История героя: Огонь наших душ - Yevhen Chepurnyy

углу бронзовый диск на цепочке. — Он неплохо отражает псионику, даже для сестры будет препятствием некоторое время.

— Можешь не надевать, — все так же безмятежно ответил Видящий. — Псионика мне не понадобится.

— Увидим, — принц набросил цепочку амулета на шею. Разминаясь, он сделал несколько резких движений корпусом, и вспорол кулаками воздух в быстром двойном ударе. — Начнем?

— Пожалуйста, — Кьелл приглашающе махнул рукой. Он все так же стоял в свободной стойке, полностью расслабленный, даже не глядя на своего противника.

Аруихи со звериным рыком ринулся вперед, намереваясь смять Кьелла своей изрядной массой. За секунду до столкновения тот плавно шагнул ему навстречу и молниеносными движениями вогнал пальцы в три разные точки на его торсе. Аумауа замер в неудобной позе, болезненно скривившись.

— Надо же, я думал, ты брякнешься — техника парализации никакого импульса не имеет, нечем ей тебя останавливать, — спокойно отметил Кьелл, обходя вокруг застывшего истуканом принца.

— Похоже, ты еще талантливее, чем я думал — контролируешь даже резкие движения. Сейчас я сниму парализацию, можешь атаковать, когда захочешь.

Эльф ткнул пальцем в точку на спине здоровяка-аумауа, и тот поспешно отскочил к дальней стене, недовольно кривясь. В этот раз он медленно двинулся вокруг Кьелла, постепенно сближаясь, и лишь в последний момент резким подшагом сократил дистанцию, выстрелив длинным джебом в спокойно стоящего эльфа. Аруихи явно хотел воспользоваться своей заметно большей длиной рук, атакуя с недоступной для оппонента дистанции. Кьелл неожиданно резко сменил стойку и ударил навстречу — кулак в кулак. Принц зашипел сквозь зубы, тряся отбитой рукой.

— Физические данные и стойкость отличные, — довольно констатировал Видящий. — Кто другой катался бы по полу, вопя и баюкая перелом. Но хватит, пожалуй. Пора заканчивать!

Он метнулся к аумауа, размазавшись в воздухе, и вихрем налетел на него, втягивая в быстрый обмен ударами на сверхкороткой дистанции. Отстучав барабанную дробь кулаками по груди принца, Кьелл завершил столкновение мощным толчком ноги в пресс, отшвырнувшим Аруихи к стене. Тот бессильно сполз на пол, тяжело дыша.

— Не боишься использовать локти и колени, боли тоже не боишься, не теряешься от незнакомой техники. Тактика и боевая злость тоже присутствуют. Отлично, мой друг, просто отлично! Таланта тебе не занимать!

Довольный эльф протянул поверженному здоровяку руку. Тот коротко выдохнул, и, ухватившись за протянутую ладонь, поднялся резким движением.

— Ты бьешь сильнее, чем разъяренный буйвол лягается, Кьелл, — в голосе громадного аумауа звучали неверие, смешанное с зарождающимся уважением.

— Нам надо как-нибудь повторить. Позже, после того как я подналягу на тренировки.

«Надо же, я думал, он грохнется на колени и слезно попросится в ученики,” весело подумал гламфеллен. «Я даже был готов начать ломаться, как девственица. Ну да ладно.»

— Обязательно, Аруихи, обязательно. Но вернемся к делам. Где мне все-таки найти твою сестру?

— Сейчас она принимает просителей в саду на крыше. Будь готов подождать, сегодня собралось множество ранга и матару, жаждущих влить в ее уши свои, несомненно, важные новости. И это, не обижай ее, хорошо? — Аруихи добродушно улыбнулся. — И котиков ее тоже.

— Котиков я люблю, — рассеянно ответил Кьелл. — Я найду тебя позже, поговорить о Глубинной Улице и ее обитателях. Бывай, друг мой, — Эльф хлопнул принца по плечу и двинулся к лестнице на верхние этажи дворца.

***

Обстановка в саду на крыше дворца Каханга была примечательной — много зелени, водяные и каменные скульптуры, тихо беседующие придворные в роскошных одеждах, и двое белых тигров, лежащих рядом с троном, но вниманием Кьелла сразу завладела та, ради которой он поднялся туда. Все гнетущие воспоминания о Желудке и тягостные мысли о предстоящем неприятном разговоре развеялись как дым, стоило изумрудным очам Онеказы остановить свой взгляд на нем.

«Здесь она — не тропический цветок, а, скорее, жемчужина в драгоценной оправе. Или даже в перламутре своей раковины.» Он бросил мечтательный взгляд на прекрасную королеву.

Легкий ветерок шевелил перья на плюмаже ее короны и играл со складками ее платья, а стремящееся к закату солнце окрашивало ее апельсиновую кожу в теплые краски. Она удобно устроилась в резном кресле под полотняным навесом, и при виде Кьелла подалась вперед, удивленно приподняв брови.

— Приветствую тебя, Видящий, — грудной голос Онеказы заставил сердце эльфа сладко сжаться. С некоторым трудом собравшись, он ответил.

— Здравствуйте, моя королева, — и уважительно поклонился, привычно вскинув к груди сомкнутые ладонь и кулак.

«И откуда только вылезло это ‘моя королева’?» запоздало подумал он. «Я не ее подданный, и никаких прав на нее не имею. Француз, мать твою, с ихним ‘мон шер женераль’.» Разгибаясь, он заметил промелькнувшую на ее губах улыбку, и несколько приободрился.

— Что привело тебя в мой сад на крыше? Принес ли ты новости из Хасонго за это недолгое время? — Оперев подбородок на кулак, Онеказа с легкой иронией взглянула на него.

— Нет, до Хасонго мне еще надо добраться. Но я хочу донести до вашего внимания некую информацию, которая кажется мне достаточно важной. Жители Желудка, самого населенного района Некетаки, голодают…

— И ты, в своей бескорыстной доброте, решил помочь им, указав королеве Хуана на этот досадный недосмотр? — прервала его Онеказа обманчиво спокойным голосом.

Ее глаза сузились, а доселе безмятежное лицо напряглось. Кьелла кольнуло почти физической болью при виде столь явного ее недовольства, но он улыбнулся, отвечая со всем возможным спокойствием.

— О, безземельному лорду вроде меня, не управляющему ничем, кроме корабля, указывать королеве Дедфайра было бы гордыней и глупостью. Но прошу вас, выслушайте все, что я хочу сказать. Может быть тогда мои слова перестанут выглядеть неуместно и нагло.

— Что же, говори, — Онеказа откинулась на спинку кресла, заметно расслабившись. Опасные огоньки в ее глазах угасли, сменившись тенью интереса.

«Буря миновала,” подумал он. «Она прекрасна и в гневе, но лучше ее зря не нервировать.» Он продолжил:

— Самая удобная дорога к центру Некетаки проходит сквозь Желудок, и большая часть приезжих хоть раз, да проходит ей. До того, как они увидят Святые Ступени с их храмами, до богатой Террасы Перики, до Змеиной Короны и дворца, каждый из этих разумных видит жителей Желудка, грязных, оборванных, клянчащих еду. Для национального престижа, я подозреваю, их эффект сравним с водяными скульптурами в центре города, но с обратным знаком. «Город контрастов» — нелестное определение, если говорят о жизни его обитателей.

— Но не будем больше