Ожерелье дьявола - Кэт Мартин

– Как ты находишь этот отрез? – спросила Грейс, накинув на плечи очередной кусок великолепной материи, которая ниспадала на ее бедра, едва прикрывая полные груди.

– Качество материи достойно высшей похвалы, – сглотнув ком, сказал Итан. – Но она не сочетается по цвету с оттенком твоих волос.

– Мне тоже так показалось, – промолвила, нахмурившись, Грейс и, покачивая бедрами, удалилась в кабинку. – А что ты скажешь на это? – спросила она, выйдя из-за ширмы, облитая изумрудным шелком, на фоне которого ее глаза сверкали, словно драгоценные камни, а золотистые волосы стали еще ярче.

Мадам Осгуд вынырнула из кладовки с рулоном парчи насыщенного золотого цвета и воскликнула, приложив кусок к плечам Грейс:

– Это именно то, что вам надо, миледи!

– О, мадам, – воскликнул Итан, – у вас тонкий вкус!

– В наряде из комбинации этих двух тканей ваша супруга станет королевой бала! – уверенно заявила модистка.

Итан даже не сомневался в этом. Весь Лондон судачил о его поспешной женитьбе. Естественно, появление на светском балу его супруги неминуемо должно было вызвать фурор, особенно среди мужчин, уже наверняка решивших, что его избранница ослепительно красива, раз он так неожиданно надумал жениться. Самое забавное в этой истории заключалось в том, что теперь Итан и сам был склонен в это поверить, хотя поначалу был уверен, что им движут иные мотивы. Так ли это на самом деле, ему в данный момент выяснять не хотелось.

Итан встал с дивана и подошел к мадам Осгуд.

– Дайте мне знать, когда состоится первая примерка, – сказал он ей. – Но в следующий раз я пришлю к вам свою супругу одну.

– Бальное платье и два других наряда будут готовы уже к концу этой недели, милорд, – с улыбкой сказала модистка.

Воображение нарисовало Итану его супругу с огромным животом и мадам Осгуд, снимающую с нее новую мерку для очередного платья. Он обернулся и посмотрел на Грейс, но, приблизившись к Итану, она промолвила:

– Мадам Осгуд порекомендовала мне заглянуть еще в один магазинчик, который находится всего в квартале отсюда. Там великолепный ассортимент готового платья. Почему бы нам не заехать туда? Обещаю, что это не займет у нас много времени!

Итан усмехнулся, не поверив Грейс, однако счел нужным удовлетворить очередной каприз жены.

До нужного магазинчика они пошли пешком и, миновав несколько известных торговых заведений и часовую мастерскую, вскоре очутились у витрины магазина одежды для детей. Крохотные ботиночки и чулочки, маленькие одеяльца и подушечки, украшенные вышивкой розовые полотенца, простыни и пододеяльники так очаровали их обоих, что они остановились и стали рассматривать образцы.

Грейс указала на пару голубых башмачков и воскликнула:

– Взгляни-ка, Итан! Ну разве это не прелестная обувь для нашего будущего ребенка?

– По-моему, эта пара предназначается для девочки, – предположил Итан. – Тебе кого бы хотелось больше, сына или дочку?

Грейс обернулась, и Итан увидел в ее глазах слезы.

– Я была бы рада любому малышу, но предпочла бы родить мальчика, – сказала она, вяло улыбнувшись.

Итан не стал говорить Грейс, что сам мечтает о дочери, и только молча сжал локоть жены и увлек ее к двери магазина. Это так поразило Грейс, что она тоже не проронила ни слова.

Они накупили столько детских вещей, что Итан едва сумел вынести все коробки и свертки на улицу. Разумеется, в ателье дамского платья он уже после этого с женой не пошел, а остался дожидаться Грейс снаружи, с каждой минутой все сильнее погружаясь в меланхолию.

Вернувшись домой, Итан отказался от ужина, переоделся в вечерний костюм и отправился в клуб. Он очень надеялся, что не встретит там ни Корда, ни Рейфела.

В отсутствие мужа Грейс заново пересмотрела детские вещи, все еще не веря, что их купил для своего будущего ребенка Итан. Он весь этот день был необыкновенно учтив и предупредителен, таким она его прежде еще не видела.

В ателье Итан проявил редкое терпение. Разумеется, ему даже в голову не пришло, что Грейс умышленно дразнила его, как бы случайно обнажая то плечо, то грудь, то щиколотку. Он молча пялился на ее женские прелести и втайне пускал слюнки.

В конце концов у нее уже не осталось сомнений в том, что Итан изнемогает от вожделения и готов наброситься на нее в любой момент, как голодный волк на аппетитную овечку.

Не укрылось от Грейс и то, что он украдкой поглядывал на нее, пока она стояла у прилавка, с обожанием и тоской. Значит, он по ней скучает, а это уже свидетельствует о его серьезных чувствах к ней, не ограничивающихся банальной похотью. Неужели его ненависть к ее отцу так велика, что превосходит все прочие эмоции? Если это действительно так, продолжала рассуждать Грейс, тогда жажда мести со временем станет смыслом его существования. Поэтому ей необходимо срочно помочь ему выпустить скопившийся в чреслах пар и ослабить переполняющую его ярость.

Грейс долго не удавалось уснуть в эту ночь, ее одолевали сомнения и недобрые предчувствия. Лишь перед рассветом, услышав, что муж наконец-то вернулся из клуба, она забылась сном, убаюкивая себя надеждой, что все образуется с Божьей помощью.

На следующий день Итан вызвал Грейс в свой кабинет.

– Ты хотел меня видеть? – спросила она, подойдя к письменному столу.

Итан медленно обернулся и произнес:

– Приближается день бала. А я еще не знаком с твоими родителями. Вот почему я счел нужным пригласить их к нам на ужин в эту субботу. Что ты об этом думаешь?

– По-моему, это очень разумно и любезно с твоей стороны, – сказала Грейс, поборов оторопь.

– Я также пригласил на этот ужин свою сестру Сару и ее мужа Джонатана. Ты видела их на свадьбе Виктории и Корда.

– Да, они очень милые люди, – сказала Грейс.

– К сожалению, прийти на ужин они сейчас не смогут, у них внезапно заболел ребенок. Не могла бы ты обсудить с прислугой меню?

– Конечно, я этим немедленно займусь, – сказала Грейс.

– Вот и чудесно. Ступай на кухню, – сказал Итан и, сев за стол, уткнулся в газету.

– Итан! – окликнула его Грейс.

– Да? – Он поднял голову.

В его взгляде она прочла смятение.

– Благодарю тебя! – сказала Грейс и покинула кабинет, испытывая ощущение очередной маленькой победы.

Наступила суббота, вечер которой венчал запланированный Итаном званый ужин. Вспоминая его, Грейс думала, что если он и мог бы пройти хуже, то ненамного.

Весь день Грейс чувствовала себя не очень хорошо, у нее ныло все тело и болела голова. Временами к горлу подступала тошнота, чем меньше оставалось времени до прибытия гостей, тем сильнее мучила Грейс мигрень. Ее не покидало тревожное предчувствие.