Вилла «Белый конь» - Агата Кристи

– По-вашему, все они знают, что делают?

– Мне кажется, нет. Белла, несомненно, верит в колдовство,свою сверхъестественную силу – она упивается ею. И Сибил тоже. У нее действительнодар медиума. Она впадает в транс, а что стоит за этим, ей невдомек, она несомневается в том, что говорит ей Тирза.

– А Тирза руководит.

Я произнес медленно:

– Что касается самого «Белого коня» – да. Но не она головавсему делу. Настоящий руководитель прячется за сценой. Обдумывает, организует.Все у них идет как по нотам. У каждого свои обязанности, и никто представленияне имеет, чем занимаются остальные. Брэдли заправляет денежной стороной. Ему,конечно, щедро платят, и Тирзе тоже.

– Как вы все разложили по полочкам, – сухо заметил Лежен. –А что навело вас на мысль о таллии?

– Неожиданные совпадения. Началом всей истории былалюбопытная сцена в баре в Челси. Девицы дрались, одна у другой выдирала волосы.А та сказала: «И ничуть не было больно». Так оно и есть, больно не было, онаотнюдь не храбрилась.

Я читал однажды, когда был в Америке, статью о таллиевомотравлении. Массовые отравления рабочих на каком-то заводе, люди умирали одинза другим. И врачи устанавливали, если я правильно помню, на удивление разныепричины, среди них паратиф, апоплексические удары, алкогольные неврозы,паралич, эпилепсия, желудочные заболевания – что угодно. Еще в этой статьеговорилось о женщине, отравившей семерых. Диагнозы включали опухоль мозга,энцефалит, двустороннее воспаление легких. Симптомы самые различные: начинаетсяиногда с рвоты, кишечного расстройства, общей интоксикации; или человека всеголомает, болят суставы – врачи определяют полиневрит, ревматизм, полиомиелит.Одному из отравленных во время болезни подключали искусственное легкое. Иногданаблюдается сильная пигментация кожи.

– Да вы настоящий терапевтический справочник!

– Еще бы! Начитался. Но есть симптом, общий для всехслучаев. Выпадают волосы. Таллий одно время прописывали детям от глистов, затемпризнали опасным. Иногда его дают как лекарство, но тщательно выверяют дозу,она зависит от веса пациента. Теперь, кажется, им травят крыс. Этот яд не имеетвкуса, легко растворим, всюду продается. Нужно лишь одно – чтобы не заподозрилиотравления.

Лежен кивнул.

– Совершенно верно, – сказал он. – Поэтому на вилле «Белыйконь» требовали, чтобы убийца держался подальше от жертвы. И подозрений невозникнет. Откуда им взяться? Заинтересованные лица не имеют доступа к еде ипитью. Они никогда не покупают таллий. В этом и кроется вся хитрость. А делоделает кто-то еще, у кого с жертвой вообще нет связей. Это лицо появляетсявсего лишь один раз, только раз. – Он замолчал. Потом спросил: – Вашисоображения на этот счет?

– Единственное. В каждом случае фигурирует совершеннобезвредная на вид женщина с анкетой, выясняющая спрос на товары повседневногопотребления.

– По-вашему, она и есть отравительница? Оставляет яд вкаких-нибудь образцах? Что-нибудь в этом роде?

– Наверное, не так просто, – ответил я. – Мне кажется,женщины с анкетой ни о чем не ведают и действительно выполняют свою работу. Ядумаю, кое-что удастся выяснить, когда мы побеседуем с дамой по имени ЭйлинБрендон. Она работает в кафе-эспрессо возле Тоттенхем-Корт-роуд.

Вьюнок, если учесть вкусы этой юной особы, довольно верноописала миссис Брендон. Прическа Эйлин действительно не напоминала ни хризантему,ни воронье гнездо. Волосы были тщательно уложены, губы подкрашены чуть-чуть,обута в удобные туфли. Муж у нее погиб в автомобильной катастрофе, сказала онанам, остались двое маленьких детей. До этого кафе она работала около года водной фирме под названием «Учет спроса потребителей». Ушла оттуда – работа ейне нравилась.

– Почему не нравилась, миссис Брендон?

Вопрос задал Лежен. Она внимательно посмотрела на него:

– Вы полицейский инспектор? Так ведь?

– Да, миссис Брендон.

– Вам кажется, с этой фирмой не все в порядке?

– Данной проблемой я сейчас и занимаюсь. Вы что-нибудьзаподозрили? Поэтому ушли оттуда?

– Я не могу вам сказать ничего определенного. Ничегоопределенного.

– Безусловно. Это понятно. Но вы можете сказать, почемуушли?

– Мне казалось, там творится что-то странное, а что именно –я не могла понять.

– То есть на самом деле занимаются не тем, чем положено?

– Вот-вот. Мне казалось, у фирмы какие-то скрытые цели,только невозможно понять какие. Работа велась странными методами.

Лежен задал Эйлин еще несколько вопросов, непосредственнокасающихся ее обязанностей. Ей вручали список фамилий в определенном районе.Она посещала этих людей, задавала вопросы и записывала ответы.

– И что же вы нашли в этом странного?

– Вопросы не преследовали целей учета. Они былибессистемные, даже случайные. Как будто дело вовсе не в них, они – как бы этосказать – служили прикрытием.

– А у вас есть свои предположения, в чем было дело?

– Как это ни удивительно – нет. – Она помолчала немного,потом с некоторым сомнением добавила: – Я думала одно время, что их цель –организация квартирных краж, а вопросы – предварительная разведка. Но вряд ли,ведь меня никогда не расспрашивали, какие там комнаты, замки и так далее... Илиже когда обитатели квартиры бывают вне дома и, значит, ничто не помешает.

– Какими потребительскими запросами вы интересовались?

– Всевозможными. Продукты – концентраты, полуфабрикаты;иногда мыльная стружка, стиральные порошки. А иногда косметика – пудра, помада,крем и все такое. Либо патентованные лекарства – виды аспирина, таблетки откашля, снотворное, полоскание, желудочные средства и прочее.

– Вас не просили вручать опрашиваемым образцы? –поинтересовался Лежен как бы невзначай.

– Нет. Никогда.

– Вы просто задавали вопросы и записывали ответы?

– Да.

– Что, предположительно, являлось целью опроса?

– Вот это и было странным. Нам никогда не ставилиопределенной цели. Предполагалось, что информацией снабжаются какие-топроизводственные фирмы. Но работа велась непрофессионально. Без какой бы то нибыло методики.

– Подумайте, не казалось ли вам, что среди вопросов многиебыли просто для отвода глаз и лишь один действительно требовал ответа? Илинесколько?