Доктор Любовь - Хейли Норт

Излюбленным средством общения ее матери была критика, за которой следовал остракизм.

– Отец всегда был моим другом, – сказала Даффи. – Даже тогда, когда быть моим другом стало не очень-то желательно.

– Ты имеешь в виду разрыв вашей помолвки с Алоизиусом и причину этого?

У Даффи перехватило дыхание.

– Разве я говорила тебе об этом? – Быть может, и говорила, но сейчас она не собиралась углубляться в этот вопрос.

– Давай считать, что я просто слышал эту историю.

Даффи повернулась к Хантеру. Он обнял ее. Глядя прямо ему в глаза, она сказала:

– Как ни странно это звучит, у меня были свои причины так поступить. Я хотела наказать Алоизиуса за отца. Моя мать… – Ее голос прервался.

– Да? – Хантер убрал прядь волос с ее щеки, и этот ласковый жест тронул ее.

– Моя мать была с отцом Алоизиуса, в нашем доме, и Джонни застала их. Вот почему я хотела наказать их. За то, что они причинили боль моей сестре.

– И тебе.

Даффи кивнула и только сейчас обнаружила, что дрожит.

– После этого мне нигде не было спасения. Я просто не знала, кому можно верить, кому нет.

Хантер наклонился и, нежно ее поцеловав, прижал к себе. Он успокаивающе гладил ее по спине и плечам и говорил какие-то глупости вроде: «Ну-ну, моя маленькая, все будет хорошо».

И Даффи верила ему.

Потому что, когда Хантер обнимал ее, мир снова становился безопасным.

Может быть, она и ошибалась в нем, но, если даже так, сейчас, в его объятиях, Даффи не хотелось думать об этом.

– Все будет хорошо, – повторял Хантер между поцелуями, упиваясь вкусом ее губ, тронутый ее доверчивой откровенностью.

Стоя в коридоре около семейных фотографий, сохраненных, потому что на этом настаивала его мать, Хантер прижимал Даффи к себе. Он наслаждался, целуя ее, и ощущал переполнявшее его желание. Хантер понимал, что должен попытаться освободить Даффи от страхов, преследующих ее.

– Твоя мать – это твоя мать, – мягко сказал он. – Ты же совершенно особенная и удивительная женщина.

Даффи закрыла глаза, но тут же открыла их и тихо произнесла:

– Меня пугает то, что я могу стать похожей на нее.

Хантер кивнул. Он понимал Даффи; его самого не оставляла мысль, сможет ли он выдержать испытание серьезными отношениями, не поступит ли столь же безответственно, как его отец.

– Вот так, – вздохнула она.

– Вот так, – повторил он, целуя ее в шею. – А тебе известно, что ты превращаешь меня в необузданного мужчину?

– Хочешь показать мне, какой ты необузданный?

– Это будет очень неплохо, пока никого нет в доме. – Рука Хантера легла на ее грудь.

Даффи негромко засмеялась и откинулась под его поцелуями.

Он потянулся расстегнуть ей молнию на платье, но остановился. Комната, служившая ему спальней, когда он останавливался в городе, была заперта на ключ.

– Только давай уйдем отсюда. – Хантер поднял ее на руки.

– Все, что хочешь, – прошептала Даффи, нежно прижимаясь к его плечам и одновременно нащупывая его возбужденный член через брюки.

Он крепко сжал ее.

Она засмеялась, и этот гортанный смех еще больше разжег его желание.

– Бесенок! – прошептал Хантер, двигаясь мимо кухонной двери.

Телефон на кухне зазвонил.

Он остановился.

Поцелуи Даффи и озорная работа ее рук отвлекали Хантера от телефона.

Он медлил.

Раздался щелчок, и голос, без которого Хантер прекрасно мог бы обойтись, прозвучал на весь дом. Люси.

«Привет, Хантер, это я. Я видела, как твой джип проехал мимо. Я рада, что на этот раз ты недолго отсутствовал. Не терпится увидеть тебя. Позвони мне».

Губы Даффи перестали целовать его после слов «это я». Однако она не сделала попытки высвободиться из его объятий и не потребовала отпустить ее.

Не успел кто-нибудь из них что-либо сказать, как телефон зазвонил снова. Хантер быстро направился к спальне.

– Ты не хочешь взять трубку? – спросила Даффи с наигранной невинностью.

– Нет. – Хантер крепче прижал ее к себе. – Тот, кто нужен мне, здесь, со мной.

– Прекрасно, но что, если это твоя… мать?

– Нет.

«Привет, милый. Люси сказала мне, что ты здесь. Свежий лимонад и булочки с ореховым маслом в холодильнике. Когда немного передохнешь, приходи в магазин».

Хантер уставился на Даффи.

– Это совсем не в ее характере. Тельма никогда не печет булочки.

– В самом деле? – Даффи пожала плечами. – А я очень живо представляю ее в фартуке, суетящейся на кухне. Ее дом так уютно выглядит.

– Она печет, – уточнил Хантер, – но пироги и кексы. Тельма говорит, что булочки слишком обыкновенны.

– И слава Богу. А вот моя мать предпочитает полуфабрикаты, – тоскливо добавила она.

Он поцеловал ее в нос.

– Хантер!

– Да? – Он был уже у двери в спальню.

Хантер вознес молчаливую молитву, чтобы телефон больше не звонил. А то еще Люси, чего доброго, позвонит Эмили, а та перезвонит ему. Хантер не хотел, чтобы их прервали еще раз. Ему не хотелось ни булочек, ни лимонада.

Хантер хотел Даффодил Лэндри. Он опустил ее на кровать. Его удивило, что Даффи села, тесно сведя колени, поправляя блузку и волосы.

– Может быть, нам стоит пойти в магазин сейчас? – предложила она, рассматривая свои розовые ногти, чтобы не встречаться с ним взглядом.

– Сейчас? – Хантер встал на колени и взял Даффи за руку.

Принимая во внимание его теперешнее эмоциональное состояние, это нежное прикосновение давалось Хантеру с трудом. Он заметил, что она чуть покраснела.

– Что-то случилось? – встревожился он.

Даффи подняла голову, ее глаза расширились, она была благодарна ему за эту нежность.

– Понимаешь, если твоя мама знает, что мы здесь, а мы появимся только через час, она может подумать… Ну, она поневоле задумается, чем мы тут занимались?

Хантер поднялся.

– Ты права. К тому же ей будет достаточно лишь взглянуть на наши лица, чтобы ее предположение переросло в уверенность.

Даффи улыбнулась, и он помог ей встать.

– Хорошо, мы пойдем в магазин «Берри бест».

– «Берри бест»?

– Благодаря тому, что в Пончатуле так много земляники, почти каждое дело включает в свое название слово «ягода, земляника».