михаил. — Я даже сейчас чувствую, что это на пределе моих возможностей восприятия. Все обострилось, и каждая минута идет через меня иглой.

— Наверное, ты прав, — ответила Агнесс. Она вглядывалась в черные зрачки архангела. Губы Михаила держали ласковую улыбку. Внезапно его глаза вспыхнули ослепляющим светом.

— Ну вот, опять, — Агнесс вздрогнула и вжалась лицом в его грудь. — Похоже, никогда в жизни не привыкну.

— Теперь ты знаешь, откуда берется искра архангела, — Михаил, утешая движением, подался к ней, его пальцы тронули ее волосы, ласково перебирая светлые пряди.

— Я видела откуда… Но все равно не знаю как…

— Это нельзя объяснить. Я и сам не могу передать это на словах. Это есть великое таинство, совершаемое в той тайне, что внутри у каждого из сотворенных архистратигов… Когда тебя переполняет неизведанное и вышнее, всесильное над тобой и над всеми, и изливается в избытке, сквозь тебя, через тебя, в тебе. Ни с чем несравнимое чувство… Но, знаешь, — проговорил Михаил, — я уверен, что искра есть не только у архангелов, но и каждый ангел так тоже может…

— Не уверена: вчера три часа перед зеркалом тренировалась, ничего не получилось, — выдохнула Агнесс.

Михаил вновь улыбнулся. Его губы поцеловали ее распущенные волосы.

— Что-то такое у сердца вертится… Понять не могу… Но чувствую: это твое, — руки Агнесс разгладили рубашку архангела.

— Что мое, то твое, — ответил он.

— Я тысячи лет стою рядом с тобой, — промолвила она. — Тысячи лет говорю, что люблю, и все равно внутри трепещет ветер, как одевает травинки в моей душе… И для меня каждый раз это чудно и ново…

— Каждая минута с тобой для меня — счастье. И я благодарен небу и тебе, что ты рядом… И ты чудо для меня, твой самый обычный взгляд, твои слова… Твои мысли, которые порой, срываясь неожиданно с губ, ставят меня в полнейший тупик, самые простые, понятные и в то же время непонятные из глубин тебя…

— Я так хочу быть с тобой рядом вечно, — Агнесс подняла ресницы.

— Не надо говорить о вечности, — остановил Михаил, глядя в ее глаза. — Ты знаешь: вечность, она — тут, — он взял ее ладонь и прижал к своему сердцу. — И мы несем ее вместе.

— Хорошо, — она улыбнулась до трогательности скромно.

Подул ветерок. Михаил краем глаза увидел, что за ними с интересом наблюдают белки. Взгляд Агнесс остановился на свитке, лежащем на краю стола.

— Знаешь, — произнесла она.

— Знаю, — кивнул он. — Пойдем скорее. Я чувствую: сегодня день ангелов.

Михаил и Агнесс расцепили объятия и направились к рабочему месту. Это было по-прежнему их служение.

Вечер накрыл райский сад, разделяя неразделенных долгом заданий. Михаил в одиночестве шуршал последними за день бумагами, его лица и губ касались серебряные отблески воды. Тишина и тепло лежали на коже скул.

Мягкий газон смялся женскими сапогами на шпильках. У ягодных кустов мелькнул длинный цветной подол. Михаил поднял подбородок, тут же зажигаясь улыбкой.

— Привет, — поздоровался он.

— Здравствуй, — проговорила женщина. — Ты… не занят?..

— Проходи, я найду время, — пригласил архистратиг.

Он встал с места, придвигая для дамы второй стул и помогая ей сесть.

— Благодарю, — девушка присела с другого края. Ее пальцы поправили длинные каштановые волосы. Не переставая улыбаться, Михаил вернулся на свое место.

— Я уже с трудом вспоминаю, когда тебя последний раз видел, — сказал архангел. — Ты так повзрослела и похорошела.

— Спасибо… — она взглянула исподлобья, пытаясь понять, насколько он помнит их последний разговор. Но Михаил выглядел счастливым и безмятежным. Не коснулась суета этих ресниц… Она отметила про себя, что в нем что-то поменялось… Внутреннее, личное.

— Как твои дела, Анжи? — спросил Михаил.

— Нормально, — легонько кивнула она. — А как у тебя, даже не знаю спрашивать или нет, с учетом последних событий и зная твою несгибаемость…

Девушка сдержано поставила локоть на столешницу, прикасаясь к щеке кончиками пальцев.

— Абсолютная несгибаемость есть уже негибкость, — усмехнулся Михаил. — Я — хорошо. Работаем, стараемся, как и все…

Анжелина потупила глаза в стол. Ее взгляд остановился на торчащем из подставки пере, и она аккуратно тронула его