Погоня - Эль Кеннеди

Подлетает официантка, но из-за миниатюрной комплекции не может ничего поделать с почти двухметровым разъяренным Колином Фицджеральдом. Его темные глаза полыхают огнем, когда он буквально поднимает Дэйви над полом, держа того одной рукой за шею.

От тревоги внутри все сжимается. Черт, это нехорошо. Фитц душит этого…

Нет, он бьет его. Свободной рукой делает мощный взмах и попадает сокрушительным ударом по носу Дэйви. Затем ослабляет хватку, и Дэйви падает на липкий пол; из его ноздрей хлещет кровь.

– Я подам на тебя в суд за рукоприкладство!

– Вперед, вызывай полицию. – Фитц ничуть не пугается угрозы, и в этом есть что-то безумно сексуальное. – Тогда Бренне не придется самой звонить копам. Она сможет выдвинуть и против тебя обвинения, раз уж они приедут.

Я не могу отвести глаз от его лица. Подбородок заострился. Линия рта выражает твердость и опасность намерений. А руки… О, боги, его мускулы напряжены, переполнены яростью, а татуировки пульсируют на коже, пока он держит накачанные руки в стойке для драки. Дракон на левом бицепсе словно готов вот-вот броситься в бой и уничтожить мир пламенем. Фитц выглядит таким же первобытным созданием, как и существо на его руке. Парень возвышается над упавшим Дэйви – большой, крепкий, излучающий грубую силу.

Никогда и никого я не хотела так сильно, как его сейчас.

– Хорошая идея, – выдает Бренна, улыбаясь Дэйви. – Не знаю, в курсе ли ты, но в этом штате лапать девушку в баре считается сексуальным домогательством.

Эти слова заставляют его побледнеть. Окровавленный нос и бесцветные щеки придают Дэйви омерзительный вид. Он вскакивает на ноги и пытается протиснуться мимо Фитца.

Но Фитц – это гора мышц, которую не так-то просто не сдвинуть с места.

– Колин, – бормочет Холлис.

Спустя несколько ударов сердца Фитц отодвигается, чтобы пропустить Дэйви.

– Пойдем, Керри, – бормочет Дэйви своей подружке. – Эти ублюдки того не стоят.

Он говорит таким тоном, словно выиграл в схватке с Фитцем, а не наоборот.

– Шлюха, – на прощание оскорбляет меня блондинка.

Я подавляю вздох. Некоторые люди безнадежны.

– Простите, – раздается низкий голос Фитца. Он обращается к официантке. – Я заплачу за ущерб.

– Нет! – восклицаю я и делаю шаг вперед. – Я заплачу, поскольку виновата.

То, что Фитц не спорит и не настаивает на праве заплатить, подсказывает мне, что он тоже определился с истинным виновником. Хватает одного взгляда, чтобы увидеть в его глазах едва сдерживаемое обвинение.

Что ж, ясно, он винит меня.

Я жду, что Фитц меня отругает. Или, может быть, перекинет через плечо, как предпочитает делать. Вместо этого он чертыхнулся себе под нос, схватил куртку и пробормотал:

– Я пошел.

Не веря своим глазам я наблюдаю, как он пробирается к выходу. Даже на мгновение застываю от шока. Затем я отрываю от него взгляд и хватаю сумочку от Chanel с сиденья кабинки.

Нейт и Мэтт пытаются помочь взволнованной официантке убрать разбитые фоторамки, в то время как Холлис что-то шепчет Бренне на ухо.

Не у дел остался лишь Хантер. Бросаю ему сумочку со словами:

– У меня есть наличка… Ты сможешь оплатить все, что потребуется? Хочу посмотреть, как там Фитц.

Не дожидаясь ответа, бросаюсь к выходу.

Оказавшись снаружи, сразу же спохватываюсь. Я забыла, что сейчас зима. Теплая одежда осталась внутри, на мне лишь топ с открытой спиной. От поцелуя холодного воздуха мурашки покрывают кожу. Я бросаюсь бежать так быстро, как только мне позволяют сапоги от Prada и чувство самосохранения: каблуки не очень высокие, но земля покрыта наледью.

Я догоняю Фитца на стоянке позади бара в тот момент, когда он открывает свою машину.

– Подожди! – кричу ему.

При звуке моего голоса здоровяк напрягается.

– Возвращайся обратно, Саммер. Замерзнешь насмерть.

– Не уйду, пока не удостоверюсь, что с тобой все в порядке, – спешу к нему.

– Я в порядке, – бросает он.

– У тебя костяшки сбиты, – встревоженная, я хватаю его за руку и растираю один палец. На подушечке моего большого пальца остается красноватый след.

– Да плевать на меня. У тебя губа к чертям разбита.

Я вытираю рот тыльной стороной ладони.

– Не разбита, – уверяю его, – а расцарапана дьявольскими когтями.

На лице Фитца ни тени улыбки.

– Возвращайся, – повторяет он, – я ухожу.

Что-то в выражении его лица заставляет вздрогнуть.

Ну не просто что-то, а неприязнь ко мне.

– Ты злишься из-за того, что я набросилась на девчонку? – требую ответа.

– Конечно, злюсь. – Он хлопает дверцей машины и наступает. – О чем, черт возьми, ты думала?

– О том, чтобы защитить себя и подругу, – огрызаюсь я. – Не знаю, как тебе, а мне не очень-то приятно без конца слышать в свой адрес «шлюха».

– А мне не очень-то приятно участвовать в потасовке в баре, – парирует Фитц. Его дыхание облачком повисает в холодном воздухе, прежде чем рассеяться.

– Конечно, ведь я только и делаю, что дерусь в барах! – Я стискиваю зубы. Не только потому что они стучат от холода, но и чтобы преодолеть безумное желание укусить его. Может, я действительно драчунья.

– Все равно, – решительно произносит он, – я не хочу больше попадать в такую ситуацию, ясно?

– В какую ситуацию?

– Где должен за тебя заступаться.

У меня отвисает челюсть.

– Я не просила тебя заступаться! Ты сам решил схватить этого придурка за горло. Конечно, он это заслужил…

– Этот идиот бы и рта не раскрыл, если бы ты не напала на его девушку, – перебивает меня Фитц. Он сильно хмурится и качает головой. – Я не люблю драться, Саммер. Я давно понял, что проблемы нужно решать не кулаками.

– Он лапал Бренну, – напоминаю я Фитцу. – И заслужил взбучку.

По его непреклонному выражению лица ясно читается несогласие. По мнению Фитца, я втянула его в драку в баре, и точка.

– Пойду обратно. – Я разворачиваюсь на каблуках.

– Нет.

С недоверчивым видом я оборачиваюсь.

– Ты серьезно? Я исполняю пожелание! Ты твердил, что мне нужно идти обратно.

– Я передумал, – рявкает он. – Отвезу домой. Ты достаточно наломала дров на сегодня.

– Я наломала дров! А как насчет психопатки, плеснувшей водой на Бренну? Или убогого парня-домогателя? Не могу поверить, что ты винишь меня во всем, что там произошло!

Он делает шаг вперед, и я вскидываю обе руки, принимая боевую стойку восточных единоборств. В двенадцать лет я три месяца занималась карате. Ему несдобровать.