Наследник фортуны - Евгений Валерьевич Решетов

схватить десертный нож и вонзить в глаз этого урода, чтобы металл прошил его тупые мозги.

— Да вы займите вон тот стул… — вальяжно бросил Морозов, барственным жестом указав на дальний конец стола. — Вам ведь, как и простолюдинам, всё равно, где сидеть.

Я до хруста сжал челюсти, аж перед глазами всё потемнело. Ну сейчас я этому уроду покажу, где раки зимуют…

— Судари… ик… судари… успокойтесь. В вас говорит коньяк, — почуял надвигающийся шторм профессор и попытался разрулить конфликт.

Но меня уже было не остановить. Я открыл рот, желая словесно макнуть Морозова в дерьмо, но тут вдруг раздался грохот упавшего подноса. Этот звук на миг перекрыл все разговоры в зале и заставил меня обернуться. Возле входа, в окружении разбившейся посуды, сидел на заднице официант, который очумевшими глазами смотрел на заросшего щетиной мужика с перекошенным от ярости лицом. Его глаза сверкали, по кожаной тужурке скатывались капельки воды, в левой руке подрагивал окровавленный нож, а в правой — покоился обшарпанный чемодан.

— Долой аристократию! Смерть мироедам! — брызжа слюной, взревел мужик хриплым голосом и бросил в зал чемодан. Он под резанувшие барабанные перепонки пронзительные женские вопли ударился об пол и прогремел чудовищный взрыв. Взрывная волна разметала во все стороны столы, а посуда и приборы с жалобным визгом разлетелись по залу. На пол же рухнула люстра, раздавив собой седого мужика, мгновение назад произносившего тост.

Мир перед моими глазами рассыпался цветными стекляшка, а когда собрался в единую картину, я уже лежал около перевёрнутого набок стола. Зал погрузился в шевелящуюся полутьму, в которой звучали стоны раненых, тяжёлое дыхание оглушённых людей и перепуганные крики. Кто-то ломанулся на улицу через лишившиеся стёкол окна, а кто-то стал творить магию. Мрак разорвали защитные магические сферы разных цветов и сияющие голубым энергоструктуры.

Приподняв гудящую голову, я судорожно огляделся, чувствуя, как сильно колотится сердце, а слизистую носа щекочет лёгкий сладковатый химический запах нитроглицерина.

Бомбиста нигде не было видно, а рядом со мной истошно верещал Сутулый. Он лежал на боку и сжимал пальцами ляжку, в которую вонзилась вилка.

— Аркадий, не скули! — прохрипел я с трудом принимая сидячее положение, поскольку поясница разламывалась от боли. — Возьми себя в руки! Ты же мужик! Конечно, я понимаю, что такое дерьмо неохота брать в руки, но возьми себя в них!

— Господи, помоги, Господи, не дай мне умереть… — запричитал Сутулый, превратившись в верующего, как и многие другие в разгромленном зале.

Между тем я сумел принять вертикальное положение и ещё раз огляделся. Профессор уже поднимался на ноги, а Морозов и Варвара лежали чуть в стороне от нашего стола. И если мордастый ублюдок вроде бы не пострадал и только кряхтел в забытье, то лишившаяся сознания девушка дышала с заметными хрипами. Я бросился к ней. Перепрыгнул через поваленный стул и опустился около Варвары на колени. Из её тела под правой грудью торчал внушительный осколок тарелки. И вокруг него, на платье, стремительно расползалось кровавое пятно. Твою мать!

— Лекаря! Скорее лекаря!

— Что? Что с ней? — просипел Сафронов.

— Она ранена! Скорее найдите лекаря!

Профессор тотчас принялся мельтешить по залу, хватая людей за руки и невероятно громким, буквально громоподобным голосом стал звать лекаря. А перед моим мысленным взором встало лицо той блондинки, участвовавшей в беспорядках перед зданием Министерства торговли и промышленности. Нет, сейчас я такой ошибки не допущу! Варвара выживет!

Закрыв глаза, я невероятным усилием воли сумел отрешиться от реальности, а затем ухнул в транс. И мне повезло создать «Длань удачи» со средним уровнем заряда, после чего я со смежёнными веками, положил правую ладонь на живот девушки, отпустил магию и открыл глаза. «Длань удачи» в мгновения ока впиталась в тело Варвары.

— Быстрее, сударь! Быстрее, Христом-богом вас заклинаю! — услышал я голос профессора, который кого-то подгонял.

И тут вдруг мой напряжённый взор привлекло шевеление справа. В паре метров от меня оперлась на локоть Ядвига. Она пыталась подняться с пола, прикипев растерянным взглядом к моей правой ладони. Твою мать! Неужели полька заметила золотистую магию, используемую мной? Да вот хрен её знает, может, и заметила! Как же я упустил её из виду? Главное, ото всех остальных я закрыл спиной свои манипуляции с даром, а её не заметил. Видать, я проглядел её из-за того, что она лежала около колонны. Последняя, кстати, защитила её от взрывной волны. И ещё она защитила Кондратьева, который лишь на пару секунд потерял сознание, а сейчас уже растерянно хлопал глазами, поднимаясь с пола.

И пока в моей голове шустро носились мысли, позади нарастал шум приближающихся шагов, а затем раздался прерывающийся от волнения голос Сафронова:

— Вот… вот она!

Через мгновение около Варвары опустился на одно колено сухонький старичок с подпалинами на бороде. Его покрытое потом лицо засияло в свете созданной профессором сферической энергоструктуры с футбольный мяч размером. Она излучала столько голубого света, что даже смогла сорвать покров полумрака с раны Варвары.

— Ясно, ясно, — просипел старичок, вынул из тела девушки окровавленный осколок тарелки и с тяжёлым вздохом сумел выдавить из своей ладони зелёный туман, а потом приложил руку к ране Варвары. Магия проникла в тело несчастной, после чего края раны, словно живые, сошлись, оставив лишь багровый вздувшийся шрам.

— Она выжпшивет? — тревожно выдохнула Ядвига, которая была ещё бледнее, чем обычно.

Старичок кивнул, с помощью профессора поднялся на ноги и слабым, усталым голосом спросил:

— Ещё кому-то требуется… моя помощь?

— Мне, сударь, мне! — протараторил Сутулый, похромав к старику. В его ноге до сих пор торчала вилка.

— Не позорьтесь, Аркадий Борисович, — мрачно изрёк я, взяв на руки Варвару. — В зале есть тяжелораненые, а вы со своей царапиной. Сударь лекарь и так уже истратил весь запас магической энергии. Лучше приведите в чувство своего хозяина, Морозова.

Я облил его презрительным взглядом и понёс бесчувственную девушку к выходу, хрустя устилающими пол осколками битой посуды.

— Он не мой хозяин, — пискнул Сутулый.

— А со стороны так не кажется, — зло вставил свои пять копеек Кондратьев, подхватил под руку Ядвигу и вместе с ней пошёл следом за мной.

А вот профессор и старый лекарь двинулись на громкие женские стоны. Да, раненых в зале действительно хватало. И чем ближе я подходил к эпицентру взрыва, тем больше видел изуродованных тел, оторванных конечностей и крови, запятнавшей пол. Взрыв унёс жизни не меньше двадцати человек. И на некоторых лицах я заметил гримасы удивления. Кто-то даже не успел понять, что происходит. Всё произошло крайне неожиданно и быстро. А виновник сей